Газета Завтра Газета - Газета Завтра 465 (43 2002)
ТРЕТИЙ КАЗУС
А.П. И, наконец, третье событие, третий казус, который совершился в недавнем времени, по поводу которого еще вибрирует весь эфир, условно назовем его "казус Березовского", виновником и создателем которого был ваш покорный слуга. И потому как я в результате этого казуса нахожусь в эпицентре внимания, то на мне сконцентрировалась сейчас масса энергий — положительных и негативных. Я трачу много сил, эмоций. Страдаю в недрах этого взрыва. Просто хотелось бы изложить вам свои представления о случившемся.
Мною, когда я собирался в Лондон, двигало несколько моментов. Чисто писательский, журналистский мотив. Березовский — герой моих романов, прототип моих персонажей, и я сам, и моя газета сделали немало для того, чтобы демонизировать, представить его публике, как исчадие ада, как человека, который был мотором ужасного ельцинского десятилетия. И теперь, когда Березовский оказался выдворенным из России, оказался изгнанником, когда над ним начала свистеть секира и он стал доступным, мне как художнику очень интересно было увидеть его воочию, сравнить его реального с тем, что рождалось в моей фантазии. Поэтому первая посылка — это любопытство, художническое любопытство.
Затем, во многом мы не понимаем до конца, что движет, что стимулирует наших врагов и противников. Либо они являются примитивными машинами, либо в них есть сложное внутреннее устройство, мотивация, миры, знания. Мне хотелось нашему читателю показать человека из другого измерения, из другого стана. Это нормальный в мировой журналистике процесс, который принят везде. Была бы у меня возможность, я бы взял интервью у бен Ладена, например, или у Кондолизы Райс, или у Моники Левински, или у генерала Пиночета, или Кальтенбруннера, если бы он был жив...
И, наконец, третья мотивация, которой я поделился с моими товарищами, с моими партнерами, и в этом смысле моя поездка, конечно, не была перелетом Гесса, после чего тот бедняга кончил свою жизнь в кандалах. Это была поездка, о которой вы все знали. Березовский же там не молчал, постоянно генерировал мысли, идеи, фантазировал, и он обнародовал ряд своих новых представлений о политическом процессе в России, отказался от многих своих заявлений, в частности, от того, какое он сделал полгода назад по телевизору, сказав: этот неуправляемый патриот Проханов, если он придет к власти, все сядут в лагеря. То есть он патриотизм тогда ассоциировал с концлагерями, по существу, с репрессиями. Он это пересматривает, мыслит в других категориях, у него возникла другая политика.
Березовский не является изгнанником, у него есть "Независимая газета", "Коммерсантъ", явные или неявные каналы влияния на культуру, ряд премий литературных. У него здесь бизнес. Березовский — фактор ослабленной, но это фактор сегодняшней русской политики, и он является врагом режима.
Власть ненавидит Березовского и боится, может быть, его даже больше, чем Геннадия Андреевича Зюганова, потому что Березовский является копилкой знаний, он устроил этот режим, он создал Путина, как папа Карло — Буратино, и потом неблагодарный Буратино стал долбить своим деревянным носом благодетеля.
Повторяю, мне захотелось увидеть нового Березовского, попробовать освоить политический потенциал, которым он обладает.
Теперь на самом деле рядовая, достаточно рядовая публикация вызвала информационный взрыв колоссальной силы. Что же произошло? У саперов в армии существует такая хреновина, ее там называют "змей-горыныч": система разминирования полей. Ее запускают саперы, она летит, как комок огня, по полям, дымит, искрит, и в результате взрываются целые леса, луга, тайные минные поля. Потом по ним идет пехота.
То же самое произошло здесь. Был взорван старый политический ландшафт, и там, где были холмы, образовались дыры, там, где были долины, возникли хребты, изменились реки.
Власть на эту публикацию реагирует фантастически. Она испугана, ее трясет. Я говорю о возможности союза Березовского и Зюганова, а они это интерпретируют так, будто власти увиделось два призрака, и оба ходят по Европе, один — коммунизма, другой — Березовский. Власть боится не слияния в объятиях персоналий Березовского и Зюганова — на самом деле это исключено. Она боится не поступления мифических денег Березовского в тощий кошелек КПРФ. Если они поступят, это будет фантастическая реальность. Об этом не было разговора ни в беседе, ни за чашкой чая на его латифундии. Власть боится другого. Я понял, она боится того, что прокламируемый Березовским либеральный патриотизм пустит сильные корни. Слои интеллигенции, которые живут в культуре, в прессе, в науке, в технической интеллигенции, которые с таким восторгом приняли буржуазную контрреволюцию под знаком либерализма и до сих пор отстаивают идею свободы личности, и эта свобода личности дороже зарплаты, они готовы ходить в опорках, но кичиться тем, что свободны, они могут отвернуться от власти.
