Александр Заборов - Жить в России
Гастроли американской рок-группы «Металлика» (Metallica) в Москве обернулись крупным скандалом. Перед репетицией в СК «Олимпийский» музыканты в полном составе в сопровождении своих жен отправились перекусить. Артисты заказали стейки и салаты, счет составил 8 тысяч рублей. В конце ужина Джеймс Хэтфилд щедро расплатился за всех личной карточкой. Лишь позже выяснилось, что с карточки артиста списали на 11 тысяч рублей больше. Знаменитый рокер не поленился лично вернуться в ресторан. Он даже устроил небольшой скандал, однако менеджер заведения предъявил ему чек, подтверждавший законные действия официанта: работник ресторана якобы снял с карточки ровно ту сумму, которая и была указана в чеке. На условиях анонимности сотрудники заведения сообщили, что Хэтфилд приходил к ним через два часа после ужина. «На вид он был злой, но мы видели более рассерженных звезд», — с твердостью опытного в таких делах человека заметил один из официантов. Однако, по словам промоутера Олега Добровольского, чек могли и подделать.
Государство пользуется теми же методами.
Анатолий Карпов о конгрессе ФИДЕ в 1994 году в Москве: Для того чтобы получить голоса делегатов, выдавались конверты, которые активным образом путешествовали, подкладывались проститутки, гостиница «Космос» была ими полна. Были угрозы, был шантаж. Например, делегат от Гамбии был майором, но визу получил как президент шахматной федерации Гамбии, не заявив, что он военнослужащий. А у нас тогда было требование, что любой военнослужащий должен заявить об этом. Привлекли соответствующие службы, зашли к послу Гамбии, напугали его, что у страны будут неприятности, а майора посадят. Единственный способ этого избежать — передать право голоса дружественной стране. Что и было сделано.
Для того чтобы руководить такими методами высшее образование не только не требуется, но и противопоказано. Не случайно, наверное, страна развалилась именно тогда, когда к руководству государством пришел человек с правильным университетским образованием, — важнее другие качества личности.
Олег: Ну, пришел к власти слизняк, неспособный достигать поставленной цели. И что? Мы получили перестройку, гибель страны и куда больше погибших в «горячих» и бандитских войнах. Сталин принял страну с деревянной сохой, а оставил с ядерной бомбой и победил в самой страшной на сегодня войне. А сейчас мы идем назад к сохе. Так что с точки зрения результата Сталина можно разве что с Петром сравнивать, ну и с Лениным. Все они оставили за спиной страну совершенно другую — на голову выше прежней.
P.S. Подумайте сколько человек надо расстрелять-посадить сегодня, чтобы страна зажила хотя бы сыто. А ведь Сталин принял несоизмеримо больший бардак, голод и бандитизм. А потом удивляйтесь, почему его уважают, несмотря на помои, которыми хлещут в могилу уже 50 лет.
Оставим на совести автора оценки и сравнения, самое замечательное здесь — система ценностей.
Тюремная субкультура проникла очень глубоко в душу страны. Число людей, побывавших в местах, не столь отдаленных, давно превысило критическое число: достаточно посмотреть на популярность «шансона» или на программу передач канала НТВ. Такая ситуация была всегда: при Петре I, Александре II или Сталине. Причины, казалось бы, были разные — результат один.
Сергей Николайченков: Советская власть была построена людьми, глубоко включенными в воровскую культуру — культуру лагерей и тюрем. Они жили по законам воровского кодекса — по понятиям. К власти пришли люди, прошедшие через ссылки (идейно близкие), разговаривающие между собой на одном языке, он их и сближал — и матроса, и интеллигента, и дворянина.
Отсюда же наши проблемы с судом присяжных, ведь он транслирует мораль улицы: были оправданы Вера Засулич, убившая генерал-губернатора, полковник Квачков, стрелявший в Анатолия Чубайса. Из протокола: факт покушения был — да, виновен — нет.
Михаил Пашкин. Профсоюз сотрудников милиции Москвы провел опрос: «Куда пойдет сокращенный сотрудник милиции?». В криминал — 55%, наемным работником — 32%, на пенсию — 7,3%, создаст свой бизнес — 5,2%.
В криминальной культуре понятие вежливость отсутствует, она является признаком слабости, изгоняется.
