С. Платонов - ПОСЛЕ КОММУНИЗМА. Книга, не предназначенная для печати
Эта работа пересекает определенный водораздел, она кардинальным образом отличается от всех предыдущих.
Отличие состоит, во-первых, в том качественно новом теоретическом средстве, которое используется, и во-вторых — в характере, статусе получаемых результатов.
Все предыдущие работы были «одномерными»: использовалась главным образом Марксова теория общественно-экономических формаций. Здесь впервые вводится второе, ленинское «измерение» истмата — теория многоукладности. Только она по-настоящему позволяет соотносить категории марксизма с реалиями общественного бытия.
Благодаря этому удалось дать квалификацию нашего экономического развития с середины 20-х годов до настоящего момента.
Мы глубоко убеждены, что уже полученные в этой части выводы требуют безотлагательных решений.
86.05.31
Из последних...
«Части рабочего класса в угнетающих странах пользуются крохами сверхприбыли, которую получают буржуа угнетающих наций, сдирая всегда по две шкуры с рабочих угнетенных наций... Рабочие угнетающей нации до известной степени участники своей буржуазии, в деле ограбления ею рабочих (и массы населения) угнетенной нации».[126]
«...Западноевропейские капиталистические страны завершают свое развитие к социализму... не так, как мы ожидали раньше. Они завершают его не равномерным «вызреванием» в них социализма, а путем эксплуатации одних государств другими, путем эксплуатации первого из побежденных во время империалистической войны государства, соединенной с эксплуатацией всего Востока».
«Весь мир уже переходит теперь к такому движению, которое должно породить всемирную социалистическую революцию. Но... империалистам удалось расколоть весь мир на два лагеря».
Исход борьбы зависит, в конечном счете, от того, что Россия, Индия, Китай и т. п. составляют гигантское большинство населения... В этом смысле не может быть ни тени сомнения в том, каково будет окончательное решение мировой борьбы. В этом смысле окончательная победа социализма вполне и безусловно обеспечена.
Но нам интересна не эта неизбежность окончательной победы социализма. Нам интересна та тактика, которой должны держаться мы, Российская коммунистическая партия, мы, российская Советская власть, для того, чтобы помешать западноевропейским контрреволюционным государствам раздавить нас. Для того, чтобы обеспечить наше существование до следующего военного столкновения между контрреволюционным империалистическим Западом и революционным и националистическим Востоком, между цивилизованнейшими государствами мира и государствами по-восточному отсталыми, которые, однако, составляют большинство, — этому большинству нужно успеть цивилизоваться»[127].
Часть 9
От идеологии – к теории
Тезисы
1
Социализм — новый исторический тип общества, которое не развивается само по себе, по законам социальной природы, а сознательно культивируется, строится на научной основе. В этом его главное преимущество, но в этом же — главное уязвимое место, поскольку опора на научную основу влечет за собой зависимость от степени ее разработанности.
Это означает, в частности, что любой перестройке, не говоря уже о крутом переломе в общественном развитии социализма, с необходимостью должен предшествовать крупный качественный сдвиг в сфере теории.
Поразительно то, что наша теория, которая должна играть роль точного компаса, мощной производительной силы, грозного оружия, — вообще не предвидела предстоящего перелома в общественном развитии. Хуже того: подойдя вплотную к его границе вместе со всем обществом, теория по-прежнему «в упор не видит» нового качества развития, не может внятно сформулировать его суть.
Во всем обществе, не говоря уже о руководящем эшелоне, широко распространено понимание не просто нехватки, а практически полного отсутствия крупных, смелых идей, адекватных ощущаемому всеми масштабу проблем, масштабу исторического вызова, с которым столкнулось мировое коммунистическое движение.
Съезд продемонстрировал нашу решимость принять этот вызов, нашу нравственную готовность к крутому перелому, — но одновременно он продемонстрировал, к сожалению, сохраняющийся глубокий дефицит в сфере теории, отсутствие конструктивных идей, отвечающих масштабу поставленных временем задач.
