Юлий Медведев - Бросая вызов
В своем стремительном юго-восточном дранге теплые западные ветры встречают могучего противника. Это норд, плотный, приземистый полярник. Тяжелой шапкой нахлобучен холодный воздух над полюсом и сползает вниз. Место столкновения «западных» с нордом называется полярным фронтом. В междоусобице легкого и теплого с холодным и тяжелым разыгрываются самые разнообразные комбинации, складываются так называемые умеренные климатические зоны, хотя нет ничего более неумеренного, чем эта умеренность[1].
…Вот зимой масса теплого влажного воздуха, угнанного с субтропиков западным ветром, села на город. В несколько дней дома и бульвары окутывает банная, испаринная серость и сырость, облака цепляются за шпили и купола, в воздухе предчувствие массового гриппа.
Но тут надавит авангард полярного фронта. Зима! Плотный низовой воздух вползет через заставы (микрорайоны), вытеснит своего соперника-легковеса вверх, там сырой и теплый посланец океана охладится и — скандал! — разразится совершенно неуместным, несерьезным, несезонным грозовым штормом.
Летом бросок холодного авангарда может увенчаться успехом, и тогда дохнет вдруг ясной хрупкой осенью с ее кусачими безоблачными днями. Но ненадолго. С тропиков вверх уже подтягивается армада тепла. Теплый фронт теперь медленно взберется на купол холодного — и вот уже туман и моросение, а то и снежок. Это сигнал, что столкновение соперников состоялось. Дождь уже льет вовсю, небо загромождено облаками — знайте, это к теплу. Холодный воздух постепенно отходит, отступает, через несколько часов, может быть дней, сквозь облака прыснет солнце, но теперь это уже другая ясность, теплая. Теплый воздух овладел территорией надолго.
На широкой полосе прибоя западных ветров завязываются вихри, карусели, косматые пряди холодного и теплого воздуха обнимают друг друга, кружатся до поры отдельно, пока не замкнутся, не оторвутся от окружающих воздушных масс и не станут гигантскими воронками. Вращение земли относит их, и они путешествуют в атмосфере островами турбулентности. Метеорологи называют кочующие возмущения циклонами и антициклонами.
Циклоны закручивают массы теплого воздуха против часовой стрелки вокруг центра области низкого давления. Туда, естественно, устремляется воздух из области высокого давления. Циклон захватывает его, затягивает вихревым движением к центру, поднимая при этом сильные ветры. Вальсирующий вокруг области высокого давления по часовой стрелке антициклон холоден и сух, устанавливает безоблачную, солнечную погоду. Циклоны и антициклоны могут охватывать территорию в десятки и даже сотни квадратных километров и двигаться со скоростью до пятидесяти километров в час. Так что примерно в течение часа Теплый стаи и Медведково (Москва) могут жить чуть ли не в разных временах года.
Циклону бывает труднее, чем антициклону, и он обычно скорее погибает. Рожденный массой теплого влажного воздуха, подымающегося над водой, он, чтобы подпитывать себя, должен удерживаться вблизи воды. Перемещаясь, циклон теряет влагу и тепло и от этих потерь прекращает свое существование, сроднившись за несколько дней с окружающим воздухом, если не напьется влаги над каким-нибудь встретившимся водным бассейном. Зарядившись же водными парами, он, пожалуй, пустится в дальнейший путь и даже несколько раз возвратится к облюбованному водопою, изводя своими визитами один и тот же район в течение многих дней. Но чаще циклону суждено освободиться от своей влаги и подтянуть к себе прохладу антициклона, который его и прекратит. Так как циклоны — водоносы и живут недолго, охватывая сравнительно небольшие пространства, то внутренние территории континентов, как правило, сухие. Разве что их достигает дыхание моря или по соседству скопление вод (озерные края), поставляющие достаточно испарений.
Особенно мало осадков во внутренних районах зимой. В эту пору там решительно обосновываются антициклоны. Они заполняют кубатуру массой холода, которая тяжела на подъем. Продолжительным, конца не знающим высоким давлением, сухостью и ясным небом антициклон за раз может иссушить полконтинента. Земледельцу ненавистна эта хорошая погода.