Власть боится, что то, чем мы занимались все эти годы, синтезом белой энергии и красной, созданием комбинированного красно-белого патриотизма, который, по сути дела, уже не является ни красным и ни белым, каким-то новым русским патриотизмом в новой постсоветской России, увенчается успехом, о чем и говорят красноярские выборы. Что к этому союзу может примкнуть новый протестный слой, очень рафинированный, оснащенный, университетская молодежь, средний бизнес, отчасти крупный бизнес. Они страшно боятся этого идеологического синтеза. Вот от чего их ужас, вот от чего эти их диффамации, отчего они нападают на Зюганова, обвиняя в том, что он чуть ли казну партии пополняет за счет казны Березовского.
Они притворно восклицают: Боже мой, неужели возможен союз либералов вчерашних с коммунистами? Или союз Березовского с Зюгановым и с Прохановым? Это аморально, говорит нам власть, как вы можете свою чистоту потерять? А я говорю: Боже мой, посмотрите, как в течение полугода власть перемалывала Лужкова и Примакова, как она этого бедного Примакова потрошила, как рыбу, пойманную, на столе. Показывала, из чего состоит требуха, сколько у него там лимфы, как он там бьется и хрипит. Доренко показывал весь этот анатомический театр. А Лужкова показывали как убийцу, он, мол, замочил несчастного американца, завел связь с чеченцами, какую-то латифундию показывали с самолета. Их размазывали, а они потом умылись и пошли в объятия к этой власти, слились в фантастическом альянсе. Когда потребовалось слить "Единую Россию", они опять слились в объятиях. Цинично. И ничего.
А мы хотели только послушать друг друга — и уже совершили святотатство!
Или, Боже ты мой, Путин, который действительно вырос как державник, вдруг сдал все Бушу: мы в НАТО войдем, разместим НАТО чуть ли не на Васильевском спуске. В Средней Азии уже стоят американские самолеты. Секретный договор заключен между ФБР и ФСБ, они теперь могут проводить секретные операции на территории России. Есть версия, что этого Кокуру взяли ФБР и Моссад, потому что он знал, как расплачивается иракской нефтью ЛУКОЙЛ с Росвооружением, которое якобы поставляло запчасти для иракской военной техники. Такие аморальные синтезы внутри власти! Почище протокола Риббентропа—Молотова.
И, наконец, о деньгах.
Это они говорят о морали — власть, которая мешками таскает деньги в Думу, "омывает" каждого депутата, которая во время выборной кампании устроила гигантскую, в масштабе России, коробку из-под ксерокса!.. Боже мой, да если бы мне удалось, повторяю, получить от Березовского 100 долларов, я бы сказал: эти 100 долларов принадлежат мне изначально, это мои деньги, это отобранные у народа деньги. Любая форма изъятия этих денег из касс банкиров — Авена, Фридмана, Березовского — приемлема. Это мои деньги, я их добыл и трачу не на виллы, не на "мерседесы", а на газету, на поездки, на публицистику. Весь мой опыт говорит о том, что мы не можем, имея небольшие газетные мощности, вести эффективные информационные войны.
Мы первые, кто опубликовал фонограммы Немцова, который проврался, проговорился в своем антибелорусском пафосе и подставил очень крупно и Суркова, и самого Путина, и Ельцина. После этой публикации Путин немедленно вышел в эфир и дезавуировал свое антилукашенковское заявление по Союзу.
И вот вторая информационная бомба — беседа с Березовским. Малыми усилиями, только полетом в Лондон и обратно, удалось всколыхнуть огромные массивы явлений и перетасовать все карты. Увидели, где у нас рыхлые люди, где подгнило в нашем движении, кто, по существу, находится на крючке у власти, кто как реагирует. И видим в либеральном стане огромный интерес, массовое приветствие. Идея союза либералов и патриотов!.. А к ним я отношу Владимира Максимова, который перед своей смертью приходил в газету, возмущался кровавым расстрелом "Белого дома"; отношу Синявского, антисоветчика, который тоже публиковался в моей "красно-коричневой" газете, отрицая эту мерзкую власть. Это были первые ласточки патриотического либерализма. И вот наконец появились на нашем сайте огромные пласты молодежи — либералов, которые готовы взаимодействовать перед лицом национальной катастрофы, гибели Родины, забывая все распри.
