И Осиновский - Жизнь и творчество Томаса Мора
И несмотря на это, не меняя своей прежней скептической точки зрения о неблагодарной миссии - пытаться воздействовать на политику королей, автор "Истории Ричарда III" и "Утопии" сам вскоре поступает на королевскую службу и становится одним из советников Генриха VIII. Письма Мора к своим друзьям, написанные в этот период, а также воспоминания Уильяма Ропера, зятя Мора, убедительно свидетельствуют о том, что ни в момент поступления на службу к Генриху VIII, ни позже Мор не обольщался надеждами на особое к себе расположение короля, хотя внешние проявления королевской милости к автору "Утопии" легко могли бы вскружить голову, будь на его месте человек менее дальновидный {См. письмо Мора Джону Фишеру (1517-1518) в кн.: "The Correspondence" p. 111; W. Roper. The Life of Sir Thomas Moore, knighte. Oxford, 1958, p. 21.}. Поступая на королевскую службу, Мор по-прежнему оставался скептиком и не переоценивал своих возможностей воздействовать на политику короля. Но он был гуманистом - и притом с обостренным чувством гражданского долга - и поэтому стремился хоть в самой скромной степени, пускай даже ценой усилий, несоизмеримых с их реальными результатами, попытаться наилучшим образом исполнить свой гражданский долг гуманиста: честным советом и посильным участием в государственных делах служить общественному благу в том смысле, как это понимали его друзья и единомышленники Джон Колет и Эразм.
В "Истории Ричарда III" отразился гуманистический подход Мора к проблеме личности, его интерес к человеческой индивидуальности. При всей тенденциозности в обрисовке характеров "доброго государя" Эдуарда IV и "властолюбивого тирана" Ричарда III Мору удается показать сложность и одновременно цельность этих людей. Их поступки оправданы не только политической ситуацией, в которой они действуют, но также и психологией каждого. Даже злодей Ричард, в моральном облике которого "все черно, как смола", незаурядная личность. Это сложный характер. Он смелый военачальник, ему нельзя отказать в политической мудрости, его не упрекнешь в недостатке мужества. Он обладает большой волей и настойчивостью в достижении поставленной цели. Он энергичен, скрытен, дипломат и лицемер. Словом, это великолепный актер, умеющий прекрасно использовать человеческие слабости. Непомерное честолюбие и жажда власти составляют основу характера Ричарда III {По второму изданию хроники Холиншеда (1587) с "Историей Ричарда III" познакомился В. Шекспир, создавший на основе сочинения Мора свою знаменитую драму "Ричард III". Великий драматург почти целиком заимствовал у Т. Мора не только сюжет своей драмы, но и трактовку характеров всех основных действующих лиц, включая и самого Ричарда. И, что особенно показательно для характеристики гуманистических взглядов Шекспира, он полностью разделяет политическую концепцию своего предшественника Т. Мора, заклеймившего политический произвол и тиранию Ричарда III.}.
Полной противоположностью Ричарду, по мнению Мора, является его брат король Эдуард IV {См. "The Complete Works of St. Thomas More", v. 2, p. 7-8.}.
При всех слабостях Эдуарда IV Мор высоко ценил этого короля за то, что к концу его правления Англия находилась в спокойном и процветающем состоянии, наступил период длительного и устойчивого мира. Король был милостив и внимателен к людям, и качества эти к концу его царствования продолжали в нем возрастать на удивление всем - в отличие от тех государей, которые благодаря долгому правлению впадают в гордость, забыв о любезном поведении, свойственном им в начале правления. Немаловажным достоинством внутренней политики Эдуарда IV Мор считает то, что в конце своего царствования король отказался от денежных поборов. Между тем, по мнению Мора, денежные поборы - это "единственная вещь, которая удаляет сердца англичан от их короля".
Итогом царствования Эдуарда IV было то, что "народ к государю питал не вынужденный страх, а добровольное и любовное послушание. Общины между собой жили в добром мире..." {Ibid., p. 4.}
В приведенной явно идеализированной характеристике Эдуарда IV весьма существенна не столько степень достоверности сообщаемой Мором информации, сколько его политические симпатии, гуманистический идеал доброго государя, чертами которого наделен король Эдуард. Противопоставляя два различных типа политических деятелей - Эдуарда и Ричарда, Мор с наибольшей полнотой смог выразить политическое кредо гуманиста.
В "Истории Ричарда III" Мор воспринимает политику глазами человека эпохи Возрождения. Политика рассматривается в качестве самостоятельной, специфической категории, отделяемой от категории морали и религии. Когда Мор, анализируя политические события, срывает моральные и религиозные покровы, обнажая истинный смысл явления, сам его подход и метод рассмотрения политических событий напоминает трактовку политики у Макиавелли. Случайно ли, что два выдающихся мыслителя в одно и то же время, хотя и в разных концах Европы, размышляли над историческим смыслом политики, свободной от морали? Конечно, не случайно, ибо при всем различии исторических и политических судеб Англии и Италии начала XVI в. проблема тирании, равно как и проблема новых критериев при оценке политики, настоятельно выдвигалась самой жизнью, поскольку исторические условия для возникновения абсолютизма в Европе были уже налицо. В разных странах Европы уже происходил процесс развития абсолютизма; европейский политический опыт стал богаче, сложнее и требовал новых критериев оценки. Поэтому и в исследовании политической истории недавнего прошлого появилась возможность выйти за рамки традиционных оценок политики и взглянуть на политику глазами человека нового времени.
