Федор Раззаков - Как обуздать еврейство. Все тайны сталинского закулисья
Всесоюзный комитет по делам искусств должен заинтересоваться этим возмутительным делом, а Л.П. Орловой надлежит понять, что её поведение недостойно звания советской артистки».
Этот скандал не имел серьёзных последствий для Орловой, что закономерно — как уже говорилось, год-то для актрисы (как и для её мужа) был «именной», тигриный. В итоге «звёздная» чета благополучно достроила свою двухэтажную дачу. Стоит отметить, что строили её по проекту шведского архитектора. Внизу был смотровой зал, где крутили кино, стоял прекрасный рояль, в углу комнаты был красивый камин. Второй этаж был разделён как бы на две половины — женскую и мужскую. Женская — комната-будуар с камином, ванной и туалетом. Мужская — с умывальником и камином. На втором этаже была предусмотрена танцевальная терраса, но она по назначению никогда не использовалась. Весь дом был спроектирован только для двух обитателей. Орлова не любила гостей, поэтому даже переночевать им было негде.
В 1939 году «звёздная» чета приступила к съёмкам очередного фильма — «Светлый путь». Он вышел на экраны страны год спустя, а ещё через год Александров и Орлова были удостоены своей первой Сталинской премии (1941).
В отличие от других тогдашних звёзд советского кино (Марины Ладыниной или Тамары Макаровой) Орлова даже в ролях простых советских тружениц несла в себе «голливудское» начало, была кукольно красива (её рост был 1 м 58 см, талия — 43 см) и музыкальна. Несмотря на то что часть зрителей именно за эту чужеродность не любила Орлову, число горячих поклонников актрисы было значительно больше. Среди женского населения тогдашнего СССР даже появилась душевная болезнь, которую медики нарекли синдромом Орловой. Она выражалась в маниакальном желании во всём походить на знаменитую актрису (для этого фанатки специально высветляли себе волосы) и причислении себя к её близким родственникам — сёстрам, дочерям и т.д. Известны случаи, когда эти больные люди, узнав адрес актрисы, приезжали к ней в дом на Большой Бронной (там, где в горбачёвскую перестройку будет открыт первый в СССР «Макдоналдс») или на дачу во Внуково. Среди них были две особо назойливые дамы, которые долго не давали Орловой спокойно жить. Одна из них постоянно звонила актрисе по телефону и, копируя её голос, произносила целые монологи из её ролей и даже пела.
Как уже говорилось, своей первой Сталинской премии Орлова и Александров удостоились накануне войны — в 1941 году (за фильмы «Цирк» и «Волга-Волга»). А вот фильм «Светлый путь» Сталину не слишком понравился и поэтому никакими наградами отмечен не был. Как и фильм «Весна», который звёздный тандем Александров — Орлова сняли в 1946 году. И только четыре года спустя им была присуждена вторая «Сталинка» — за картину «Встреча на Эльбе», где Орлова вновь сыграла американку (как в «Цирке») — Джанет Шервуд.
Вплоть до начала 50-х творческий тандем Григорий Александров — Любовь Орлова являл зрителям фильмы, каждый из которых становился сенсацией. Это было кино, одухотворённое талантом его создателей, которые пребывали в исключительном положении — они составляли гармоничную пару, практически «клонов» друг друга, и эта любовь-содружество благотворно влияли на их творчество. В похожей ситуации находилась ещё одна знаменитая кинематографическая пара: Иван Пырьев — Марина Ладынина. Их семейный и творческий тандем сложился одновременно с тандемом Александров—Орлова и тоже выдавал «на-гора» один кинематографический шедевр за другим.
Оба режиссёра весьма ревностно относились к успехам друг друга и делали всё от них зависящее, чтобы перегнать друг друга в званиях, наградах и достатке. Поначалу в этом споре лидировал Александров, который ещё в 1935 году удостоился от Сталина ордена Красной Звезды. Причём это был боевой орден, который творческим работникам, в общем-то, не полагался. Но Сталин вручил его Александрову не за его успехи в кино, а за смелость: в 1927 году Александров и Эйзенштейн не побоялись вырезать из своего фильма «Октябрь» эпизоды с участием Троцкого, что приравнивалось к подвигу — Троцкий в те годы был ещё в фаворе.
