Газета Завтра - Газета Завтра 807 (71 2009)
Плавал ли Юргенс когда-нибудь на корабле? Бывал на корабле в шторм? Знает ли, что при крепчающем ветре и увеличении качки сбавляют ход и закачивают под завязку водой (моряки говорят "запрессовывают") балластные цистерны, чтобы вода не переливалась с борта на борт? То есть увеличивают балласт, а никак не сбрасывают его.
Правила техники безопасности для таможенных судов Российской Федерации, утвержденные и введенные Приказом ГТК России от 21 ноября 1996 г. (N708) гласят (цитирую): "При длительном шторме большой силы, чтобы судно не было разбито, по возможности увеличить плотность посадки приемом балласта".
То есть в шторм надо увеличивать балласт, а не сбрасывать!
В экспертном заключении по факту гибели одного из кораблей на Камчатке (рыболовного сейнера МРС-116 рыболовецкого колхоза "Красный Октябрь") прямо говорится, что опрокидыванию судна способствовало то, что "не был принят жидкий балласт".
Я понимаю, что это судно колхоза "Красный Октябрь". Понимаю также то, что "КАК-ИЗВЕСТНИКИ" по морям не плавают, в штормы не попадают и инструкции и словари не читают. А адресацию к Красным Октябрям - не любят по определению. Но, как культурные люди (они же не только пор-р-рядочные, но и культурные), они должны были хотя бы в детстве читать классику. И не "совковую", которая им претит, а самую что ни на есть престижно-англосаксонскую.
К таковой относится всемирно известный Джозеф Конрад. Позволю себе процитировать отрывок из его "Зеркала морей" (глава XIII):
"Сказать о парусном судне, что оно может плыть без балласта, значит сказать, что оно - верх совершенства. Я лично никогда не видывал столь образцовых судов, только читал о них в объявлениях о продаже. Такие исключительные добродетели судна всегда вызывали во мне какое-то недоверие. Конечно, никому не возбраняется утверждать, что его судно может плыть без балласта. И он это, конечно, скажет с видом глубокого убеждения, в особенности если не собирается сам идти на этом судне в море. Написав в объявлении о продаже, что судно может плыть без балласта, он ничем не рискует, так как не дает гарантии, что оно куда-нибудь доплывет. Кроме того, святая истина заключается в том, что большинство судов может плыть короткое время без балласта, но затем они опрокидываются и благополучно идут ко дну вместе с экипажем".
Таков краткий контекст, в который мне, увы, приходится обрамлять высказывания И.Юргенса о том, что в шторм судно, чтобы выжить, КАК ИЗВЕСТНО, должно сбросить балласт.
Если бы вам с семьей надо было плыть на судне, капитан которого руководствуется рекомендациями И.Юргенса, как бы вы себя чувствовали?
Вы скажете, что не может быть капитана судна, который будет пользоваться такими рекомендациями.
Я вам отвечу, что страна и мир просто гудят от непрерывных восклицаний по поводу того, что капитан российского корабля, президент РФ Д.Медведев пользуется рекомендациями И.Юргенса.
Вы мне скажете, что И.Юргенс просто использовал неудачную метафору.
Я вам отвечу, что, во-первых, само это использование о многом говорит. Во-вторых, это не единственный случай, когда И.Юргенс говорит о чем-то по принципу "КАК ИЗВЕСТНО". А это "что-то" укладывается в его "КАК ИЗВЕСТНО" примерно так же, как рекомендация по поводу выживания корабля в шторм через сбрасывание балласта. А, в-третьих, метафорическое еще усугубляет ситуацию. И.Юргенс использует балласт как метафору… Метафору чего? Нежизнеспособного? Мы всё нежизнеспособное (не способное, то есть, выжить без нашей помощи) будем сбрасывать, как балласт? Детей, в том числе? Так значит, балласт - это не метафора нежизнеспособного, а метафора чего-то другого? Чего? Лишнего, да?
Ну, так вот… Самое страшное в "перестройке" - это самонадеянные до крайности и непрофессиональные люди, которые глядят на систему и говорят: "О! Лишняя деталь! Выкиньте!" Выкидывают. Система перестает работать. Тогда говорят: "Какая плохая система!" Согласитесь, что в "перестройку-1" произошло в точности это.
Мы хотим нечто подобное повторить?
Продолжение следует
Николай Коньков СЕКВЕСТР ВСЕМУ Президент всё разъяснит министрам
ПРЕЗИДЕНТ Российской Федерации будет лично представлять своё бюджетное послание на 2010 год президиуму правительства (премьер + 15 ключевых министров). Ожидается, что это событие произойдёт в конце мая - начале июня, после встречи Дмитрия Медведева с Бараком Обамой. При этом судьба "большого" Федерального послания остается неопределенной - "ввиду глобального финансово-экономического кризиса". Первое (оно же пока последнее) "медведевское" федеральное послание было оглашено еще 5 ноября прошлого года, и теперь преемнику Путина в этом отношении можно не торопиться.
