Сводка Информационная - Информационная сводка КЛФ - No 5
= 15 =
меня полной загадкой. Почти все картины, за исключением нескольких совсем уж сюрных, очень приличны. Вот бы нам в клуб парочку! Наше внимание особенно привлекают довольно реалистичные работы на тему "Чужих". Очень душевно, и греет душу, а то почти все остальное совсем уж незнакомое.
В той же Art Room на территории, отделенной от картинной галереи перегородкой, мы находим еще две интересные экспозиции. Первая - из истории Уолдконов. Фотографии, символика, сувениры с довоенных еще времен до прошлогодней конвенции. Увы, увы, но абсолютное большинство имен и названий под фотографиями не говорит нам ровным счетом ничего.
Помимо "Уолдконологии" здесь же имеют место мини-выставки, посвященные национальным фэндомам, как-то: Fandom in Finland, Fandom in Japan и т.п. С удовлетворением отмечаю, что привезенные нами фото ничуть не хуже, а на мой взгляд, так даже лучше, многих. На финских сплошь чьи-то физиономии, либо просто так, либо во время какой-нибудь пьянки, и подписи с именем. Никакого юмора, никакой информативности. Физиономия и подпись, физиономия - и подпись, как будто это интересно! Так вот, хожу я, хожу, смотрю на экспозиции буржуйские, сравниваю их с нашей собственной и тихонько радуюсь. Как вдруг вижу: Fandom in the USSR. Ну и ну! Неужели тут все же есть еще кто-то из Союза, да еще и с выставкой? Изучаю ее внимательней. Почти вся экспозиция - это сплошной текст практически без иллюстраций, присутствует лишь изображение человечка символа "Уральского следопыта", и все. Да и текст, надо сказать, по качеству перевода не из лучших. Достаточно того, что "Дом культуры" там переведен как "Home of culture". Кто знает английский, тот меня поймет. После подобных пассажей в тексте стоят троекратные вопросительные знаки. Видать, буржуи так и не поняли, что сие означает. Позже, во время разговора с организаторами Уолдкона'91, я услышал, что эта экспозиция кочует с Уолдкона на Уолдкон уже третий год и всем до смерти надоела. Я обещал тогда подготовить новую и, надеюсь, обещание сдержу.
Итак, день проходит довольно оживленно. Мы пользуемся все большим и большим успехом. У столика постоянно толпа. Всякие безделушки идут нарасхват, с календарями тяжелее - ведь они достаточно дороги даже по здешним меркам. Все время кто-то о чем-то нас распрашивает по трем стандартным поводам (напомню еще раз: наши впечатления, сложно ли добраться, как дела с перестройкой), еле успеваю языком ворочать. А с кем , о чем - уже и не помню, все слилось в один сплошной англоязычный
= 16 =
поток. Где-то в середине дня прибегает американец, обегает вокруг нас, чуть ли рукой не трогает, и говорит, что он и его жена были бы просто счастливы поболтать с нами на какой-нибудь Party. Мы киваем, он тут же предлагает некое мероприятие, которое должно состояться часа в четыре и на которое, пожалуй, единственное на Уолдконе, вход по отдельным билетам. (Что это за мероприятие я не могу понять до сих, даже изучив все программы. Единственно, что я усек, что пища там должна была быть исключительно индонезийская.) Мы снова киваем, и я говорю, что мы тоже были бы счастливы, если бы у нас были деньги на билеты туда. На это американец еще раз улыбается и говорит, что это пустяки, и что они с женой готовы за нас заплатить. Вот это по-нашему! Теперь уже радостно улыбаемся мы. Однако, когда время подходит к четырем и мы с Андрюхой уже вроде собираемся, вдруг прибегает этот американец грустный-грустный и говорит, что, увы, билеты были распроданы еще вчера (ого, оказывается, и у буржуев такое бывает), и он страшно извиняется, но желание поболтать с нами у него и жены его не уменьшилось, и они будут рады видеть нас на Party, носящей имя World Computers Network Systems (Всемирные компьютерные сети), кое состоится сегодня вечером в Bell-Air Hotel, неподалеку от Конгресс-Центра. Очухавшись от такой тирады и постепенно восприняв смысл, мы немного удивляемся: причем здесь Computers Systems? Но, тем не менее, приглашение принимаем. Интересно-таки побывать на настоящей Party!
Так и проходит день до вечера: общаемся, торгуем потихоньку. Знакомимся с Арвидом Энгхольмом, крутым шведским фэном, редактором ньюслеттера, имеющего скромный подзаголовок: "ведущий скандинавский". Любимый вопрос Арвида: "Как дела?" Один раз Виктор Буря буквально за руку притаскивает к столику какого-то голландца. Говорит, что это детский писатель, и просит меня перевести. "Ну, Виктор! Ну, дает!" восхищаюсь я. И восхищение мое достигает совсем уж невообразимых пределов, когда голландец "раскалывается", отдает Буре свою рукопись на английском с единственным условием не продавать ее в Германии и где-то еще. Когда речь заходит об оплате, Виктор уверенным тоном говорит, что да, все нормально, осенью пришлем договор, ну и деньги тоже, в валюте, конечно, ну, может быть, не сразу, а вот после Нового Года уже скорее всего, наверно. И после того, как я это перевожу-таки, голландец с радостью соглашается. Мы пожимаем друг другу руки и расходимся. А я продолжаю размышлять о странностях этих буржуев. Буря рассказывает забавный эпизод. Они давно хотели взять автограф у Гаррисона. И вот сегодня приходят в назначеное для автографов время и протягивают ему
= 17 =
тогда еще недавнее издание "Конных варваров". Ну, знаете, такое тонкое, за 4 руб. Гаррисон смотрит на него и ворчит: опять, дескать, пиратское издание. Потом заглядывает в выходные данные и видит: тираж 100 тысяч. Он довольно тыкает локтем в бок Брайана Олдисса - они одновременно автографы дают - и говорит: смотри, дескать, какими меня тиражами издают, не то, что тебя. (Ведь для буржуев такие тиражи это ого-го!) После этого, уже более довольный, ставит автограф.
