Александр Горянин - Россия. История успеха. Перед потопом
И не только женщин. Историк Борис Межуев напомнил подзабытый факт: Россия была первой империей в XX в., устранившей (уже в самом начале пребывания Временного правительства у власти) все виды дискриминации подданных по национальному, расовому или религиозному признакам, предоставив всем народам, входящим в состав Российской империи, равные избирательные права. Начало этому процессу было положено еще избирательным законом 1906 г., который наделил представителей неправославного населения империи правом голосовать и правом быть избранными в Государственную думу. Политическое равноправие всех народов нашей страны, никогда не считавшей себя колониальной империей, кажется нашим согражданам естественным как воздух, притом что на подобное не отважились, напоминает Б. В. Межуев, даже французские левые в период нахождения у власти Народного фронта (1936–1938 гг.).
Большевистский переворот, случившийся вскоре, формально не отменив новоприобретенные политические права, сохранил их в имитационной форме, но зато не затронул социальные, не затронул равенство полов, равенство по национальному и расовому признакам. Что же до Англии, та ввела избирательное право для женщин от 21 года без учета имущественного ценза только в 1928 г. Во Франции женское избирательное равноправие было введено лишь в 1945 г., в Японии – в 1947-м, в Швейцарии – в 1971 г. Весь же путь к полнообъемному равенству мужчин и женщин затянулся на Западе на многие десятилетия.
Кстати, мы настолько привыкли к полному и безоговорочному равенству полов, что не задумываемся над тем, как много аспектов у этого равенства. Простой пример: право открыть свой счет в банке – да и то лишь с согласия мужа – французская женщина получила только в 1942 г. (при гитлеровском ставленнике Петэне, что интересно). Возможность сделать это, не испрашивая ничьего согласия, у француженок появилась еще позже, в 1965 г.
Путь демократических стран Запада к подлинному политическому и социальному равноправию людей состоял на протяжении XX в. в преодолении многочисленных ограничений – возрастных, гендерных, социальных, имущественных, образовательных, национальных, расовых, конфессиональных, связанных с оседлостью. В одних странах этот процесс шел активнее, в других законы (в частности, о выборах) оставались – а где-то до сих пор остаются – более архаичными, до сих пор сохраняются достаточно спорные ограничения. Уже хотя бы поэтому нам не стоит забывать примеры российского первенства.
Глава четырнадцатая
1906–1917: великий и использованный шанс
1. Да здравствует Государственная дума!
Одиннадцать лет (1906–1917), отведенные России на дебют конституционализма и парламента европейского образца, полны событий, логика которых порой кажется непостижимой. Но лишь до тех пор, пока не напомнишь себе, что люди прошлого не могли знать то, что известно сегодня нам. Мы подобны читателю, знающему продолжение, а они не могли заглянуть через страницу или в следующую главу. Зато и нам не дано увидеть прошлое их глазами, проникнуться их убеждениями, не дано прочувствовать, какое развитие событий казалось им самоочевидным. Как не дано и заглянуть в собственное будущее.
Первое заседание российской Государственной думы первого созыва открылось 27 апреля в Таврическом дворце. По сравнению с парламентами Европы, первую российскую Думу отличали более равномерная представленность социальных групп и более молодой средний возраст депутатов. Немалую часть депутатского корпуса составили люди случайные, не пригодные к парламентской работе. Такое неизбежно на первых свободных выборах в любой стране, мы это помним и по Первому съезду народных депутатов 1989 г. Самым большим изъяном новоизбранной Думы был настрой большинства депутатов на конфронтацию с властью. В ответ на приветственную речь Николая II она приняла 5 мая 1906 г. адрес на царское имя, в котором потребовала широкой амнистии политических заключенных, расширения политических свобод, всеобщего равенства, отчуждения казенных, удельных и монастырских земель в пользу крестьян. Требования были справедливы, но не из тех, что решаются одним махом и в едином пакете. Через восемь дней председатель Совета министров И. Л. Горемыкин отмел все требования Думы. Последняя, в свою очередь, приняла резолюцию о полном недоверии правительству и потребовала его отставки. Доброй половине депутатов Думы первого созыва казалось, что их единственный долг – произносить обличительные речи. Ни малейшего страха перед «начальством» у них не было. В этом опять-таки можно усмотреть некоторое сходство с Первым съездом народных депутатов 1989 г. С той только разницей, что оппозиционные думцы были решительнее и безогляднее – за их плечами не было жизни при коммунизме.
