Эдуард Лимонов - Охота на Быкова. Расследование Эдуарда Лимонова
Я выспросил у Щипанова чуть-чуть об их не совсем обычном подразделении — отделе по расследованию убийств и бандитизма. Узнал, что он признан официально лучшим в России. Что когда создавался их отдел, то такие же были только в Москве и Иркутске. Я налил себе и ему портвейна-бормотухи, из пластиковой бутыли, мы выпили по полстакана.
Утром я встал, пил чай и думал о бригаде Голованова. Черные пальто, читали «Крестного отца»… засекреченные навеки звенья… Есть такие западные фильмы о бывших копах, уволенных за злодеяния и злоупотребления. И как эти отверженные, сплотившись в могучую секретную организацию, наводят свой порядок. Убивают преступников. Потом, правда, в фильмах они начинают «мочить» нормальных граждан, но, может быть, это делается только в фильмах, чтобы показать, что самодеятельность в наведении порядка и отстреле кого бы то ни было не приветствуется. Голованов говорил, что хочет убить Быкова, они убили Захарову — жену Толмача, они убили её любовника, очень возможно, что убили самого Толмача. Звеньев было как минимум несколько. Майор Голованов насмотрелся западных фильмов (ведь он заставлял своих пацанов читать «Крестного отца») и создал тайную организацию вершителей правосудия, санитаров общества, убиравших преступников. А кого убрать — судьёй был он. Тут я вспомнил, что в списке преступлений, совершенных в Красноярске в 1993—95-м, фигурирует, кажется, какой-то Голован. Я обложился бумагами и нашёл небольшое упоминание об этой истории в газете «Красноярский комсомолец». Как раз об убийстве Бориса Молявко. Это они!
Цитирую:
«Ноябрь 1994 — в автомобиле „мерседес“ по ул. Телемана был обнаружен труп Бориса Молявко (Дипломат) — казначея и друга Петрухи (Александр Бахтин). Преступление раскрыто. Убийцами оказались некто В. Кавалевич (погиб при задержании) и А. Веряскин. Мотив — деньги. Дипломат должен был получить крупную сумму денег за бензин из Ангарска. Заказчиком выступил коммерсант Алексей Голованов (Голован), позже заказанный Веряскиным. Кавалевич тоже достаточно известная личность. В прошлом бывший оперативник, и, по слухам, очень толковый. Но подвела страсть к оружию, за что он был дважды осуждён (стрельба из нетабельного оружия при задержании мужчины возле „Сопки“ — первый срок, и второй срок заработал, когда убил оперативника милиции). Переквалифицировался в киллеры — второй Солоник».
Не упоминается, что Голованов — бывший мент, майор, никаких чёрных пальто. Однако из рассказа Щи Панова возникает именно образ такой рыцарской организации. И в список подлежащих ликвидации Голованов поместил отца одного из ребят, по всей вероятности, это заказчик Веряскин. И речь идёт о его отце. Голованов желал, чтоб его ребятишки были сверхчеловеками. И двенадцать-пятнадцать убийств — совершенных в одном стиле… Но следствие упёрлось в тупик, поскольку Голованов отлично засекретил свои звенья. Да и никакого следствия по всей организации не было. Только по конкретным убийствам. А вдруг бригада Голованова и есть «Белая стрела»? Вот что можно наделать, почитав книгу или посмотрев кино. Голованов принял всё очень всерьёз и создал очень серьёзную организацию. Возможно, результативность этой организации превзошла результативность тех западных групп, послуживших прототипами для фильмов. Мент-мститель. «Была бригада — ставила цель и Быкова убить». «Я Быкова в конце концов застрелю!» Потому что Быков успешный, сделался символом, ему приписывали если не все преступления края, то многие. Значит, чистильщики должны были на него охотиться. А кто говорит, что не охотились? Взрыв бомбы перед автомобилем Быкова — это что, не охота? У Быкова была отличная служба безопасности — профессионалы, бывшие менты и эфэсбэшники. Заранее осматривали квартал, куда должен был прибыть Быков. Даже когда ехал к ментам. К Щипанову на допрос — на углах уже стояли полчаса его люди. Если Голованов охотился на него, то только до конца 94 года, потому что потом Голована уже не было. И его киллера Кавалевича — второго Солоника — не было. А, кстати, все основные убийства в Красноярске совершены в 1993—94 годах. Ну, конечно, были и позднее преступления, убийства, и есть понемногу, и будут. Но основная волна убийств приходится на 93-й, 94-й годы. Это все, все, все знают. А в 1995-м уже стало тише и тихо. И Красноярск достался Быкову. А если это Голованов и его люди в чёрных пальто выбили авторитетов? А потом, не став сверхчеловеком, Веряскин замазывает своего лидера, майора Голованова, а все остальные «звенья» уходят на дно, и ходят себе сейчас незаметными гражданами. Настоящих буйных мало: Голованов, Кавалевич, те, кто убил Голованова, Веряскин — все за решёткой. Голованов вычистил город, а Красноярск достался Быкову.
