Александр Попов - Финансовый кризис 2009. Как выжить
Другой противник банка, Губертон Моррис, в письме Джеймсу Мэдисону от 2 июля 1787 года писал: «Богатые постараются установить свое главенство и поработить всех остальных. Они всегда так поступали. И будут продолжать так делать… Они добьются своего здесь, как и везде, если мы, с помощью правительственных рычагов, не сдержим их в пределах их сегодняшних сфер влияния».
Однако банкиры сделали всё, чтобы не включить в конституцию никакого упоминания про банк, и через три года, в 1790 году, первый секретарь казначейства Александр Гамильтон предложил на рассмотрение конгресса законопроект о новом частном центральном банке. Многие считают, что Гамильтон был лишь инструментом в руках международных банкиров – он фактически снова сделал американскую банковскую систему частной. Как тут не вспомнить слова Анхеля Ротшильда: «Дайте мне право выпускать и контролировать деньги страны, и мне будет совершенно всё равно, кто издает законы».
После бурных дебатов в 1791 году конгресс одобрил законопроект, и Первый Банк Соединенных Штатов получил лицензию на 20 лет. 80 % его акций должно было находиться во владении частных инвесторов, а 20 % было передано правительству США. Правительство, дав банку начальный капитал, не могло фактически им управлять. До сих пор многие уверены, что остальные 80 % так и не были внесены: банк просто начал работать, давая ничем не обеспеченные кредиты, и вскоре новые акционеры смогли внести оставшиеся 80 %.
Уже через несколько лет американское правительство задолжало банку несколько миллиардов долларов. Франклин писал сыну, что мечтает о том, чтобы в конституцию была внесена поправка, «запрещающая правительству занимать».
Когда в 1811 году на рассмотрение конгресса был вынесен вопрос о возобновлении лицензии Банка Соединенных Штатов, разгорелась дискуссия, и конгрессмен Пи Ди Портер заявил, что если лицензия банка будет возобновлена, то конгресс фактически «…пригреет на своей груди одобренную конституцией змею, которая рано или поздно укусит эту страну в сердце и лишит ее завоеванных свобод».
Лицензия была прекращена, несмотря на то что Ротшильд, по уверению некоторых историков, грозил колонистам всеми земными карами. Через пять месяцев после этого Англия напала на США, но, поскольку по Европе разгуливал Наполеон, англичане не могли прислать на новый континент достаточно сил, и война закончилась через два года компромиссом – все сохранили статус-кво.
Впрочем, Америка в этот период интересовала банкиров лишь как перспективный рынок. Настоящие деньги делались на войне в Европе. Наполеон верно замечал: «У денег нет отчизны. У финансистов нет патриотизма и честности: их единственная цель – прибыль».
В 1803 году Джефферсон, третий президент США, и Наполеон заключили сделку. Американцы за 3 млн долларов купили у французов принадлежащие им земли (в истории эта сделка известна как «Покупка Луизианы»). На эти деньги Бонапарт снарядил армию и отправился завоевывать Европу. А давний враг Франции – Англия, вернее, Английский банк стал выдавать кредиты всем, кто был против Наполеона. Так, через четыре года 30-летний Натан Ротшильд, глава лондонского офиса, доставил во Францию партию золота, необходимую для финансирования герцога Веллингтонского, выступавшего из Испании.
Вскоре под давлением союзнических войск Наполеон отрекся от престола и был сослан на остров Эльба. Однако уже через год он оттуда сбежал, а войска, посланные его поймать, услышали пламенную речь бывшего полководца и единодушно перешли на его сторону. Наполеон начал собирать новую армию, но очень скоро был разбит под Ватерлоо.
До сих пор историки не могут прийти к однозначному выводу, кто же финансировал вторую кампанию Бонапарта. Одни считают, что деньги в сумме 5 млн фунтов стерлингов пришли из Банка Англии, другие утверждают, что это был кредит банковского дома Губерта в Париже. Но как бы то ни было, не будь банков – не случилось бы Ватерлоо и гибели тысяч людей. Банки в те времена имели обыкновение финансировать обе стороны, беря с них обещание, что победитель также оплатит и долги проигравшего.
