Константин Пензев - Хан Рюрик: начальная история Руси
В конечном итоге, — отмечает Р. Пайпс, — предъявляемым Москвой высоким требованиям отвечали лишь два властителя: турецкий султан и ее собственный великий князь, — те самые два правителя, которых Бодин выделил как «сеньориальных монархов Европы».
Возвращаясь к вопросу о «комплексе национальной неполноценности», поднятому В. Кожиновым, могу сказать, что я всегда пренебрегал фрейдизмом и его «комплексами» и мне сложно рассуждать о положениях этого течения в психологии. Но… Я не вижу в поведении русской власти, вплоть до 1991 года, никакого момента униженности (о событиях после 1991 года хочу отметить, что никто, собственно, и не заставлял российскую власть унижаться и амикошонствовать перед Западом). А русский народ, могу сказать совершенно точно, никогда и ни перед какой нацией не испытывал чувства ущербности. Давайте говорить прямо, та незначительная часть российского общества, которая испытывала трепет перед Западом, во-первых, очень часто не являлась собственно русской, а во-вторых, испытывала трепет не перед культурой и военной мощью европейского общества, чего и в России всегда было более чем достаточно, а только лишь перед разного рода тряпками и шмотками. Таким образом, мы имеем дело просто-напросто с разновидностью товарного фетишизма. Однако в настоящее время, в области производства ширпотреба, от ботинок и бытовой электронной техники до автомобилей и компьютеров, несомненным мировым лидером является Китай и страны азиатско-тихоокеанского региона. Зачем нам эта Европа вообще? Она скоро будет наполовину арабской, давайте же сразу дружить с арабами.
Речь совершенно не идет о каком-то «комплексе национальной неполноценности». Дело в том, что норманнизм — это явная, более того, наглая ложь. Отпор норманнизму есть отпор прежде всего лжи.
Посмотрите сами. Никто из историков не «комплексует» по поводу татарского ига. Хотя здесь — то, казалось бы, чувства должны взыграть в полной мере. Представьте себе, целых 240 лет иноземного владычества! И кто нас покорил? Нас, якобы, покорили халха-монголы! Однако «монголо-татарская теория» имеет под собой хоть какие-то основания, хотя бы она и была сомнительной. Есть какие-то записи в летописях о татарских ратях, есть сообщения иностранных источников, хоть что-то, но есть, тем более, что татарская власть принципиально существовала, другое дело в том, что она не была иноземной. В случае же с норманнизмом мы не имеем ничего, кроме каких-то смутных догадок «о роли норманнов», спекуляций на тему национальности Рюрика и сомнительных филологических манипуляций со словом «руотси». Если на Западе норманны долго и успешно терроризировали местное население и запечатлелись в многочисленных свидетельствах, то в славянских государствах они вовсе не удосужились что-либо оставить после себя.
Исследователь, разбирая историю с точки зрения норманнизма, неминуемо сталкивается с колоссальной массой противоречий, и единственный способ остаться на позициях норманнизма состоит в том, чтобы лгать, замалчивать многочисленные факты и прибегать К обычной демагогии, вроде таких утверждений: «Вопрос о роли скандинавов-норманнов в становлении и развитии древнерусского государства дебатируется в отечественной исторической науке уже в течение двух с половиной столетий, хотя для мировой науки эта роль всегда оставалась бесспорной».
Если мировая наука не может решить теорему Пуанкаре, а ученый Перельман может ее решить, то кто прав, Перельман или мировая наука? Можно подумать, что вопросы в науке решаются голосованием. Проголосует шведская академия, и яблоки будут падать вверх, а не вниз.
БСЭ сообщает, что борьба между «норманнистами» и «антинорманнистами» и между славянофилами и «западниками» особенно обострилась в 60-х гг. XIX в. в связи с празднованием в 1862 году тысячелетия России. История России, таким образом, совершенно произвольным образом урезана до 862 года, причем именно на основании положений норманнской теории.
Подобное урезание есть совершеннейшая нелепость. Я могу согласиться с тем предположением, что предки таких ученых, как Белковец Л. П. и Белковец В. В. зародились самопроизвольным образом после 862 года, однако я начисто отвергаю это предположение относительно своих предков.
