Газета Завтра Газета - Газета Завтра 377 (8 2001)
Пренебрегая экономическим эмбарго, игнорируя американскую блокаду, русские заключили с Ираном долговременный контракт, по которому взялись завершить огромный атомный объект. Необходимо было переосмыслить первоначальный немецкий замысел. Не уничтожая сделанного, вписаться в этот долгострой. Сопрячь немецкую технологию с русской инженерной мыслью. Тысяч изделий, приборов, тончайших труб, хрупких капилляров, электронных датчиков, которые рассчитывались немцами, были заменены русскими системами, проверены нашими расчетами, нашими технологическими допусками.
Бушерская стройка неповторима. Как если б младенец был зачат в одной утробе, а потом был перенесен в другое материнское лоно, выращивался среди другого организма, омывался другой кровью, другим материнским дыханием, — так создается атомный Бушер. Иранская цивилизация, которая сегодня способна запускать космические ракеты, заниматься биотехнологиями, строить ядерные станции, предлагает миру уникальный пример, когда небесное, божественное управляет земным, человеческим, побуждает земное к совершенствованию и развитию. Русский человек, строящий ядерную станцию в Бушере, не только учит иранцев, помогает им в технических новшествах, но и учится сам. Пытается осознать этот принцип соединения небесного и земного, рациональную земную техносферу и фундаментальные представления о вечности и Божестве.
Вслед за Ираном заказы на Ижорском заводе разместил Китай. Строятся два реактора для Китая, и, глядя на их зеркальные поверхности, можно угадать отражение грандиозных свершений на берегах Янцзы и Хуанхе. Индийские эксперты стали часто бывать на заводе. Присматриваться к тому, как идет строительство гигантских изделий. Следят за сроками, за качеством работ. Возможно, в ближайшее время последуют и индусские заказы.
Россия, создавая эти реакторы, помогает соседям войти в число индустриальныо развитых стран. Соседи, размещая на Ижорах свои заказы, помогают России удержаться на уровне развитых индустриальных стран.
Карусельный станок похож на непомерных размеров гончарный круг, на котором вращается колоссальный черно-ржавый сосуд. Его стенки напоминают шершавую кору древнего библейского дуба. Сто человек, взявшись за руки, смогут охватить этот морщинистый древний ствол. Резец касается черной коросты, обжигает ее зеркальной вспышкой. Протачивает длинный бесконечный надрез. Вещество, еще секунду назад черное и шершавое, начинает искриться, драгоценно мерцать. На землю падает раскаленная, синяя от перегрева кудрявая стружка. На это мерное вращение хочется смотреть без конца. Созерцать, как очищается утомленная поверхность металла, с него соскабливаются, срезаются все накипи, раковины, дефекты покрытия — и возникает безупречная сияющая зеркальность. Так с души, утомленной в сомнениях и неверии, в едком разлагающем нигилизме, сходит накипь разочарования и неверия. И опять начинает сиять немеркнущий смысл.
Этот полый цилиндр составляет часть реакторного корпуса. В него будут погружены тонкие, наполненные урановыми таблетками твеллы. Станут раскалять бурлящий перегретый кипяток. Эта огненная вода станет передавать свой жар другой воде. Пар с колоссальной силой и скоростью ударит в легированные лопатки турбины. Турбина провернет генератор — и станция станет выплескивать одну за другой невидимые чаши энергии. Высоковольтные линии, как небесные электрические реки, потекут над селеньями, садами, мечетями.
Водо-водяной реактор ВВР — последнего поколения, преодолевший все дефекты и недостатки "реакторов чернобыльского типа". Всей своей стальной сверхпрочной массой он погружается в огромный кожух бетона. Этот бетонный чехол предохраняет реактор от всех неприятный сюрпризов. От возможных аварий, землетрясений, случайного падения самолета. Реакторы подобного типа работают безаварийно практически на всех атомных станциях России. Иранцы, не подверженные "чернобыльскому синдрому", смело берут на вооружение русские реакторы подобного типа.