Хотя Веллингтон и разбил войско Наполеона, в выигрыше снова оказался Ротшильд. Его агент Роквуд наблюдал за битвой. Как только стало ясно, что Наполеон разгромлен, агент мгновенно переплыл пролегающий неподалеку Ла-Манш, и Ротшильд узнал исход битвы на сутки раньше, чем в Англию прибыл курьер Веллингтона. Ротшильд давно собирался «навести порядок» на английской бирже, и это был великолепный шанс. Все знали, что у Ротшильдов прекрасно поставлена информация, и ждали от него каких-либо действий. Ротшильд в тот день был весьма печален, долго просидел на бирже молча, а потом махнул своим помощникам рукой: «Продавайте все!» Все стали скидывать английские бумаги, а агенты Ротшильда их скупать, причем за цену во много раз меньшую, чем они только что их же продали.
Рынок рухнул, в Англии начался кризис.
Ротшильды получили сверхприбыли.
Они получили контроль не только над рынком акций, но и, по многим источникам, над Банком Англии. Интересно, что через сто лет потомки Ротшильдов подали в суд на автора книги по финансовой истории, рассказавшего эту историю. Но, однако, суд потомки великого финансиста проиграли.
Спустя некоторое время Ротшильды получили контроль и над созданным в 1816 году Вторым Банком США. Он также имел 20 % акций в собственности правительства (остальные были у частных акционеров). Американцы снова повторили, или их вынудили повторить, ошибку, которая недавно была с таким трудом исправлена. И тогда Ротшильды завладели буквально половиной мира. Недаром XIX век получил название «века Ротшильдов».
В американской экономике снова началось чередование взлетов и падений, столь выгодное банкирам и настолько же не устраивающее простое население. Противники банка выдвинули на пост президента Эндрю Джексона, и, несмотря на всё финансовое могущество Ротшильдов, он был избран на выборах 1828 года. Но лицензия банку была выдана до 1836 года, и потому Джексон, хотя и проводил обширные экономические реформы, непосредственно с банком сделать ничего не мог. Однако ошибку совершил сам банк. Ожидая, что президент не решится войти с ним в открытый конфликт, он подал законопроект о продлении лицензии. Конгресс, готовый проголосовать «за», получил вето президента. Джексон писал: «От щедрот нашего правительства воздается не только нашим гражданам. Более чем на 8 млн долларов акций центрального банка принадлежит иностранцам… Что опасней для нашей свободы и независимости, чем банк, который по своему происхождению так мало связан с нашей страной? <…> Отдать банку на откуп нашу валюту, распоряжение бюджетом страны и держать тысячи наших граждан в зависимости от него… гораздо более масштабный вызов и грозная опасность, чем противостояние военной мощи противника. <…> Если политика правительства сведется к концепции равной защиты своих граждан, то, как дождь льет одинаково для всех, так равномерное распределение государственных дотаций на сильных и слабых, на богатых и бедных станет несправедливым благом. В законе, представленном мне, видится широкое и неоправданное отступление от этих справедливых принципов».
После этого Джексон понял, что теперь просто обязан идти на второй срок. Он стал первым президентом США, который отправился по стране с предвыборным турне. Его предвыборный лозунг, кстати, был таким: «Джексон и никакого центрального банка!»
Противнику Джексона сенатору Генри Клейну банк выделил на предвыборную кампанию 4 млн долларов. Но Джексон выиграл.
Первое, что он сделал, – начал переводить правительственные деньги со счетов Второго Банка США в более надежные кредитные организации. Но секретарь казначейства отказался подчиниться президенту. Был назначен новый секретарь, но и тот заявил, что не будет выполнять указаний Джексона. И лишь третий, Роджер Тейни, 1 октября 1833 года начал переводить средства со счетов Второго Банка США. Председатель банка Николас Бидл надавил на конгресс, и тот опротестовал назначение Тейни. Обрадованный этим, Бидл пригрозил, что, если президент будет лезть в дела банка и не продлит лицензию, банкиры в силах устроить в США экономическую депрессию:
– Ничто, кроме всенародного бедствия, не произведет впечатления на конгресс… Единственная наша гарантия безопасности – четко следовать политике жесткого сдерживания (денежной массы)… и я не сомневаюсь, что это приведет к продлению лицензии банка.
Угрозы были исполнены – банк сократил объем денег в обращении, отказался выдавать кредиты и потребовал срочного возвращения старых. В США наступила глубокая экономическая депрессия. Всю вину Бидл свалил на Джексона, и того проклинали в каждой газете и на каждом углу. Через месяц конгресс собрался на сессию, которая получила название «панической», и Джексону был объявлен импичмент.