Рано или поздно антициклон все же уходит. Миграционные повадки циклонов и антициклонов весьма скверного свойства: сухие районы они делают суше, голодные — голоднее. Это потому, что циклон, где сухо, не подпитывается влагой и прекращается, антициклон же как раз поддерживает себя сухостью и насаждает холод. Антарктида и оказалась жертвой антициклонного саморазвития, она может быть причислена к семейству великих мировых пустынь. Осадков там выпадает крайне мало. Откуда тогда горы снега? Загляните в свой холодильник и поймете. Как и в Антарктиде, в холодильнике вымерзает пар. Вокруг Южного полюса такого инея скопилось много. Антарктидский холодильник никто не оттаивал миллионы лет.
Если почему-то режим «вестернов» будет подорван так, что области высокого давления начнут устойчиво оттеснять области низкого, поставлявшие дожди в данный район, то разовьется засуха. Обмелеют реки, озера, отчего укрепятся позиции антициклона, засуха усилится…
Западные ветры — кругосветные. Наблюдателю, расположенному высоко над полюсом, эти ветры предстанут в виде широкой волнистой полосы, напоминающей известную змею, пожирающую свой хвост. Контур ее весь в извивах, подобен очертаниям морской звезды или осьминога, или медузы, петли разной ширины и длины. Северо-южная протяженность петляний регулируется сезонами. Зимой они длиннее, дальше забегают к югу, теснимые напором арктического воздуха, нарабатываемого в недрах долгой полярной ночи. Летом морозы спадают, и кольцо «вестернов» сужается. Тропический воздух может теперь надавить, расширить свое влияние на север.
Петляние «вестернов» изменяется и по числу и по конфигурации петель.
Кольцо колышется, как диафрагма, от дыхания севера. Зимой вдох, диафрагма расширяется, летом выдох — сужение. В период зимней экспансии петли так растягиваются и загибаются, что вклинивания южного и северного воздуха нарушают порядок, меняются местами и подчас «изумленные народы не знают, как им стать». Однако «вестерны» — приключенческий жанр! — могут выкинуть внезапную петлю и летом. Но вот что: редкая, нечаянная конфигурация возьмет да утвердится на десятилетия, а то и столетия. Дальше об этом будет подробнее, а пока скажем лишь, что рисунок змеи, пожирающей хвост, много значит для мира растений и животных, народов и культур.
Судьба… Судьбу, как уготованное, мы признаем лишь отчасти, поскольку не сомневаемся, что и случайность, а не только одна лишь закономерность лежит в природе вещей. Но уж если что уготовано, так это климат. В нем судьбы больше, чем в чем-нибудь другом, чего бы ни взять. Климат и особенно самый его ветренный ветер — вестветтер лучше всего подходит на роль «Судеб посланника» (из стихотворения Тютчева «Mal’laria», его будем цитировать позднее).
Так вот, в известном смысле судьба, возвышенный предмет поэтов и философов, явится нам в виде вполне реального климатического, атмосферного действия. Действия, способного, например, менять характер петляния западных ветров.
Для самых запутанных путаниц, самых хитросплетенных петель придуманы простые распутывания. Западные ветры при всем своем норове тоже имеют простое объяснение. Их распутал на кухонной модели метеоролог Дейв Фальц.
…Кто-то определил гений как способность к ассоциациям.
Бенджамин Франклин играл с электрофорной машиной (она была модной забавой тогдашнего избранного общества, даже в гостиных ее держали) — подносил палец к заряженному шарику, чтоб стреляла искра, и подумал вдруг, не молния ли это в миниатюре. Ну, дальше вы знаете, протянул он «палец» к грозовому облаку, изобрел молниеотвод.
Представить себе облаком металлический шарик, жалкую искорку молнией, а палец молниеотводом может только воображение, ни в грош не ставящее внешние сходства, прыгающее через пропасти различий, угадывающее общее между сложным и простым, короче говоря, воображение гения.
Дейв Фальц уподобил северное полушарие кастрюле с бульоном. Северный полюс мысленно поместил в центр круга, а экватор по краю. Наблюдатель располагается вверху. Фальц подвел к кастрюле тепло, имитируя неравномерность нагрева земли. Возникла бульонная циркуляция. Поток стал подниматься у тропиков (с наружного края кастрюли), перемещаться к центру, затем опускался. Для большего сходства с прототипом кастрюле придали вращательное движение. Тут-то и проглянуло близкое к природе и характеру западных ветров. То есть в существенном! В греемой кастрюле появилось петляющее кольцо вокруг «полярной области». Подкрепляют кастрюльные наблюдения космические, воочию производимые со спутниковой аппаратуры. Однако космические наблюдатели не могут экспериментировать с этим своим объектом, а Фальц со своей кастрюлей может. И он смоделировал кое-какие повадки климата.