Колпино, петербургский пригород, живущий заводом, с огромной надеждой следит за этими сияющими, рождающимися на карусельных станках цилиндрами. Для города — это заработки семьям, уверенность в завтрашнем дне, надежда на то, что труд поколений не рассыплется в прах, будет продолжен в грядущем. Как крестьянин среди холодов по первым проталинам, по голубому свету сосульки, по теньканью синиц угадывает приближение весны, так и здесь, на Ижорском заводе, улавливается потепление замороженной российской экономики. Каждый круг, совершаемый карусельным станком, увеличивает на одну минуту световой день, усиливает эти надежды. Только бы не было остановки, только бы не остановились часы, не замер этот гигантский станок. За время, пока вытачивается на нем деталь для чужого реактора, покуда завод наделен заказами, ускоряющими чужое развитие, Россия должна одолеть упадок, совершить огромное количество политических, экономических и культурных деяний: устранить из политики предателей, удалить от казны воров, вернуть народу чувство величия. И тогда на завод поступят заказы новых, еще невиданных машин и реакторов. Успеем ли, впишемся в этот узкий, исчезающе-малый зазор, отпущенный нам историей?
Это ожидание, это тревожное ощущение, эта чуткая, невыразимая словами надежда присутствует в жизни Колпино. Как и повсюду, здесь — политические партии, те или иные симпатии, выборы, агитация. Здесь сильны коммунисты, хотя большинство людей пожилые. Иногда на стенах появляются призывы ЛДПР. На обшарпанных домах-пятиэтажках нет-нет, да и возникнет листовка РНЕ. Молодые интеллектуалы искушаются на риторику Союза правых сил. Но все это невыраженно, не явно, не объясняет общегородской психологии, общегородского ожидания. Политический идеал Колпино — это зеркальная поверхность огромного стального цилиндра, возникающего под твердым давлением резца. В это стальное зеркало глядят глаза города. Там они прозревают свое и общероссийское будущее.
Станок длиною с плавательный бассейн. Вытачивается вал для скоростной паровой турбины. Длинная, драгоценная деталь со множеством углублений, выточек, фланцев вращается, подставляя прожекторам округлые бедра, груди, живот. Металл отражает высокое туманное солнце, сияние ламп, мерцание далекой сварки. Обретает свойство телесности. Дышит, источает тепло, нежность, скрытую силу. Похож на дремлющее, сотворяемое на глазах существо. Так на картинах Микеланджело творящий Господь прикасается перстом к неодухотворенному, еще не воплощенному человеку. Пока еще неживой, без жизненных соков, напоминает мертвую прекрасную статую. Но вот легчайшее дуновение, вселение духа — и он ожил, засветился, принял черты Творца, стал подобием Божиим. Этот вал, когда он будет изготовлен, бережно, как хрупкую фарфоровую вазу, снимут со станка, облекут в чистейшие покровы, и в этих белых одеждах огромная деталь отправится через половину земного шара к месту своего назначения.
Здесь, на заводе, начаты уникальные работы по созданию принципиально нового аппарата — реактора ХХI века. В течение полугода изготовлялся огромных размеров слиток. Сталь варилась, отливалась, подвергалась ударным и химическим воздействиям, просвечивалась на рентгене. Вновь расплавлялась и опять отливалась в слиток, предназначенный для будущих корпусных элементов. Этот реактор нового поколения должен придти на смену устаревшим и изношенным агрегатам, которые через несколько лет сделают большинство наших атомных станций грудой мертвого холодного бетона. Для введения в производство этой новой реакторной серии еще есть время, но с каждым днем, с каждым часом его все меньше и меньше. Успеем ли сконцентрировать небогатые ресурсы, сложить новую концепцию экономики, накопить финансы, запустить эту могучую энергетическую серию?
России всегда не хватало времени. История всегда сжимала ее в своих стальных беспощадных объятиях. В надрывные предвоенные годы Советский Союз запускал свои домны, строил авиационные и тракторные заводы, готовил серии танков для будущей кромешной войны. Победа, которая подарила нам пятидесятилетие мира, включающее сонное прозябание брежневских десятилетий, стала результатом стремительной гонки, в которую было включено предвоенное поколение. Сегодня снова счет идет на месяцы и недели. Сознает ли нынешняя власть трагичность сложившегося положения? Обладает ли она стратегическим мышлением? Имеет ли Путин на запястье хронометр, который мерит не только скорость на горных альпийских трассах, но и отпущенные нам исторические мгновения? Долго ли продлится та страшная ситуация, когда все российские финансы, весь заработанный страной приварок уходит за рубеж, питает чужие корпорации, оставляя обескровленным народное хозяйство России?