В 1938 году Александров сумел сразить Сталина ещё раз: сняв фильм «Волга-Волга», который стал настольным фильмом вождя — тот смотрел его несколько десятков раз и знал все реплики персонажей наизусть. Однако с начала 40-х в негласном споре Александрова и Пырьева последний стал брать верх. Один за другим Пырьев снимает фильмы, каждый из которых удостаивается Сталинской премии. В итоге за десять лет Пырьев становится лауреатом Сталинской премии шесть раз, в то время как Александров всего лишь дважды. Зато звание народных артистов СССР Александров и Пырьев получают одновременно — в 1948 году. В те годы их слава была в самом зените: Пырьев только что снял фильм «Сказание о земле Сибирской», Александров — «Весну». Свои последние Сталинские премии оба режиссёра получили почти одновременно: Александров в 1950 году (за фильм «Встреча на Эльбе»), Пырьев — в следующем году (за «Кубанских казаков»).
Кстати, во «Встрече на Эльбе» свою единственную роль в фильмах отца сыграл Дуглас Александров — он перевоплотился в американского офицера. Почему это была его единственная роль? Согласно легенде, против этого всегда выступала Орлова, которая недолюбливала Дугласа. Вполне правдоподобная версия. Как вспоминают родственники Дугласа: «Он Орлову терпеть не мог».
В конце 40-х Орлова явственно почувствовала, что её кинематографический век близок к закату. Ей требовалось новое место для приложения своих творческих сил, и этим местом должен был стать театр. Конкретно — Театр имени Моссовета, которым руководил (с 1940 года) Юрий Завадский. Первой ролью Орловой на сцене этого театра стала опять же роль иностранки — Джесси Смит в спектакле «Русский вопрос» по пьесе К. Симонова. Но самой главной её ролью в этом театре была, конечно же, миссис Сэвидж в спектакле «Странная миссис Сэвидж».
В театре, как и на съёмочной площадке, Орлова ощущала себя фавориткой. Известно, что в театре Моссовета самой колкой из актрис была Фаина Раневская — все боялись её обидных реплик и подначиваний. Однако над Орловой Раневская не ехидничала — боялась. Более того, на какое-то время они сблизились, и многие даже считали, что они дружат. Но это было не так. Как пишет биограф Орловой Д. Щеглов: «Удивление может смениться недоверием, если сказать, что Орлова была едва ли не единственной… кто находил способы укрощать „Фуфу“ (прозвище Фаины Раневской. — Ф.Р.)…».
А вот с другой известной актрисой — Верой Марецкой — отношения у Орловой долгое время были ровные, но впоследствии испортились. А поводом к этому стало то, что Марецкая согласилась заменить Орлову в роли миссис Сэвидж, и та ей этого не простила. По словам того же Д. Щеглова: «Орлова пришла на спектакль и увидала то, что рассчитывала увидеть.
„Не могу смотреть на эту домработницу“, — сказала она после первого акта, но высидела до конца…
Марецкая легла в кунцевскую больницу. Если она и существовала для Любочки (Орловой), хотя бы как неизбежный и будоражащий раздражитель, то после этой истории кончилась навсегда. Не действовали и разговоры о болезни „Ве-Пе“ (прозвище Марецкой. — Ф.Р.), о её скорой смерти.
„Не надо мне это говорить, — молниеносно вспыхивала Орлова, — хамства я не прощаю никогда…“»
Ещё при жизни Орловой многие отмечали, что про неё никогда не ходило грязных сплетен. Её союз с Александровым был настолько прочен и идеален, что ни одна худая молва к паре не приставала. В связи с этим можно отметить даже такой беспрецедентный нюанс в биографии актрисы: ни в одном фильме её героини ни с кем не целуются!
Между тем уже тогда среди киношной братии ходили разговоры о том, что великая любовь Орловой и Александрова не что иное, как легенда, которую они сами усиленно пестуют. Во всяком случае, многие из тех, кто бывал в их доме, удивлялись тому, что супруги спят на разных кроватях в разных комнатах, обращаются друг к другу исключительно на «вы»…
Практически всю свою кинокарьеру Орлова боролась за то, чтобы выглядеть на экране красивой. С годами это превратилось чуть ли не в маниакальную болезнь. Александров, снимая её, прибегал к различным ухищрениям: например, он с помощью специальной подставки поднимал стул, чтобы свет падал ей на лицо. Таким образом, свет разглаживал её морщины, которых с возрастом становилось всё больше. Когда и это перестало помогать, Орлова (наверное, одна из первых советских киноактрис) стала прибегать к пластическим операциям. Из своих поездок за границу она привозила не только редкие по тем временам туфли на прозрачных каблуках, но и специальный крем для лица и рук (последние у неё испортились ещё в юности). Именно из страха показаться некрасивой Орлова панически боялась фотографироваться, сниматься на видеокамеру, всегда скрывала и свой истинный возраст. Когда в феврале 1972 года ей исполнилось 70 лет, она лично попросила высоких начальников ни в коем случае не упоминать её возраст.