Игорь Губерман: После пересыльной тюрьмы Челябинска я оказался в поезде в одной клетке со своим почти ровесником, чуть постарше, много лет уже отсидевшим, ехавшим куда-то на поселение. Очень быстро мы разговорились, а вечером он вдруг сказал мне запомнившуюся фразу: — Ты в лагере нормально будешь жить, потому что ты мужик нех**вый, но если ты, земляк, не бросишь говорить «спасибо» и «пожалуйста», то ты просто до лагеря не доедешь, понял? Раздражает меня это. Хоть и знаю, что ты привык, а не вы**ываешься.
Ну и конечно вечный, мучительный выбор российского интеллигента: быть законопослушным лохом или встраиваться в систему, нащупывая компромисс со своей совестью и законом.
Вот вариант одного из персонажей романа Дины Рубиной «Почерк Леонардо».
«Майсы» деда — разные истории, накопленные его наблюдательным умом за годы жизни, с поучительными выводами, с прологом и развернутым эпилогом, — были, как правило, бессмысленны и беспощадны. Иногда я не понимал, зачем он рассказывает мне, как убили глазного врача Гурвича, у которого лечился весь город. Зачем? — недоумевал я. Чтобы ты знал, где живешь, терпеливо отвечал дед. Чтобы не строил иллюзий. Ты будешь молодой, пылкий, вдохновенный. Тебе захочется поменять зло на добро. Так я не хочу, чтобы ты растерял на это годы. Эта страна, Сенчис, говорил он, — страна бандитов. Разбойников. Безотносительно к власти. Здесь именно власть всегда будет разбойная, потому что земля такая. Ветер здесь свистит разбойным свистом… Так вот, Сенчис… Пусть тебя не одурачит что-нибудь доброе, что от них идет. Просто разбойнику случается бывать в хорошем расположении духа, когда у него нет охоты бросать тебя за борт в набежавшую волну… Выбери себе какое-нибудь бездоходное дело, Сенчис, говорил дед, невинное, бесполезное дело, чтобы никто от тебя не зависел и никто тебе не завидовал.
Вторичность права
И дали все, что мне положено,
Плюс пять мне сделал прокурор.
Владимир Высоцкий
Российское государство является внеправовым. Это давно уже не нужно доказывать, вот хороший пример:
В Екатеринбурге в 2009 году состоялся саммит государств-членов ШОС. За два дня до начала саммита у нескольких сот автомобилистов были изъяты права и предъявлено обвинение в выезде на встречную полосу. Все, кто пришел на суд с адвокатом, получили 6 месяцев лишения прав, а те, кто без адвоката — 4 месяца.
Наглядным подтверждением этой мысли является тот факт, что в России многие проблемы часто просто не имеют юридического решения. Вы можете купить квартиру, перепланированную предыдущими жильцами, изменившими ее площадь, и обнаружить, что не существует законных способов оформить перепланировку. При этом вам не помогут ваши обширные связи во всех органах власти и местного самоуправления. Невозможно довести до конца согласование размещения рекламных щитов вдоль дорог: органы государственной автоинспекции под любым предлогом не ставят согласующей подписи. Перенос трансформаторной подстанции приводит к неразрешимым проблемам с оформлением прав собственности на землю, на которой она расположена. Вариантов решения таких задач два: очень дорогой: получение фиктивных документов, выданных государственными органами, и очень простой: закрыть глаза и надеяться на авось — в большинстве случаев проходит.
Вот как возникают ситуации, неразрешимые посредством права.
Построен крупный торговый центр. Согласовывался один проект, реализован другой. Во время эксплуатации реально из 14 выходов закрыто семь. Если во время пожара погибнут люди, как определить виновных?
Самые базовые вопросы — вопросы власти — никогда не имеют в России юридического решения. Каждая реальная смена власти — революция или переворот, XX век убедительно это продемонстрировал. Сложнее смириться с мыслью, что наше государство принципиально не может быть правовым. Есть как минимум две фундаментальные взаимосвязанные причины. Первая: начальник всегда прав, ведь страна всегда находится в режиме ручного управления. Вспомним: начальник не тот, кто отвечает, начальник тот, кто спрашивает. Он всегда находится вне правового поля. Эту идею чеканно сформулировал граф Бенкендорф еще в XIX веке: «Законы пишутся для подчиненных, а не для начальства». Вторая: присущий России механизм развития неизбежно приводит к возникновению нестабильной фазы, когда начальство начинает воевать с собственным народом, преодолевая его сопротивление, и использование внеправовых механизмов становится нормой (обсудим это подробнее далее).
