Владимир Воронов - Продать и предать. Новейшая история российской армии
Естественно, ни Иванов, ни Балуевский такой выпад оставить без ответа не могли. Формальный ответ был вскоре дан устами первого заместителя министра обороны генерала Александра Белоусова: до 2010 года никаких изменений в структуре вооруженных сил не будет. А по существу генералам-фрондерам дали понять, что они зарвались, воспользовавшись «делом Сычева». Каковое тут же и спустили на тормозах, как только оно исполнило свое предназначение: стоило лишь появиться обобщениям на предмет дееспособности самого министра, как казенные СМИ, дело и раскрутившие, стали уверять, что солдатик сам во всем виноват…
В свою очередь, генералы, прекрасно понимая, что без одобрения министра идея «оптимизации» армейской структуры света в жизни не увидела бы, сделали вид, что «восстали» вроде как только против Балуевского: слив негативных материалов на команду начальника Генштаба продолжался долго. При этом особо подчеркивалось, что инициаторы реформы (сам Балуевский и его замы) и никакого личного боевого опыта не имеют, и послужные списки их хромают — положенных, мол, военачальникам карьерных ступенек они не прошли, армиями и военными округами не командовали…
Так или иначе, свое пребывание на Арбатской площади Сергей Иванов завершал с острым конфликтом внутри ведомства. Причем спор тот был о будущем, похоже, вовсе не вооруженных сил (хотя по форме и выглядел таковым), а конкретных генеральских кланов. Ибо, повторюсь, реализация плана Балуевского означала бы взлет одних генеральских кланов и, соответственно, закат других. Цена вопроса (что тоже немаловажно) тянула, по разным оценкам, от 150 до 180 миллиардов долларов…
В теории, самому Иванову новая перестройка военного организма тоже была небезвыгодна. И не только потому, что могла обеспечить контроль над распределением очередных вливаний, но и потому, что, подобно дымзавесе, прикрыла бы зияющий провал всех предшествующих попыток реформирования. Или их имитаций. То, что по этой части провал ивановской «шестилетки» полный, мало кто публично оспорит. Равно, как вряд ли по части положительного баланса пройдет проблема перевооружения: армия и флот за эти годы не только практически не получили от промышленности мало-мальски значимого количества новой техники — разваливалась уже имеющаяся на вооружении, поскольку средства на ее содержание, регламентное обслуживание и ремонт попросту испарялись неведомо где. И это при том, что военные расходы за время министерства Иванова выросли фантастически: если в 2000 году официальный военный бюджет составлял 146,4 миллиарда рублей (около 5 млрд. долларов по тогдашнему курсу), то в 2005-м — уже 550 миллиардов рублей (18,9 млрд. долларов). На 2006 год на военные нужды сначала планировали выделить 668,3 миллиарда рублей (24 млрд. долларов) — прирост за год в 21,6 %. Но затем главный военный финансист Любовь Куделина сообщила о выделении уже свыше 711 миллиардов рублей (это 25,53 млрд. долларов): получается более чем пятикратное приращение военного бюджета за первые пять лет «эры Иванова»! И ведь это только официальные цифры. Как и на что расходуются средства, как это сказывается на реальной боеспособности? Да как-то уж там осваиваются…
По тылам врагаКритикам же Сергея Иванова стоило задаться иными вопросами: а кто сказал, что он вообще собирался заниматься военным реформированием? Для того ли его, генерала госбезопасности, забросил в армейские штабы и тылы другой чекист, чтобы искоренять дедовщину или заниматься созданием профессиональной армии?
Усомнюсь: за все время своего президентства господин Путин вообще ни разу употребил термин «дедовщина» и лишь один-единственный раз обмолвился о «неуставных отношениях», ни разу даже и не пожурив за них военачальников. О военной реформе Верховный главнокомандующий не вспоминал уже давно: вроде как состоялась, забудем…
О том, зачем реально в марте 2001 года во главе МО поставили профессионального чекиста, вслух никогда не говорили. Не было даже официальной мотивировки, хотя послали не одного Иванова — вместе с ним тогда в министерство десантировали целую когорту выходцев из госбезопасности. Одно из неформальных объяснений звучало так: Путин везде продвигает людей из КГБ-ФСБ, стремясь повысить качество исполнительской дисциплины управленческого аппарата и его лояльность. На кого, мол, еще было положиться, если не на коллег-чекистов?