Между тем Л. Н. Гумилёв рассуждает о преемственности поколений следующим образом: «Мы, люди XX в., так привыкли к эволюционной теории, что дискретность (разрывность) исторических процессов нами не воспринимается. В наше время кажется, что русские происходят если не прямо от питекантропов, то как минимум от скифов, конечно пахарей, а древние русичи XII в. совсем свои, вроде двоюродных дедов. Поэтому все разговоры о старении этноса, о культуре «золотой осени», о потере традиций и обновлении стереотипов поведения оскорбительны для наших великих предков. В этом уверены все обыватели, многие ученые и даже писатели, кроме А. К. Толстого, показавшего в своих балладах глубину различия между Древней, Киевской и Московской Русью» (Л. Н. Гумилев. Древняя Русь и Великая степь).
Да, глубина различий между Древней, Киевской, Московской Русью и СССР — РФ громадна. Более того, громадна глубина различий даже между недалеко отстоящими друг от друга русскими поколениями. Мой дед Стефан Дмитриевич Пензев, крестьянин из Белгородской области, совсем непохож на своего внука Пензева Константина Александровича, жителя Приморского края с его высшим электротехническим образованием, компьютером с выходом в Интернет в современной квартире с коммунальными услугами и личным автомобилем в гараже. Но мой дед — это мой предок, и предок его предка когда-то был скифом, тем самым скифом, которого некоторые современные ученые пытаются представить каким-то «ираноязычным» дяденькой. Да окститесь, пожалуйста! У нас даже хазары и печенеги говорили по-славянски!
Нельзя отказываться от своей истории только лишь на том смехотворном основании, что древнейшим из известных наших письменных источников является «Повесть временных лет». Наша история началась вовсе не с приходом полулегендарного Рюрика. Она началась вместе с историей всего человечества и вместе с историей всего человечества и закончится, если только допустить окончание человеческой истории. Историки и мыслители по этому поводу могут фантазировать каким угодно образом, достаточно вспомнить Гегеля с его «не историческими народами», Маркса с его русофобией и прочих титанов мысли и отцов демократии, вроде Аллена Даллеса с его демоническими планами. Все эти фантазии не имеют к нам никакого отношения, и вот они как раз и выдают в западном человеке, многократно битом и выстрадавшим все возможные нашествия и завоевания, этот самый комплекс неполноценности. Так что господа с Запада могут тратить какое угодно количество денег на свою грязную пропаганду. Она может лишь только слегка уменьшить европейскую невротическую пугливость, вызванную угрюмым взглядом восточного соседа. Но мы все равно не только напишем, но и будем делать, как мы всегда делали, собственную историю.
Вывод — заключение
Кандидат исторических наук Алекпер Алекперов на азербайджанском сайте «Наследие» (http://www.irs-az.com) в статье «От асов к русам» пишет: «Начиная с XVIII в., история формирования этого государства (Киевская Русь. — К.П.) интересует многих историков, с того времени разделившихся на два лагеря — норманнистов и антинорманнистов. Первые из них утверждают, что название «русь» и государственность в данный ареал привнесли норманны-викинги. Вторые же ратуют за славянское происхождение «руси». Однако необходимо отметить, что не последнее место в формировании государственности Киева играли и различные тюркские племена. Но при господстве европоцентризма в дореволюционной российской историографии, взятой на вооружение советскими историками, влияние тюрок на славянский мир в целом всегда сводилось, к минимуму».
Что можно ответить А. Алекперову?
На славянский мир в целом влияли греки, тюрки, немцы, французы, англичане, евреи и т. д. и т. п. И что? Давайте говорить прямо и откровенно. Мы что же, должны быть кому — то благодарны? Вовсе нет. Почему? Объясняю.
Во-первых, русский народ никому и ничем не обязан. Ровно так же как никому и ничем не обязан любой народ мира.
Во-вторых, разговор о руси — это разговор о военно-торговых корпорациях.
Понимаете ли, дело в том, что торговля гвоздиками (это для сограждан А. Алекперова), грабеж на большой дороге и выколачивание денег из Восточной Римской империи не входят в зачет по строительству государства.
Почему-то все — и скандинавы, и тюрки — хотят строить славянское государство, но непременно и обязательно в прошлом, во времена, предшествующие очаковским и покоренью Крыма.
Кто же мешает претендентам на русское историческое наследие строить его сейчас?
