Константин Пензев - Князья Рос: Арийская кровь
Однако Иньшань, в принципе, и находился к северо-западу от земель киданей. Сложность здесь более всего состоит в точности определения границ собственно киданьских территорий, а не всего бывшего государства Великое Ляо, которое контролировало и чжурчжэней в свое время.
Рискну высказать предположение, что местом начального возвышения Чингис-хана и очагом централизации моголов явились территории северных склонов хребта Иньшань, а не какие-либо земли по Онону и Керулену. Население этих территорий включало в себя оседлых «белых татар» и кочевавшие поблизости племена монгольских кочевников (вероятно).
Потому в «Сокровенном сказании» и встречаются удивительнейшие сообщения об объединительных войнах, включавших в себя, в том числе, и осады крепостей.
Кто же такие эти «белые татары»?
Вполне возможно, что это тохары.
К XIII веку тохары утратили свой язык и перешли на тюркский. В принципе, они утратили его гораздо раньше, скорее всего, во времена Уйгурского каганата, тем не менее, называть их тюрками можно только с очень серьезными оговорками.
Таким образом, вполне объяснимы легенды, согласно которым татары первоначально жили окруженные горами и по этой территории протекала река Тартар, вероятно, здесь сохранились воспоминания о проживании в Таримской низменности, окруженной со всех сторон горами, и о реке Тарим.
Понятным становится также и то, что Чингис-хан многими источниками называется кузнецом. Тохары являлись оседлым народом, среди них было много ремесленников.
Безусловно, читатель может узреть в моих рассуждениях по ходу всей книги достаточное количество больших и малых противоречий и «нестыковок», но я не претендую на истину в последней инстанции и только лишь пытаюсь рассуждать, используя сообщения источников, в которых также достаточно противоречивых свидетельств.
Чингис-хан действительно начал свое «восхождение» с малыми силами. Объединив даданей Иньшаня (в первую очередь «белых», «черных» он и посылал потом вперед кричать: «Вот идут татары!»), он получил резкий приток (см. выше по тексту свидетельства Марко Поло) индоевропейского населения, которое в те времена в изобилии обитало в Центральной Азии. Нашлась и идеологическая подоплека для объединения. Ей стало христианство. Было то христианство православным или несторианского толка, сказать сейчас трудно. Источники высказываются в пользу несторианства. Однако Чингис-хан настаивал на веротерпимости и не отдавал никакого предпочтения той или иной религии, желая видеть в завоеванных областях господство тех вероучений, что доминировали здесь ранее. Почему? Потому, что его задачами являлись иные проблемы, далекие от идеологий и религий. Поход на западные области, в направлении торговых дорог Великого шелкового пути, более чем вероятно, активно поддерживался купечеством, желающим иметь дело с единой властью, контролирующей транспортные артерии этого гигантского торгового потока на всем его протяжении. Здесь могут присутствовать очень простые соображения, например — снижение пошлин. Известно, что чем выше политическая раздробленность, тем больше приходится отчислять средств на многочисленных таможенных пунктах.
Эта колоссальная поддержка, очевидно, и сыграла решающую роль.
Ничего нового и необычного Чингис-хан не совершал и не собирался совершать. Историческим прецедентом для него являлся тот же Тюркский каганат, установивший в свое время контроль над караванными путями евразийских степных пространств.
Итак. К 1207 году Чингис-хан закончил объединение даданьских племен и приступил к осуществлению внешнеполитических планов. Информацию о начальном периоде могольских завоеваний следует искать, прежде всего, в «Сокровенном сказании». Здесь стоит отметить одну любопытную особенность данного произведения. Вообще-то «Тайная история монголов» принадлежит к жанру, занимающему промежуточное положение между «невыдуманным рассказом очевидцев» и героическим эпосом. Однако периодически в эту «задушевную беседу у степного костра» каким-то образом вклиниваются фронтовые сводки имперских генштабов.