Щипанов был не то тридцать пятым, не то тридцать восьмым из опрошенных мною свидетелей красноярской драмы. И он будничным тоном, не считая это никаким открытием, поведал мне про бригаду Голованова. До него никто мне о Голованове и его «терминаторах» не говорил. Но это же ясно почему: Щипанов вёл эти дела. И раз он говорит, что бригада Голованова завалила не только Молявко, но и Захарову и «не исключено, что и Толмача», — так он лучше всех знает! В убийствах 93–94 годов, это и Марина Добровольская отмечает, была терминаторская безоглядная жестокость, в детей стреляли! Это кто-то действовал отмороженный, верящий в свою очистительную миссию. Терминатор. А потом Терминатора убили свои, не сгодившиеся в Сверхчеловеки, и всё стихло.
Конечно, у меня нет бригады ментов, чтобы засадить их за проверку моей очень и очень правдоподобной гипотезы. И сам этим заняться я не могу. К следственным материалам и к опросу сидящих по убийству Голована «ребятишек» меня никто не допустит. Я ведь «с провокационной целью в Красноярске». Может быть, они и Быкову сумели доложить в тюрьму, что я с провокационной целью пишу о нём книгу? Когда примерно на следующий день хозяйка квартиры позвонила и нервно сообщила крошечной Насте, что она потеряла «где-то» запасные ключи от квартиры, я стал прятать свои записи. И запретил крошечной Насте выходить из квартиры после наступления темноты.
Менты по крови
Позволю-ка я себе лирическое отступление, так сказать, общий обзор о ментах…
Помню, когда в декабре 1989 года, по приглашению, организованному Юлианом Семеновым, я приехал в Москву после пятнадцатилетнего отсутствия, чуть ли не в первый или во второй вечер Семенов увёз меня в ресторан «Олимпийский», расположенный на территории олимпийской базы. Меня поразили тогда милиционеры, услужливо и поспешно подымающие шлагбаум, грубые окрики Семенова, изругавшего их за неповоротливость. А чуть позже мне довелось видеть и сцену буквально помыкания милиционерами. Хозяева жизни, новые нэпманы, всякие бандюки с кличками вместо фамилий, гоняли и распекали их за что-то в предбаннике ресторана. Я запомнил затравленные глаза лысого майора, и, помню, мне даже стало стыдно, что я развлекаюсь с хозяевами, а они — милиционеры — принадлежат как бы к прислуге. Дело в том, что в 1974 году я уезжал из другой России, где милиционер олицетворял власть и являлся лицом неприкосновенным ни для кого, кроме своего начальника, а тут новые нэпманы куражились и майор за несколько кредиток чистил шапкой туфли толстого мерзавца! В России всегда умели унижать, эта сцена врезалась мне в память.
Постепенно матерела, приобретала кряжистость новая власть. И менты матерели с нею. В феврале 1992-го в городе Лесосибирске я пил в сауне с местным начальником милиции, а бравый толстый сержант, в мундире на голое тело, резал хлеб, рыбу и время от времени отворял деревянную дверь в -32° и выносил из снега и резал крупно для нас печень сохатого. Это выглядело сибирской экзотикой. 24 июня 1993 года генералы Иванов и Кандауров пригласили меня в ФСБ для встречи с сотрудниками. ФСБ на самом деле — те же менты. Психологически это так, нет смысла разделять их. Тогда, впрочем, организация называлась как-то по-другому. Я пошёл, это был период пика многопартийности, и на всякий случай главная спецслужба страны налаживала связи с политическими партиями. До меня офицеры ФСБ уже встретились с Жириновским, потому отправился и я и проторчал в двух зданиях (вначале в главном, потом в том, что ближе к магазину «Детский мир») более двух часов. Встретился я с оперативниками, офицеры задавали мне вопросы в каком-то их кинозале, председательствовал генерал Кандауров. Вместе мы посетовали на прошлые времена, на то, что не смогли понять друг друга: я — их, они — меня. Вся встреча и мои ответы на их вопросы была запечатлена на видеоплёнку. Полагаю, что, когда Национал-большевистская партия, которую я возглавляю, совершает очередную разительную акцию, эфэсбэшные менты просматривают старую плёнку с интересом. Тогда же я посетил кабинет Председателя КГБ — там все они сидели, начиная с Менжинского, — сфотографировался у бюста железного Феликса и за гостевым столом, стоящим, как водится, в виде буквы «Т». Я нахально сразу сел в кресло председателя, но испуганный генерал и его подчинённые подняли меня. «Нельзя, Эдуард Вениаминович, вот придёте к власти, тогда и сидите где хотите!» Я увидел знаменитый вид из кабинета на площадь, его не раз хитрым образом моделировали в шпионских фильмах, от «агента 007» до менее известных. Почему они со мной встречались? Только что, 9 мая и 22 июня, мы с Дугиным успешно прошли во главе мощной колонны молодёжи. Они переоценивали наши тогда слабые силы. Молодежь была не наша, случайная, приблудная.