Из самого текста неоконченной "Истории Ричарда III" со всей определенностью следует, что замысел автора был гораздо шире, чем удалось его реализовать. Сам же Мор сообщает о намерении продолжить свое повествование и "описать время покойного благородного государя славной памяти короля Генриха VII" {"The Complete Works of St. Thomas More", v. 2, p. 82-83. Весьма показательно в этом отношении утверждение анонимного биографа Т. Мора конца XVI в., известного под псевдонимом Ro:Ba:, о том, что "он (Мор. - И. О.) написал также книгу истории Генриха VII, либо эта книга была спрятана среди родственников, либо потеряна из-за несчастий того времени, но я не сомневаюсь, что она была подобна оставшемуся" (Ro:Ba: The Life of Sir Thomas More, Sometimes Lord Chancellour of England. London, 1957, p. 96).}. То есть, по существу, Мор был намерен создать политическую историю своего времени. Как бы он ее написал, мы можем судить с значительной долей достоверности, так как в нашем распоряжении есть еще и другие источники, в которых отразилась точка зрения Мора на политические события: это его латинские эпиграммы и "Утопия", где находим тот же круг проблем (политика короля и благо общества, совершенные формы правления и тирания), но только уже в непосредственной связи с политической историей времени царствования первых Тюдоров.
О том, как Мор оценивал политический режим, существовавший в Англии при Генрихе VII, красноречиво свидетельствует наконец его поэма на коронацию Генриха VIII, в которой Мор заклеймил беззакония, имевшие место отнюдь не в лихую годину правления злодея и тирана Ричарда, но в правление "благородного государя славной памяти короля Генриха VII".
Таким образом, выясняется, что и после гибели злосчастного тирана Ричарда III политический произвол и тирания в Англии не исчезли, и попробуй Мор продолжить свою неоконченную "Историю Ричарда III", попытайся он рассказать о времени правления Генриха VIII, - еще неизвестно, чем бы все это могло кончиться. Бесспорно одно, что и при Генрихе VIII печатать сочинение, подобное "Истории Ричарда III", столь недвусмысленно порицавшее не только и не столько злодея, тирана и узурпатора Ричарда, но в еще большей степени политический произвол, политическое лицемерие и демагогию, т. е. тиранию как систему политического правления, систему беззакония, прикрывающуюся видимостью соблюдения законов, - печатать такое сочинение было бы далеко небезопасно для его автора.
Должность помощника шерифа способствовала контакту Мора с купеческими кругами Сити. В мае 1515 г. по предложению лондонских купцов Мор как представитель Сити был включен в состав королевского посольства во Фландрию. Посольству предстояло улаживать коммерческие и дипломатические конфликты, возникшие в связи с договорами о торговле шерстью и сукном между Англией и Нидерландами. История этого посольства во Фландрию впоследствии была описана самим Мором в первой книге "Утопии" {"Letters and Papers", v. II, N 422, 473, 480; W. Roper. Op. cit., p. 9; T. Mop. Утопия, стр. 45-46.}. Мор блестяще справился с возложенной на него миссией купеческого посредника и дипломата.
Во время поездки Мора в 1515 г. произошла встреча и состоялось его знакомство с выдающимся нидерландским гуманистом Петром Эгидием, чье имя Мор увековечил в своей "Утопии". Петр Эгидий был знатным горожанином Антверпена, где он занимал пост главного секретаря и члена городской ратуши. Один из ближайших друзей Эразма {С Эразмом Эгидий был знаком начиная с 1504 г., а может быть, даже и раньше. См. "Opus epis toi arum Des. Erasmi Roterodami", v. I, p. 413.}, блестящий знаток античной литературы, греческого и латинского языков и права, автор переводов на латинский язык басен Эзопа и трактата об источниках кодекса Юстиниана, Эгидий был связан узами личной дружбы со многими выдающимися гуманистами Европы, среди которых, помимо Эразма, были Бюде, Лефевр д'Этапль, Вивес, художник Дюрер и др. Встрече и знакомству Эгидия с Т. Мором предшествовало рекомендательное письмо Эразма от 7 мая 1515 г., в котором он писал Эгидию о том, что "ныне в Брюгге находятся два умнейших человека Англии, это советник архиепископа Кентерберийского Кетберт Тенсталл и Томас Мор, которому я посвятил "Морию" (т. е. "Похвалу глупости". - И. О.). Оба большие мои друзья" {"Opus epistolarum Des. Erasmi Roterodami", v. II, 1910, p. 332.}. Сразу же после первой встречи Мора с Эгидием между ними завязалась самая тесная дружба, отразившаяся в их обоюдной переписке {"The Correspondence", p. 76-81, 90-92.}, а главное - увековеченная в "Утопии" Мора.