Смотрите сами, вот «Сказание» рисует художественную картину жизни и печальной смерти теб-тенгрийского волхва, со многими бытовыми подробностями и деталями, достойными «мыльной оперы», после чего следует военная сводка с фронта:
«Затем, в год Овцы, Чингис-хан выступил в поход против народа Китад. После занятия Фу-чжоу и переправы через Хунегенский перевал (Ехулин, в 30 ли к западу от Калгана. — Прим. к тексту) он занял Сюнь-дэ-фу и выслал далее передовой отряд под командою Чжебе и Гунгунека. Достигнув Чабчияла (Цзюй-юн-гуань. — Прим. к тексту), который оказался сильно укрепленным, Чжебе отступил с намерением вызвать этим способом выступление неприятеля и дать ему бой. Заметив его отступление, Китадское войско на самом деле двинулось его преследовать, выступив из крепости и запрудив до самой горы всю долину реки. Между тем Чжебе, дойдя до Сюнь-дэ-фуского мыса, повернул обратно и стремительной лавиной обрушился на рассыпавшегося в беспорядке неприятеля. В это время на китадцев вслед за Чжебе ударил с главными силами Чингис-хан и погнал их. Он разбил самые лучшие части неприятельского войска, состоявшие из харакитадцев, чжурчедов и чжуинцев. Тут до самого Чабчияла пошло такое истребление, что кости трещали, словно сухие сучья. Когда Чжебе взял крепость Чабчиял и перешел перевал, Чингис-хан расположился лагерем в Ширадеке (совр. Нань-коу. — Прим. к тексту). Он осадил Чжунду (совр. Пекин или Бей-пин. — Прим. к тексту), а для осады других городов послал особые отряды. Чжебе был отряжен для осады Дун-чана (Дун-цзин, т. е. Восточная столица. — Прим. к тексту). Подойдя к Дун-чану и осадив его, Чжебе ввиду невозможности его прямого захвата, отступил на расстояние в шесть суток пути, внезапно повернул назад и, пройдя это расстояние ускоренным ходом, при заводных конях, захватил город Дун-чан внезапным нападением».
Каково же будет впечатление?
Если отбросить некоторое стилистическое украшательство, которое, скорее всего, было внесено в текст при переводе, для адаптации под простецко-степняцкую манеру, то мы получаем вполне нормальный отчет офицера при штабе группы войск в ставку верховного главнокомандующего.
В чем проблема? А в том, что мы, скорее всего, имеем дело не с единым произведением, а с компиляцией, составленной, во-первых, из легенд и сказаний; во-вторых, из бытовых сплетен и пересудов; в-третьих, из официальных (китайских!) документов.
При изучении вышеприведенного сообщения неминуемо возникает множество вопросов. В частности, если читатель посмотрит на любую историческую карту, которая иллюстрирует политическую географию начала XIII века, то он с удивлением обнаружит, что на карте Северо-Восточного Китая в это время нет никакого «Китадского» государства. Китай (они же китады) это кидани и их династия Ляо была разгромлена чжурчжэнями в 1125 году. Часть киданей (каракитаи, каракидани) после того печального события ушла в Среднюю Азию, где создала государство Западное Ляо. Можно возразить, что вообще-то «Сокровенное сказание» пишет о выступлении моголов против «народа китад», а не против государства, но тем не менее у этого народа есть государь Алтан-хан, есть армия, а следовательно, есть и государство.
Следующая проблема состоит в том, что ни о какой войне с чжурчжэньской династией Цзинь в «Сокровенном сказании» речи не нет. В союзе с киданями, причем на второй роли, выступают некие чжурчеды, которых можно принять за чжурчжэней, но дело в том, что чжурчжэни это нюйчжи, так их именует Е Лун Ли и под таким названием они проходят в китайских хрониках, и следует полагать, что именно так их всегда и называли.
Война с Цзинь, согласно «Цзинь ши», длилась с 1210 года, когда «фаньский» государь Тай-цзу лично выступил в поход, и продолжилась, под руководством Мухури (он же, очевидно, Мухали) до 1234 года. Но в 1234 году (Приложение 14) последний оплот цзиньцев штурмовали ханьцы, а не моголы-фань.
«Сам государь Чэн-линь шел с отрядом войска для отражения неприятеля, но уже на зубцах южной стены стояли знамена сунские» (История золотой империи. / Пер. Г. М. Розова. Новосибирск: СО РАН, 1998.).
Главнокомандующим войсками неприятеля был Тацир, судя по имени, вовсе не китаец-хань, но и Чэн-линь, заступивший на престол вместо цзиньского императора Ай-цзуна (первоначальное имя Шэу-ли, а другое — Нин-цзя-су) носил имя, не похожее на нюйчженьское.
Между тем ни о каком уничтожении «народа китад» в «Сокровенном сказании» вовсе не говорится. Государь китаев Алтан-хан, безусловно, войну проиграл, однако боевые действия закончились лишь его подпадением под могольскую зависимость и не более того.
