Михаил Делягин - Светочи тьмы: Физиология либерального клана. От Гайдара и Березовского до Собчак и Навального
После отставки Козырева отторгла даже обычно крайне лояльная к «своим» дипломатическая профессиональная среда. Когда Кох с Авеном в 2011 году решили взять интервью у своего бывшего коллеги по либеральному правительству, еще находившемуся в Москве, его телефонов не оказалось ни в приемной Лаврова, ни у преемника Е. М. Примакова в МИДе Игоря Иванова — ни у кого из его бывших коллег.
И причиной тому оказались, как представляется, не его взгляды как таковые и даже не продажа интересов Родины в обмен на мелкие личные выгоды, но сам характер его деятельности, в принципе отрицавшей суть и содержание дипломатии и потому делавшей ее ненужной.
Ведь, превратив, по меткому замечанию не кого- нибудь, а Горбачева, Министерство иностранных дел в простой филиал американского департамента, Козырев свел внешнеполитическую деятельность к прямому выполнению американских инструкций и тем самым лишил ее всякого смысла. МИД превратился в простой передаточный механизм, с исполнением функций которого легко справилось бы несколько клерков американского посла.
Строго говоря, тем самым Козырев всего лишь наиболее ярко и выпукло выразил смысл всего современного либерализма, ставящего государство на службу глобальному бизнесу (обычно в лице наиболее полного и последовательного выразителя его интересов в лице США) и тем самым делающего его полностью ненужным.
ИНОЗЕМЦЕВ
Всегда опаздывающий политический аутист: мошенничество как источник либеральной морали и «европейского выбора»?
Старт вундеркинда
Владислав Иноземцев родился в 1968 году в Горьком (ныне Нижний Новгород) в семье преподавателей немецкого языка. Детство провел в Белоруссии. Учился усердно, в 1984 году, в 15 лет закончил с золотой медалью школу в городке Г орки Могилевской области и сразу поступил на экономический факультет МГУ, причем на престижную в то время специальность «политическая экономия».
После старательной учебы и интенсивной научной работы, окончив в 1989 году факультет с красным дипломом, остался в аспирантуре. В 20 лет стал руководителем Научного студенческого общества всего МГУ, — как представляется, вполне заслуженно: Иноземцев писал, как одержимый, самостоятельно анализируя труды классиков и самые разнообразные факты. Свои работы хранил и систематизировал с бережливостью и пиететом, уже тогда казавшимися маниакальными, переплетая их в роскошные фундаментально выглядящие тома, из которых с любовью выкладывал свое собственное полное собрание сочинений.
Через год после окончания университета, в 1991 году одаренный и трудолюбивый молодой специалист был назначен консультантом отдела истории и теории социализма теоретического журнала ЦК КПСС «Коммунист», как раз тогда переименованного по личному указанию «прораба перестройки» и второго лица в Политбюро Яковлева в «Свободную мысль». Даже в последний год существования КПСС, находившейся в то время, по сути, в состоянии агонии это было выдающимся карьерным достижением.
После краха ГКЧП, в том же 1991 году энергично ищущий применения своим талантам Иноземцев стал экспертом аппарата парламентской фракции забытой уже ныне партии «Свободная Россия», созданной вице–президентом Руцким в качестве личной политической базы.
Однако работа в редакции «Свободной мысли», как и в аппарате фракции, не приносила ни значимых денег, ни ощутимых результатов, которые могли бы дать чувство собственной значимости.
Иноземцев бросился в бушующую стихию формировавшегося в то время рынка. Поторговав немного, подобно многим студентам и аспиратам того времени (особенно жившим в общежитиях), электротехникой и позанимавшись с посредничеством на кредитном рынке, он двинулся в складывающуюся тогда банковскую систему и успешно использовал преимущества экономического диплома в условиях катастрофического падения страны в рыночную экономику.
В 1992–1993 годах был специалистом, а затем и главным специалистом АО «Межбанковский финансовый дом», в 1993 году стал заместителем управляющего филиалом банка «Кредит — Москва», а затем вице–президентом Московско — Парижского банка, который, по его последующим утверждения, создал именно он (не возглавив его, вероятно, в силу личной скромности). В 1995 году он стал первым заместителем, а в 1999–2003 годах — и председателем его правления.