Официально свои претензии к тогдашнему генералитету президент Путин обозначил сначала на ряде совещаний летом 2000-го, затем высказал их 20 ноября 2000 года на совещании руководящего состава вооруженных сил: «среди руководящего состава Министерства обороны и Генштаба — лишь единицы тех, кто ранее командовал армией или штабом военного округа. Абсолютное большинство назначенных… на ключевые должности в Центральном аппарате передвигались по служебной лестнице исключительно в московских штабах и московских учреждениях… Из центра мало кто выдвигается на командную работу в войска…»
По сути, это уже заявка на предстоящую кадровую чистку, для реализации которой всего четыре месяца спустя и пришлют Иванова. Однако все это, не более, чем предлог. Потому как посмотрим на результат. Скажем, начальник Генштаба Квашнин (коему тот выпад и был адресован) просидел в своем кресле еще почти четыре года. Сменивший же его генерал Балуевский относится аккурат к тем, кто «передвигался в московских штабах». Ибо послужной список генерала Балуевского гласит: рота — вот максимум, чем он командовал во время службы! Дальше были уже марш-броски исключительно по штабам, причем начальником штаба полка, дивизии, корпуса, армии или округа Балуевский никогда не служил. Разве лишь ненадолго возглавил штаба Группы российских войск в Закавказье — когда это была уже не боевая группировка, а разложенная и деморализованная структура. Это вовсе не в упрек генералу, но получается, что опыт самостоятельной штабной работы начальник Генштаба обрел, лишь этот самый Генштаб и возглавив?!
Замы Балуевского были ему под стать. Скажем, потолком строевой службы его первого зама — начальника Главного оперативного управления генерал-полковника Александра Рукшина (однокашник Балуевского по Академии Генштаба, они вместе закончили ее в 1990 году) — было командование учебной дивизией, каковая по сути и не дивизия вовсе, а окружной учебный центр. У другого зама НГШ, начальника Главного организационно-мобилизационного управления генерал-полковника Василия Смирнова, официальная биография затуманена настолько, что начинается она с совершенно неконкретного и скромного упоминания, что с середины 1990-х имярек появился в ТОМУ Генштаба. А чем он командовал до того?! Пройди генерал все положенные от взвода до, скажем, штаба округа карьерные ступени, так и было бы написано… Еще один заместитель Балуевского, генерал-полковник Александр Скворцов: опять же, в его биографии ничего, кроме дат окончания училища и академий, а с 1985 года товарищ и вовсе не в строю — преподает, и лишь в 1998-м появляется в Генштабе…
Армейско-флотский комсостав со времени прихода Сергея Иванова в МО был почищен основательно: заменены все главкомы видов ВС и командующие родами войск, сменены командующие округами, иные замены произведены несколько раз. Заменены командующие всех, без исключения, флотов (и Каспийской флотилии). Проще говоря, полностью произведено обновление ключевых фигур.
При этом картина сложилась любопытная. Если в 2000 году среди высшего комсостава было достаточно много генералов с боевым опытом, сделавших карьеру на чеченских войнах, первой и второй, то к финишу «правления» Иванова тон задают уже не боевые генералы! «Чеченцев» явно отодвигали на задворки — точно так же, как ранее аналогичный фокус проделали с ветеранами афганской кампании! И это далеко не случайно: власть откровенно опасается спайки генералов с боевым опытом, стремясь раскидать, разобщить, не допустить их консолидации — политической, прежде всего. Похоже, именно задача зачистки армии от потенциальных путчистов и была основной, поставленной президентом перед Сергеем Ивановым. Без экскурса в историю — дальнюю и ближнюю — здесь не обойтись.
«Мятеж не может кончиться удачей…»По сей день многие видят причину сталинских чисток армии лишь в маниакальном стремлении «отца народов» отыскать заговор. Хотя, казалось бы, кто мог осмелиться покуситься на власть тов. Сталина, власть которого крепка, как броня?!
…Об этом событии в учебниках нет ни строки. Москва, 5 августа 1934-го, Сухаревская площадь, Красноперекопские казармы Московской пролетарской стрелковой дивизии. В 8 часов утра туда прибыл артиллерийский дивизион — 200 призванных на сборы запасников. И вдруг начальник штаба дивизиона, кадровый военный, слушатель военной академии Артем Нахаев, построив бойцов во дворе казармы, призвал их с оружием в руках выступить против… тов. Сталина, узурпировавшего власть и доведшего страну до нищеты. Затем, уже вместе с бойцами, Нахаев попытался захватить караульное помещение, чтобы вооружиться боевыми винтовками. Караул тогда едва отбился. Документы (переписка Сталина с Кагановичем) показывают, что вождь воспринял эту историю очень серьезно: его шокировало, что переворот запросто мог осуществить всего лишь один батальон. И на всякий пожарный случай он тогда решил вывести из Москвы ряд воинских частей — от греха подальше. А уж в том, что мятежники получили бы поддержку целой когорты высокопоставленных чинов Красной Армии, Сталин даже и не сомневался — на то у него были основания.
