Сергей Вальцев - Закат человечества
То, чего, казалось, было невозможно добиться с помощью производства еще несколько десятилетий назад, теперь становилось реальностью. За много столетий и даже тысячелетий такое транспортное средство, как телега, не подвергалось изменениям. За один XX век человечество прошло путь от телеги до межпланетных станций.
В 10–20-х годах XIX века крупная машинная индустрия в Великобритании одержала решающую победу над мануфактурой и ремесленным производством; страна стала крупной промышленной державой, «мастерской мира». Вслед за Великобританией на путь быстрого развития крупной промышленности вступили США, Франция, Германия и другие страны.
Господство капитала
Пытаясь затушевать сущность реально существующего строя, многие западные социологи утверждают, что на Запале капитализма давно уже нет, что там возникло качественно иное общество — постиндустриальное, информационное и т. п. Это совершенно неверно. Западное общество и было, и остается капиталистическим. Но капитализм за время своего существования действительно претерпел существенные изменения.
Французский экономист М. Альбер в книге «Капитализм против капитализма» показывает, что капитализм в своем развитии прошел три четко различимые фазы, каждая их которых характеризуется определенным его взаимоотношением с государством.
Первая фаза, начавшаяся с 1791 года, может быть охарактеризована так: капитализм против государства. С 1891 года начинается развитие капитализма в рамках, очерченных государством. С 1980-го начинается и в 1991-м завершается переход к третьей фазе: капитализм вместо государства. Для нее характерно господство принципа: рынок — хорошо, государство — плохо.
Факт вытеснения духовно-культурных ценностей экономико-технократическими основами современной цивилизации был замечен многими культурологами и философами XIX и XX веков, начиная от Ницше, Шопенгауэра, Шпенглера и заканчивая Хайдеггером, Фроммом[343] и многими другими. Ушли в прошлое времена рыцарства, когда за оскорбление вызывали на дуэль. Пришло время, когда нравственный ущерб стал измеряться в долларовом исчислении.
«Современному французскому буржуа ни героизм, ни идеалы уже не под силу… Теперь у него своя республика, республика спроса и предложения, республика накопления богатств, в которой не будет ни “приключений”, ни “горизонтов”»[344].
В современном западном обществе механизм власти крупной буржуазии достаточно сложен и хорошо закамуфлирован. Около 40 % промышленной элиты занимают ведущие посты в правительстве[345]. Вообще политика и бизнес настолько срослись, что даже трудно понять, что из них бизнес, а что политика. Более века назад Ф. Энгельс писал, что «местечко на государственной службе не [должно] служить мостиком для перепрыгиванья на высокодоходные должности в банках и в акционерных обществах, как это бывает постоянно во всех свободнейших капиталистических странах»[346]. С тех пор ничего не изменилось.
Но дело не только в прямом управлении обществом крупной буржуазией, или, как часто говорят, крупным бизнесом. Экономика, деньги, финансы захватили сознание людей. Американский экономист Р. Фэйер создал формулу для предсказания победы кандидата на президентских выборах в США. Ее основные элементы — рост доходов в течение шести месяцев до выборов и темп увеличения цен за два года, предшествующие выборам. Надо сказать, что с помощью этой формулы были успешно предсказаны результаты 13 из 16 президентских выборов[347].
Теперь все чаще после встречи руководителей двух стран сообщают в первую очередь о том, какие контракты были заключены и на какие суммы. Это волнует общество больше всего. Лет 200 тому назад такое, конечно, и представить было невозможно.
«…какое гигантское значение имеют сегодня экономические факторы в жизни народов и отдельных людей. Промышленность, коммерция, финансы — это, кажется, единственное, что сегодня принимается в расчет… Политика полностью контролируется финансами, и торговая конкуренция оказывает решающее влияние на отношения между народами»[348].
Когда убивают представителя политической элиты, все говорят, что это связано с профессиональной деятельностью убитого, и среди сфер профессиональной деятельности указывают только, чьи экономические интересы были этим деятелем ущемлены.
