Дмитрий Лихачев - Земля Родная
Не случайно, что среди русских икон, хранящихся в музеях мира, наиболее почетное место уделено иконам новгородским. Это можно сказать о собраниях русских икон в специальном музее русских икон в Реклингаузене (ФРГ), в отделах русских икон в музеях Стокгольма, Бергена, Осло, Берлина и др. Даже третьестепенные произведения новгородской иконописи вызывают восхищение посетителей зарубежных музеев.
***
Для всего мира Новгород – это блистательный центр мировой культуры, не менее важный, чем многие города Италии. Это один из центров Проторенессанса, центра прославленной живописи и архитектуры. Его значение в том, что он оберегал Русь не только в военном отношении, но в еще большей мере в отношении культурном: от растворения в культурах Востока и Запада.
Он был центром живописи и книжности, значительнейшим центром летописания. Он весь связан с русской историей – от самых ее истоков и до последнего времени. Он был символом вольности для декабристов и символом высоты русского искусства для всего XIX и начала XX в.
Это мировое значение культуры Новгорода нас ко многому обязывает. Оно обязывает нас прежде всего бережно беречь в Новгороде старину. Оно обязывает бережно беречь самый архитектурный ландшафт города, не застраивать город постройками, которые способны подавить старые здания, разрушить общее впечатление от Новгорода, создаваемое его водными просторами и просторами знаменитого Красного Поля.
Новый Новгород не должен конкурировать со старым. Новое и старое не должны быть враждебны друг другу, поэтому развитие Новгорода не должно сосредоточиваться в центре, а должно сообразовываться с самими географическими условиями – вниз по течению Волхова. Ведь исторически Новгород так и развивался. Новый город, несомненно, противостоял старому Городищу. Городищем в Древней Руси, как и сейчас, называлось место покинутого города. Уже в XII в. в летописях мы встречаем термин "городище". Следовательно, уже в XI в. Новгород отступал от Ильменя, "двигался" вниз по течению. Мы должны сохранить Новгород, так же как древний Новгород сохранил Городище.
Но этого мало. Новгород должен стать одним из центров исторического образования, каким он и является сейчас стихийно.
И наконец, в нем должна быть и развиваться основа основ всякой культуры – обширная научная библиотека с правом получения обязательного экземпляра по всем гуманитарным дисциплинам.
Новгород должен стать одним из центров русской культуры, центром изучения древнерусской культуры, и его облик должен сохранять свой исторический характер, как сохраняют его крупнейшие исторические центры Италии, Англии, Германии, Франции. Это наш патриотический долг.
***
Выше мы много говорили о Новгороде и о его мировом значении. Но удивительно богата история и культура многих и многих русских городов. Вспомните о Владимире, Суздале, Ростове Великом, Ярославле, Переяславле, Угличе, Пскове, Калинине (Твери), Горьком (Нижнем Новгороде), Рязани, Вологде, Муроме и т. д., и т. д., не говоря уже о Москве! А сколько бедных и дорогих маленьких городов и сел – Старица, Торжок, Каргополь, Великий Устюг – их сотни. Это наше огромное богатство, беречь которое и гордиться которым мы обязаны.
Древнерусская литература и современность
Б блокадную зиму 1942 г. вместе с известным уже к тому времени археологом М. А. Тихановой я написал брошюру "Оборона древнерусских городов". Впрочем, эту брошюру можно назвать и маленькой книжкой (в ней была 101 страница). Через месяца два она была набрана слабыми руками наборщиц и отпечатана. Осенью того же года я стал получать на нее отклики прямо с передовой.
В книжке есть смешные ошибки. В заключении я, например, процитировал известные строки Н. Н. Асеева:
Петербург,
Петроград,
Ленинград! Это слово, как гром и как град…
Но приписал их Маяковскому! Просто не было сил снять с полки книги и проверить. Писалось больше по памяти. Впоследствии я рассказал о своей ошибке Асееву. Николай Николаевич утешил меня словами, что он горд этой ошибкой: ведь смешал я его стихи не с чьими-то – со стихами Маяковского!
И при всей своей наивности в частностях брошюра эта имела для меня большое личное значение. С этого момента мои узкотекстологические занятия древними русскими летописями и исто рическими повестями приобрели для меня "современное звучание".