За 72 дня своей работы первая Дума приняла 391 запрос о незаконных действиях правительства, хотя в большинстве случаев эти действия были законны. Следовало исправлять сами законы, но при ограниченных полномочиях Думы никто не знал, с какой стороны взяться за такое дело, да и чувствовалось, что на это уйдут годы терпения и труда, – куда эффектнее было произнести пылкую речь, которая завтра украсит газеты. Правосознание некоторых депутатов, особенно крестьянских, находилось на младенческом уровне. Разногласия оказывались неодолимыми даже по пустяковым вопросам, радикализм мешал поиску компромиссов. Не проявляла большой склонности к сотрудничеству и исполнительная власть. Пословица «Первый блин комом» действует и в политике.
Значит ли это, что первый созыв с самого начала был обречен на скорый роспуск? Вовсе нет. Думцы показали себя обучаемыми людьми. К примеру, поначалу многие могли выступать, лишь читая заготовленный текст, но, поскольку это было запрещено думскими правилами, быстро научились говорить «без бумажки». Даже самые радикальные депутаты стали скрепя сердце соблюдать процедурные нормы, чтобы избежать отклонения своих инициатив по формальным основаниям. Но Дума совершила роковую ошибку: увлекшись законотворческими проектами в аграрной сфере, она пропустила все сроки для обсуждения бюджета и по состоянию на 9 июля 1906 г. уже никак не успевала это сделать в положенные сроки. Это стало формальной зацепкой для роспуска первой Думы. Она вошла в историю под патетическим именем «Думы народного гнева».
Манифест о роспуске Думы содержал и дату созыва следующей Думы – 20 февраля 1907 г. О том, чтобы упразднить Думу вообще, уже не могло быть и речи. Мало того, одновременно был отправлен в отставку премьер Горемыкин, не сработавшийся с Думой.
Вторая Дума также проработала одну сессию, с февраля по июнь 1907 г. По составу депутатов она оказалась значительно левее первой (социал-демократов, эсеров и народных социалистов было 119, и это не считая 104 трудовиков, не считая левых из национальных групп и беспартийных). Председателем Думы был Федор Александрович Головин. Вот отрывок из его воспоминаний: «Общая масса левых отличалась тупым самомнением опьяневшей от недавнего неожиданного успеха необразованной и озлобленной молодежи. Однако вера в непогрешимость проповедуемых ими идей, их несомненная бескорыстность и готовность к самопожертвованию ради торжества своих принципов возбуждали симпатию к ним объективного и беспристрастного наблюдателя». Несмотря на такой состав, деятельность второй Думы была гораздо успешнее. Сыграли роль и приобретенный опыт, и готовность правительства Столыпина к сотрудничеству с Думой, действовал лозунг «бережения Думы». Однако все рухнуло 1 июня. Премьер потребовал у Думы санкцию на лишение депутатской неприкосновенности 55 депутатов (почти всей социал-демократической фракции) на основании решения Петербургской судебной палаты; 16 из них подлежали немедленному аресту по обвинению в заговоре. Дума создала комиссию для изучения вопроса, но не успела прийти к решению. 3 июня Дума была распущена, назначены новые выборы – уже по новому избирательному закону.
Благодаря новому избирательному закону в третьей Думе резко выросло количество вменяемых, конструктивно настроенных депутатов, сократилось число левых, впервые появилось ощутимое количество, целых 50 человек, правых.
Третья Дума, единственная из четырех, проработала весь положенный по закону о выборах в Думу пятилетний срок – с ноября 1907 г. по июнь 1912-го. Состоялось пять сессий. Председателем Думы избрали октябриста (члена «Союза 17 октября») Н. А. Хомякова, которого в марте 1910 г. сменил крупный купец и промышленник А. И. Гучков, человек отчаянной отваги, воевавший добровольцем на стороне буров в Англо-бурской войне, где прославился бесшабашностью и геройством.
Третью Думу также сотрясали конфликты. Они возникали по вопросам реформирования армии, по крестьянскому вопросу, по вопросу об отношении к национальным окраинам. Оппозиционно настроенные депутаты мастерски использовали систему запросов. По всякому важному (с их точки зрения) поводу депутаты, собрав определенное количество подписей, могли подать интерпелляцию, то есть требование к правительству отчитаться о своих действиях, на что должен был дать ответ тот или иной министр.