Банковская деятельность в «лихие 90‑е» была вынужденно бурной, — до такой степени, что некоторое время Иноземцеву пришлось провести за границей, Однако он не забывал о науке: в 1994 году защитил кандидатскую диссертацию, в 1996 году создал некоммерческий «Центр изучения постиндустриального общества», а в 1999 году защитил и докторскую диссертацию «Концепция постэкономического общества. Теоретические и правовые аспекты» в одном из наиболее авторитетных в стране Институте мировой экономики и международных отношений РАН.
В том же 1999 году он вернулся в журнал «Свободная мысль», — сначала заместителем, а в 2003 году уже и главным редактором.
Иноземцев финансировал издание журнала до 2011 года, когда, увлекшись политической деятельностью, внезапно бросил его, как наскучившую игрушку. В то же время сохранение этого старейшего теоретического издания в сфере общественных наук (выходящего с 1924 года) представляется его безусловной заслугой. В качестве приложений к журналу он издавал работы видных западных социологов и футурологов, мало известных в России, — и это было важной просветительской работой, которой он занимался, как и всей наукой, «для души».
Как–то Иноземцев заметил, что наибольшее удовольствие в жизни испытывает от «написания текстов», — и его научные работы действительно отличались высоким качеством. Впечатляли как виртуозный подбор фактов и мнений уважаемых западных ученых, так и взвешенность и рациональность их анализа, и оригинальность тщательно обосновываемых гипотез.
Насколько можно судить, после защиты докторской диссертации системно подходивший к выстраиванию своей карьеры Иноземцев нацелился на членство в Российской академии наук, — однако там ему внятно дали понять, что «чужие здесь не ходят». По всей видимости, спаянное кастовым чувством академическое сообщество не захотело принимать постороннего «выскочку» — бизнесмена, какие бы результаты он ни показывал и каким бы ценным интеллектуальным приобретением для РАН ни обещал стать, — и, скорее всего, это явилось болезненной травмой для Иноземцева,
«Нулевые» годы он посвятил в основном коммерческой и публицистической деятельности, причем бизнес, насколько можно судить, постепенно сходил на нет. В то же время научное поначалу качество статей, сочетание обоснованности и страстности изложения выгодно выделяли Иноземцева на общем фоне; постепенно к нему стали прислушиваться и присматриваться.
На задворках либерального клана
Однако именно в эти «нулевые» годы политических взгляды Иноземцева постепенно трансформировались: из европейского социал–демократа с широким кругозором и неординарным взглядом он, — вероятно, под влиянием наглядного отсутствия перспектив, — превращался во все более оголтелого либерала, прикрывающего демократическими ценностями веру в правоту и прогрессивность глобального бизнеса, алчную и разрушительную сущность которого он убедительно и ярко раскрывал до того.
Возможно, свою роль сыграла нежная, трепетная любовь Иноземцева к Европе, которую можно сравнить разве что с любовью к США члена гайдаровской команды, а затем многолетнего советника президента В. В. Путина Илларионова.
Возможно, причина была проще: свои неудачи в бизнесе Иноземцев, подобно многим, вполне мог начать объяснять себе неэффективностью российской бюрократии, доведшей страну до состояния, в котором даже такие выдающиеся предприниматели, как он, перестали получать привычные им прибыли. «Кошка бросила котят — это Путин виноват» звучит, конечно, смешно, однако удивительно, какое количество взрослых и зрелых людей строго в соответствии с этой максимой искренне считает виновником своих предпринимательских неудач именно В. В. Путина.
Постепенно, — нельзя исключить, что и незаметно для себя самого, — Иноземцев принял господствующий в европейских элитах взгляд на Россию как нуждающийся в оцивилизовывании источник опасной дикости и чем дальше, тем больше ассоциировал себя именно с Европой, а не с нашей страной.
Когда в 2010 году группа русофобствующих руководителей Польши погибла в авиакатастрофе под Смоленском, Иноземцев хотел издать специальный посвященный этой аварии выпуск «Свободной мысли» с абсолютно черной траурной обложкой. Как рассказывали в то время, лишь угроза редакционного коллектива уйти в полном составе помешала ему выразить таким образом свою солидарность с польским народом. Аналогичных порывов в отношении трагедий, пережитых народом России, у него по каким–то причинам не возникало.