В шесть вечера Fan Market закрывается. Мы пугаемся, что надо будет нести нераспроданное назад, в "Окенбург". Но все-таки замечательно у них тут организовано! Все подобное имущество относится в специальную комнату, которая до утра закрывается. Утром же можно получить все обратно. В Dealers Room книги вообще остаются на своих местах, лишь, может быть, накрываются покрывалом. Видать, не боятся, что что-нибудь сопрут. Ужас просто!
Сегодня же имеем беседу с Нилом Трингхэмом, ответственным за небезызвестный студенческий НФ журнал "Visions" в Оксфордском Университете. Нашел он нас довольно оригинально, прикрепив на наш фотостенд записку примерно следующего содержания: "Ну, если вы действительно сюда приехали, то не хило бы встретиться". Нил распрашивает меня о ситуации с "Visions" в Союзе и, в свою очередь, рассказывает о положении с ним в Англии. Подходит время идти на Party. Из-за суеты и обилия впечатлений мы не успеваем перекусить и рассчитываем, что нам удастся это сделать на Party. Бодро выходим из Конгресс-Центра и устремляемся к отелю. Однако, чем ближе мы подходим, тем быстрее наша уверенность улетучивается. Черт его знает, что там будет. Зайдя в отель, спрашиваем у первых встречных с бэджами Уолдкона, где " это" может происходить. Они нам объясняют и напоследок говорят, что на двери должно быть нарисовано "@". Мы просим пояснить. В ответ же те удивленно качают головами и уходят. Позднее я выяснил, что этот знак - непременный атрибут компьютерного адреса участника любой компьютерной сети. А пока мы еще больше тушуемся, но все же идем туда. Стоит отметить, что хоть швейцар на входе и был, но в его обязанности явно не входило нас не пускать. Такси подозвать, объяснить что-то - это пожалуйста, а вот не пускать кого-то или требовать за вход деньги - к этому они совсем не приучены... Наконец-то добираемся до двери с искомым знаком "@". Открываем ее : перед нами средних размеров холл, в нем толпа народу, человек 40-50. Вдоль стен и возле колонн стоят столики, на которых находятся тарелки с печеньем, орешками и т.п. Другой еды,
= 18 =
по-видимому, нет. "Негусто",- вздыхаем мы. В дальнем углу стоит стол побольше, уставленный всякой выпивкой, начиная пивом и кончая... По-моему, ничем не кончая, верхнего предела просто не вижу. Тут к нам с радостным воплем подбегает наш знакомец, пригласивший нас сюда. В этот момент какой-то молодой человек говорит что-то типа того, что все, кто хотел - пришли, и не хило было бы собрать деньги, по 20 гульденов с носа. Мы с надеждой глядим на американца. Тот улыбается и достает из бумажника необходимую сумму. Улыбаемся мы. Теперь мы полноправные участники Party и можем пить и есть сколько влезет. Американец подводит нас к столу с выпивкой. За ним,оказывается, стоят его жена и подруга (жены). Они здесь что-то вроде хозяек. Короткая церемония представления, и нам предлагают подзаправиться. На вопрос, чего мы изволим, я отвечаю: "Начнем, пожалуй, с пива...", чем вызываю бурный восторг окружающих ( О, если бы я знал, что так и простою с этим стаканом пива чуть ли не до конца Party! ). Мы отходим от этого замечательного стола, и тут начинается: "А трудно ли было добраться? А нравится ли вам здесь? А как там перестройка?" Уф-ф-ф... Говорю без умолку. Вокруг нас уже образовалась приличная толпа. Американец сияет: ведь это как бы благодаря ему мы здесь. Я не то, что до столика с едой не могу дотянуться,- пива из стакана некогда хлебнуть. Разговор перескакивает с одной темы на другую, да и слава богу, а то три стандартных уже во где сидят. Мы жалуемся, что не на чем печатать клубные материалы. Американец (он, оказывается владелец небольшой фирмы по продаже компьютеров) удивляется: так купите IBM-ку. Мы грустно вздыхаем. Он спохватывается: "Ну тогда обменяйте на что-нибудь. На водку, например". Мы, естественно, спрашиваем, сколько же ее, родимой нужно. "Момент",- отвечает тот и лихорадочно начинает что- то вычислять на бумажке, оживленно советуясь с товарищем. Увы, точную цифру я сейчас уже не помню, но то, что в пределах двух ящиков - это точно. И причем не абы какой компьютер, а АТ-шку. Кошмар какой! Но тут настроение наше повышается, так как мы снова видим Арвида. Вездесущий, уже основательно наклюкавшийся он, видит нас и радостно спрашивает, как дела. Мы отвечаем, что О'кей. Удовлетворенный, он уходит. Когда в разговоре возникает пауза, и я тянусь к столу с закусками, меня постигает глубокое разочарование. Все вазочки, корзиночки и блюдечки пусты. С досады я наконец-то осушаю стакан с пивом, которое к тому времени порядочно нагрелось у меня в руке, и иду за следующим. Хоть этого не упущу. А в дальнейшем, решаем мы с Андрюшей, будем сначала есть, а потом только разговоры говорить. Party продолжается в том же духе где-то до полуночи, затем намекают, что пора расходиться. Американец с супругой предлагают нам с Андрюшей продолжить