После того как в октябре 2002 года в Москве был убит губернатор Магаданской области Валентин Цветков, все сразу стали перечислять возможные причины его убийства: он пересек контрабанду золота, навел свои порядки в сфере торговли икрой и т. д. Золото, торговля,… как будто убили крупного бизнесмена, а ведь убили политика. Никто даже не заикнулся о политической составляющей этого убийства, и не заикнулся только потому, что ее просто нет. Золото и торговля — вот атрибуты современной политики. В России к этим составляющим может прибавиться еще икра. Национальная особенность. А ведь в России и до этого убивали губернаторов — в царской России, но их убивали из-за политики, а не из-за золота, торговли и икры.
Капитал разрушает все иерархии, создававшиеся человечеством на протяжении тысячелетий. Разрушается половая иерархия, разрушается возрастная иерархия, разрушается иерархия ценностей, и все заменяется одной-единственной — иерархией денег. Капитал освободился от влияния традиций, этики и религии и стал сам определять контуры традиции, этики и религии.
«Радикальный гедонизм и безудержный эгоизм не могли бы возникнуть как руководящие принципы экономического поведения, если бы в XVIII веке не произошло коренного изменения. В средневековом обществе, как и во многих других высокоразвитых и примитивных обществах, экономическое поведение определялось этическими принципами. Так, для теологов-схоластов такие экономические категории, как цена и частная собственность, были частью нравственной теологии… В несколько этапов капитализм XVIII века претерпел радикальное изменение: экономическое поведение отделилось от этики и человеческих ценностей»[349].
Символично, что должности руководителей крупных компаний имеют то же название, что должность главы государства, — президент. Капитал стал править обществом. Это приходится признавать и некогда ярым защитникам процесса демократизации России, каким был профессор А. Панарин:
«В эпоху Просвещения (XVIII в.) институт абсолютной монархии препятствовал попыткам полного и безраздельного влияния рыночной среды на политику. Может быть, поэтому ХVII–ХVIII века стали эпохой наиболее впечатляющих фундаментальных открытий, послуживших толчком промышленного переворота. В эпоху массовых парламентских демократий ситуация существенно изменилась: влияние бизнеса на политику постепенно становится решающим. Те, кто и сегодня готов уповать на суверенитет массового избирателя и его волю как главный источник важнейших политических решений, являются либо запоздалыми политическими романтиками, либо догматиками текстов, подготовленных еще до прихода парламентаризма и выражающих антиабсолютистский, антимонархический протест. Нынешняя “демократизация”» России и постсоветского пространства еще раз подтвердила, что демократия в ее прежнем виде быстро и неминуемо ведет к прибиранию политики к рукам влиятельных финансовых групп, не только подкупающих исполнительную, законодательную и судебную власть, но и специально оплачивающих “четвертую власть” — СМИ, назначение которой — обработка массового избирателя»[350].
Богатство и власть всегда шли рука об руку. Но теперь богатство стало не просто спутником власти, а перешло из подчиненного состояния к господствующему. Отныне власть превратилась в спутник богатства. Деньги, капитал из пассивного спутника власти стали превращаться в ее активное и единственное средство. Капитал стал главным двигателем общественного прогресса. Наиболее экономически развитые страны становятся и наиболее влиятельными. Экономика определяет образ мыслей, выдвигает на властные высоты политиков, определяет пути развития государства. Сегодня все — власть, искусство, спорт, наука — вращается вокруг прибыли и денег.
Финансисты, с точки зрения еврейского (французского) мыслителя Ж. Аттали, в конечном счете возвысятся над миром как его надгосударственная и наднацинальная элита, превратившись в мировое правительство. Используя современные информационные технологии, они превратят нашу планету в единое финансово-экономическое пространство, в котором в товар превратится даже сам человек, а о его достоинствах будут судить только по одному критерию — количеству денег в его кошельке. Впрочем, сами деньги приобретут форму магнитных карточек. Где деньги, там и власть. Ж. Аттали напоминает: «Власть измеряется количеством контролируемых денег. “Козлом отпущения” при том является тот, кто оказывается лишенным денег и кто угрожает порядку, оспаривая его способ распределения».
