Гелий Салахутдинов - Приключения на орбитах
Все операции были очень сложные, а надежда на их благополучный исход – очень маленькой.
Экипаж стартовал 6 июня 1985 года на корабле «Союз Т-13». Уму непостижимо, как удалось В. Джанибекову состыковаться со станцией. Но факт остается фактом – стыковка состоялась.
Г.М. Гречко, выступая на страницах «Московской правды», написал: «…выбор кандидатуры Джанибекова был абсолютно правильным, я считаю его лучшим нашим космонавтом и одним из лучших пилотов в космосе».
В.В. Рюмин в одной из своих статей, высоко оценивая деятельность Джанибекова, подчеркнул: «Подобное сближение и стыковку можно было рассматривать как крупное техническое достижение…»
Когда космонавты перешли на станцию, им представилась грустная картина. Температура в помещениях была ниже нуля. Вся вода замерзла. Стены покрылись инеем. Зима. Холод. Темнота. Система регенерации воздуха не работала. Нужно было исправлять положение.
Экипаж был одет в специально сшитые для этого случая теплые комбинезоны, шапочки, на ногах – теплая обувь. Работа была «тонкой», делать ее приходилось голыми руками, которые обжигал холодный металл. Дышать было трудно, так как без вентиляции вокруг космонавтов скапливался выдыхаемый ими углекислый газ. От этого постепенно появлялась усталость, начинала болеть голова. Чтобы погреться и подышать свежим воздухом, космонавты время от времени «уплывали» в «Союз».
На борту тысячи кабелей, разъемов… Как найти нужный?.. В тени Земли работали при свете фонариков. На солнечном участке орбиты в иллюминатор светило Солнце.
Космонавты подсчитали запасы воды на борту и поняли, что ее не хватит до прихода «грузовика». Значит, нужно было экономить. Чтобы принять «Прогресс», следовало включить аппаратуру для автоматического сближения и стыковки, а для этого нужна была энергетика. Все взаимосвязано…
Космонавты определили, что две из восьми аккумуляторных батарей были неисправны, и отключили их. Воспользовавшись двигателями «Союза», развернули станцию так, чтобы ее солнечные батареи были ориентированы на Солнце. Началась подзарядка аккумуляторов, стало веселее. Приступили к поиску других неисправностей. Прежде всего, удалось включить систему телеметрии, а следовательно, теперь и Земля могла внести свою лепту в восстановление станции. Обнаружили неисправный передатчик и заменили его новым, оживили блок бортовой автоматики. Заработала и командная радиолиния.
Оставалось, пожалуй, самое главное – выяснить причину выхода из строя системы энергопитания. Анализ показал, что она кроется в неисправности датчика, фиксировавшего предел подзарядки аккумуляторов. Он выдавал преждевременную, ложную команду на отключение солнечных батарей, и аккумуляторы в результате перестали подзаряжаться. 13 июня космонавты проверили все системы станции. Они оказались работоспособными. Не хватало воды, но (16 июня) лед начал таять в баках. Постепенно станция ожила.
20 февраля 1986 года на орбиту была запущена станция нового поколения «Мир». В целом она была подобна станции «Салют», но имела вместо двух стыковочных узлов – шесть. Два из них располагались (как и на «Салюте») на ее торцах и предназначались для приема пассажирских и грузовых транспортных кораблей. Остальные четыре узла размещались на переходном отсеке станции и имели большое значение, поскольку позволяли наращивать станцию, пристыковывать к ней различные модули. Таким образом, в космосе можно было получить любые производственные объемы. Такая конструкция сразу улучшила условия труда и отдыха космонавтов. Рабочий отсек, освобожденный от научной аппаратуры и оборудования, стал просторнее.
5 апреля 1987 года на станцию «Мир» в корабле «Союз ТМ-2» отправились Ю.В. Романенко и А.И. Лавейкин. Одна из основных задач состояла в том, чтобы принять астрофизический модуль «Квант» с разнообразной научной аппаратурой и приборами, необходимыми для исследований в космосе.
«Квант» «подошел», но стыковка с ним удалась лишь после ряда попыток. Да и то в результате оказалось, что нет стягивания аппаратов, т.е. жесткой стыковки. Необходимо было выявить причины неисправности.
11 апреля оба космонавта вышли в космос. Вдруг на Земле специалисты услышали голос Лавейкина: «У меня в скафандре падает давление! Падает давление!» Что это? Разгерметизация?!
К счастью, все обошлось. Ю.В. Романенко обнаружил, что его товарищ незаметно для себя, задев что-то, переключил на скафандре регулятор давления на сброс.