В чем состояла тогда современность древней русской литературы? Почему мысль от тяжелых событий ленинградской блокады обращалась к Древней Руси?
8 сентября 1941 г. с запада над Ленинградом взошло необычайной красоты облако. Об этом облаке вспоминали и писали затем многие. Оно было интенсивно белого цвета, как-то особенно "круто взбито" и медленно росло до каких-то грандиозных размеров, заполняя собой половину закатного неба. Ленинградцы знали: это разбомблены Бадаевские склады. Белое облако было дымом горящего масла. Ленинград был уже отрезан от остальной страны, и апокалипсическое облако, поднявшееся с запада, означало надвигающийся голод для трехмиллионного города. Гигантские размеры облака, его необычная сияющая белизна сразу заставили сжаться сердца.
Великая Отечественная война потрясла своими неслыханными размерами. Грандиозные атаки с воздуха, с моря и на земле, сотни танков, огромные массы артиллерии, массированные налеты, систематические, минута в минуту, начинающиеся обстрелы и бомбежки Ленинграда! Электричество, переставшее действовать, водопровод без воды, сотни остановившихся среди улиц трамваев и троллейбусов, заполнившие воды Невы морские суда – военные, торговые, пассажирские; подводные лодки, всплывшие на Неве и ставшие на стоянку против Пушкинского дома! Огромный турбоэлектроход, причаливший у Адмиралтейской набережной, с корпусом выше встретивших его старинных петербургских домов.
Поражали не только размеры нападения, но и размеры обороны. Над городом повисли в воздухе десятки невиданных ранее аэростатов заграждения, улицы перегородили массивные укрепления, и даже в стенах Пушкинского дома появились узкие бойницы.
И одновременно со всем этим тысячи голов беспомощно, безумно блеявшего и мычавшего скота в пригородах: собственность личная и коллективная сбежавшихся сюда беженцев из близких и далеких деревень. Казалось, что земля не выдержит, не снесет на себе ни тяжести людей – ни своих, ни подступивших к невидимым стенам города врагов, ни тяжести человеческого горя и ужаса.
Невидимые стены! Это стены, которыми Ленинград окружил себя за несколько недель. Это была граница твердой решимости – решимости не впустить врага в город. В подмогу этим невидимым стенам вырастали укрепления, которые делали женщины, старики, инвалиды, оставшиеся в Ленинграде. Слабые, они копали, носили, черпали, укладывали и иногда уходили в сторону, чтобы срезать оставшиеся на огородах капустные кочерыжки, а затем сварить их и заставить работать слабевшие руки.
И думалось: как можно будет описать все это, как рассказать об этом, чьи слова раскроют размеры бедствия?
А город был необычайно красив в эту сухую и ясную осень. Как-то особенно четко выделялись на ампирных фронтонах и арках атрибуты славы и воинской чести. Простирал руку над работавшими по его укрытию бронзовый всадник – Петр. Навстречу шедшим через Кировский мост войскам поднимал меч для приветствия быстрый бог войны – Суворов. Меч в его руках – не то римский, не то древнерусский – требовал сражений.
И вдруг в жизнь стали входить древнерусские слова: рвы, валы, надолбы. Таких сооружений не было в первую мировую воину, но этим всем оборонялись древнерусские города. Появилось, как и во времена обороны от интервентов начала XVII в., народное ополчение. Было что-то, что заставляло бойцов осознавать свои связи с русской историей. Кто не знает о знаменитом письме защитников Ханко? Письме, которое и по форме и по содержанию как бы продолжало традицию знаменитого письма запорожцев турецкому султану. И тогда вспомнились рассказы летописей:
"Воевода татарский Менгухан пришел посмотреть на город Киев. Стал на той стороне Днепра. Увидев город, дивился красоте его и величию его и прислал послов своих к князю Михаилу и к гражданам, желая обмануть их, но они не послушали его…"
"В лето 1240 пришел Батый к Киеву в силе тяжкой со многим множеством силы своей и окружил город и обнес его частоколом, и был город в стеснении великом. И был Батый у города, и воины его окружили город, и ничего не было слышно от гласа скрипения множества телег его и от ревения верблюдов его и от ржания табунов его, и была полна земля Русская ратными людьми".
"Киевляне же взяли в плен татарина, по имени Товрул. Братья его были сильные воеводы, и он рассказал обо всей силе их".