Впрочем, федеральное и бюджетное послание - два совершенно разных жанра. Первое давно воспринимается как политическая презентация, наполненная благими пожеланиями. А вот второе до недавнего времени было сугубо рабочим документом, по большому счету, определявшим, какие из этих пожеланий будут обеспечиваться финансовыми ресурсами в первую очередь, какие - во вторую, а какие - не будут вообще.
Стоит заметить, что бюджетное финансирование какого-либо проекта (благого пожелания) в современных российских условиях никогда не гарантировало его исполнения, зато отсутствие такого финансирования всегда и стопроцентно означало: ничего сделано не будет…
То есть до сих пор, условно говоря, телега ставилась впереди лошади. И если сейчас случится так, что бюджетное послание будет предварять федеральное, а не наоборот, то это будет означать по-настоящему серьёзный сдвиг в российской философии власти. А вот положительный или отрицательный - на этот счёт могут быть разные мнения.
Конечно, с формальной точки зрения, прежде чем начинать любую работу, надо определиться с приоритетами: кто, что, когда и как должен сделать. Федеральное президентское послание, по идее, и должно было расставлять такие социально-политические приоритеты в масштабе всей страны. Но - положа руку на сердце, признаемся - не расставляло. Какие-то отдельные моменты этих посланий, наподобие национальных проектов или "материнского капитала", конечно, принимались к исполнению (см. выше), но в целом они "руководством к действию" никогда не служили, их содержание широко не обсуждалось, исправления и дополнения "снизу" не вносились, а вопрос о соответствии федеральных посланий бюджетным не ставился даже на уровне парламента и правительства - из уважения к авторитету президентской власти, скажем так.
Теперь, когда цифры будут предшествовать словам, а не наоборот, "степени свободы" для действующего президента неизбежно сокращаются. Да и сам факт того, что у главы государства появилась необходимость "способствовать разъяснению отдельных позиций" и "придавать более весомый уровень" собственному бюджетному посланию - пусть даже на уровне узкого круга высших чиновников - свидетельствует о некотором размывании принципа единоначалия (пусть даже в форме пресловутого дуумвирата-"тандемократии") на самом верху российской "властной вертикали".
Если задуматься о возможных причинах подобного процесса, то они вряд ли сводятся к какому-то критическому уменьшению финансовых и силовых ресурсов Кремля, на что изо всех сил намекают и зарубежные масс-медиа, и отечественная "либеральная оппозиция". За перипетиями судьбы Стабфонда и золото-валютных ресурсов Центробанка все как-то позабыли о целой коллекции чудес, наподобие внебюджетных президентских фондов, величина которых при Ельцине, например, была сопоставима с размером всего федерального бюджета. Или о столь же чудесном феномене Примакова, спасшего Россию после августовского дефолта 1998 года.
ТОГДА, если верить утверждениям некоторых в достаточной степени информированных и авторитетных людей, вся "цена вопроса", включая северный завоз и прочие проблемы неожиданной и внезапной русской зимы, составляла около 3 млрд. долл. И у "крестного отца" Газпрома Виктора Степановича Черномырдина, претендовавшего на возвращение в премьерское кресло, такой суммы на такие цели в его якобы миллиардерских загашниках не нашлось. А у тонкого арабиста Евгения Максимовича Примакова - неожиданно нашлось. Иначе нам придётся предположить, что Евгений Максимович способен накормить пятью хлебами пять тысяч человек, а это, при всём глубочайшем уважении к нему, мало похоже на правду…
Это всё к тому, что наверняка есть еще порох в потаённых "закромах Родины", и его не мало. Только вот рядовым гражданам РФ от этого не легче. И нерядовым, как видим, тоже.
Потому что Дмитрий Анатольевич Медведев изначально воспринимался именно в качестве "преемника Путина", а не самостоятельного политика, не говоря уже о статусе распорядителя каких-то по-настоящему серьёзных денежных потоков. По большому счёту, всё, на что он способен сегодня каким-то образом влиять, - это как раз государственный бюджет. Но он, мягко говоря, не слишком эластичен, и если на финансировании армии, например, или "бюджетников" в российских регионах еще можно сэкономить несколько миллиардов рублей, то, скажем, с милицией и национальными регионами этого делать нельзя ни в коем случае - дороже выйдет, как показывает опыт Чечни и Владивостока.