Космонавты продолжили работу. К своему великому изумлению между стыковочными узлами модуля и станции они обнаружили большой белый мешок (размером примерно полметра на полметра). Как он туда попал? Чего только не бывает в космосе.
30 июля 1987 года досрочно на Землю вынужден был вернуться А.И. Лавейкин. Врачи обнаружили у него изменения сердечной деятельности. Невесомость нанесла свой очередной коварный удар.
Последняя экстремальная ситуация в космосе возникла совсем недавно. О ней было много сообщений в средствах массовой информации.
6 сентября 1988 года В.А. Ляхов и А.А. Моманд отстыковались от станции «Мир» с тем, чтобы вернуться на Землю. Примерно через час произошло отделение спускаемого аппарата от корабля. Наступил заключительный этап спуска с орбиты. И тут вдруг – осложнение. При входе в тень Земли появился сбой в работе системы ориентации. Автоматика отреагировала на него тем, что не включила в нужный момент двигатель для торможения аппарата. Правда, позже он все-таки включился, но время было потеряно, и экипаж мог приземлиться теперь примерно на тысячу километров дальше расчетного места посадки. На Земле решили повторить попытку на третьем витке. Идея состояла в том, чтобы обеспечить ориентацию на «солнечном» участке орбиты, занести нужные параметры в память бортовой вычислительной машины и дальше все операции проводить по этим данным, не используя датчика системы ориентации, в работе которого при входе в тень появился сбой.
Включили двигатель, но он проработал всего три секунды вместо 214 секунд. Экипаж запустил его вторично, но вычислительная машина выключила его после 40 секунд работы.
На Земле решили перенести посадку на сутки. Экипаж на длительное время остался без бытовых удобств, пища и вода были только в аварийном запасе, и при посадке в нерасчетном районе их могло не хватить до подхода группы поиска и спасения.
После тщательного изучения телеметрической информации специалисты обнаружили причину плохой работы двигателя. Произошел сбой в работе бортовой вычислительной машины, которая начала работать по части программы, относящейся к операциям стыковки со станцией «Мир».
7 сентября В.А. Ляхов и А.А. Моманд благополучно приземлились в заданном районе.
Полеты на орбитальных станциях, несомненно, соответствовали логике развития космонавтики. Они были закономерным этапом на пути индустриализации космоса. Советским космонавтам удалось довести длительность пребывания в невесомости до одного года. После 184 суток полета Л.И. Попова и В.В. Рюмина космонавты А.Н. Березовой и В.В. Лебедев пробыли в космосе 211 суток, Л.Д. Кизим, В.А. Соловьев и О.Ю. Атьков увеличили этот срок до 237 суток, наконец, Ю.В. Романенко довел его до 326 суток. Теперь уже ни у кого не было сомнений в том, что сменные экипажи специалистов самых различных профессий смогут, не нанося ущерба своему здоровью, работать на космическом производстве по 5-6 месяцев.
Эти полеты приблизили человечество к Марсу, поскольку путешествие до него и обратно займет примерно два года.
На орбитальных станциях были проведены уникальные технологические эксперименты, необходимые для создания будущих космических заводов. Невесомость и глубокий вакуум являются идеальными условиями для производства многих материалов, применяющихся в электронной промышленности. Наиболее просто в космосе можно получать кремниевые пластинки для интегральных схем. На Земле технология их производства очень несовершенна, выход готовой продукции составляет всего 33 процента от первоначальной массы кремния, а товарной продукции – восемь процентов. Если производство таких пластин перенести в космос, то выход товарной продукции превысит 30 процентов.
На станциях «Салют» были получены кристаллы из таких материалов, как арсенид галлия и антимонид индия, выращены кристаллы кадмия и кадмий-ртуть-теллура. Эти образцы нашли свое применение в медицинской технике, например в приборе «Тепловизор», позволяющем определять температуру кожного покрова человека.
Опыты на наших станциях показали, что в космосе можно получать стекло очень большой чистоты для стекловолоконной оптики.
Вместе с тем можно заметить, что разворачивается космическое производство довольно медленно. В нашей стране имело место чрезмерное увлечение длительными полетами, ориентированными на подготовку «марсианской» экспедиции. До сих пор на орбитах нет ни одного экспериментального завода, ничего не слышно о какой-либо хорошо обоснованной космической программе индустриализации космоса. Задача, следовательно, состоит в том, чтобы в ближайшие годы уделить основное внимание не эффектным, а эффективным космическим программам.