На пути нашего общественного развития как бы установлен знак: «Осторожно, опасный участок!», а мы, не имея, по существу, ясного понимания характера этого участка и природы опасности, не только не можем сбавить скорость, но, напротив, — объективно вынуждены ее резко увеличивать.
Безопасность нашей страны оказывается под угрозой, масштабы которой беспрецедентны.
Как было подчеркнуто советской стороной в Женеве, для сохранения мира жизненно необходимо, чтобы с обеих сторон практическая политика базировалась не на застывших схемах и догмах, а на четком понимании исторических реальностей.
Сегодня мы располагаем огромным и пополняющимся с каждым днем массивом данных о качественно новых процессах и явлениях, о глубоких сдвигах во всех сферах мирового социально-экономического развития. Но эти данные совершенно не вписываются в те застывшие схемы, которые предлагают общественные науки. Проблема в том, что эти схемы тормозят принятие неотложных политических решений, блокируют осознание нами исторических реалий, продуцируют своеобразную «слепоту» по отношению ко всему качественно новому. Однако общественные науки настаивают на неприкосновенности своих схем, ссылаясь на авторитет марксистско-ленинского учения, которое они монопольно представляют.
Таким образом, мало того, что общественные науки сами не выдвигают никаких новых идей, они к тому же блокируют формирование нового политического мышления, основанного на осмыслении новых реальностей общественного развития.
В этих условиях необходимо, устранив подобное обременительное посредничество, обратиться прямо к арсеналу подлинных идей основоположников марксизма-ленинизма.
Истина, при всей ее кажущейся парадоксальности, состоит в том, что освоение глубинных пластов теоретического наследия Маркса только еще предстоит совершить.
Существует важнейший раздел этого наследия, овладение которым имеет ключевое значение для судеб мирового коммунистического движения в нынешний переломный момент исторического развития. От успеха или же неудачи в деле его превращения в производительную силу зависит выполнение коммунистами своей миссии по спасению человечества от угрозы ядерного самоуничтожения; от этого же целиком зависит сама возможность достижения странами реального социализма наивысшего мирового уровня производительности общественного труда.
Ирония истории, ее объективный парадокс состоит в том, что ныне весь этот раздел учения Маркса прочно забыт; само его существование как для современных марксистов, так и для их идейных противников является, по-видимому, абсолютно неизвестным.
Безотлагательное возвращение созданного гением Маркса мощного духовного оружия его законным наследникам, овладение им, его обновление — вопрос жизни и смерти для современного коммунистического движения.
2
Противопоставление идеологии и строгой научной теории не является изобретением буржуазной пропаганды. Оно принадлежит Марксу и Энгельсу и образует стержневую линию их работы «Немецкая идеология». Теория строит объективную картину действительности. Идеология оценивает эту действительность с точки зрения того или иного общественного идеала или же рисует утопию, воплощающую этот идеал. Там, где начинается идеология, наука кончается. Так было всегда, во всей предшествующей истории духовной культуры.
Однако Ленин определил учение К. Маркса как уникальную целостность качественно нового типа: научную идеологию. Таким образом, в этом учении можно выделить как минимум две его составные части: коммунистическую теорию и идеологию. Что же объединяет вместе эти две ранее абсолютно несовместимые сущности, сплавляет их в «единый кусок стали»? Этим диалектическим посредником, сердцевиной учения К. Маркса служит основанное на материалистическом понимании истории учение о революционной миссии пролетариата. Именно благодаря такому опосредованию теоретический, объективный взгляд на будущее развитие общества, не теряя своей объективности, становится партийным взглядом с точки зрения вполне определенного общественного идеала, — в то время как сам этот идеал совлекается с небес утопии и обретает теоретически обоснованный путь и материальную силу для своего воплощения.
