Литературка Литературная Газета - Литературная Газета 6283 ( № 28 2010)
Клешни его разжались, и из них выпал счастливый Переверзев.
Победно поднявшись и сразу сиганув вон из загончика, пока робот не передумал, он торжественно захохотал. Оттуда, с безопасного расстояния, В.П. ещё долго ругался на робота. Бранил, матерился на всех языках, включая даже язык самих роботов.
– Руду, – кричал, – я твою легировал!
Потом только успокоился.
– И у вас, значит, дедовщина, – сказал уже мирно. – Не на того напал! У меня и кум в горячих точках служил. Меня не запугаешь. Даже не думай.
Сел в сторонке на корточки и стал думать о себе в героическом стиле.
Так завершился этот тревожный эпизод в шведской каменоломне. Но, присоединяясь к торжеству Переверзева и живо радуясь благополучному исходу, хотим всё-таки предостеречь шведских машиностроителей. Чтобы осторожнее, значит, приделывали ум туда, откуда может грозить опасность человечеству.
Ответственнее, шведы! Не навреди!
Геннадий МАРТЫНЕНКОВ, ДОЛГОПРУДНЫЙ Московской обл.
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 3,5 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Несколько оплеух
Клуб 12 стульев
Несколько оплеух
РЕТРО
Самое известное произведение Виктора Кина (1903–1937) – роман «По ту сторону» (1928). Через год вышел сборник его фельетонов и очерков «Пытка электричеством». Как многие писатели, он постоянно вёл записные книжки, куда заносил краткие характеристики и удачные выражения, способные в дальнейшем перекочевать в крупные произведения. Вот несколько отрывков из них.
* Я размахнулся и вонзил остроту в его рыхлое тело.
* Она улыбнулась, как реклама зубной пасты.
* События, от которых лысый может поседеть.
* Мертвецки трезв – трезв, как стелька.
* Представляю себе, как дома математик, причмокивая и рыча, набрасывается на задачник.
* У меня нет ни полосатого кота, ни собаки, ни канарейки. Когда я прихожу домой, мне некому почесать за ухом и никто не трётся о мои ноги. И единственное, что заменяет мне уют, – это мой аппетит. Это моё единственное домашнее животное.
* Об такого человека я не согласился бы вытереть ноги.
* Такая здоровая, что, если дашь ей рубль, потом и не отымешь…
* Он такой оригинал, что может и в морду дать.
* На одни угрызения совести у меня уходит два дня в неделю.
* Вы, тире, мерзавец!
* Первое, что бросается в глаза, – это то, что У. дурак. Потом уже замечаешь, что он брюнет и т.д.
* – Если тебе недостаточно одной оплеухи, то позови меня. Я всегда ношу их с собой несколько штук.
* Он был смелый человек и ничего не боялся, кроме щекотки.
* И ребёнок рос красивый и крепкий, как алюминиевая посуда.
* Рассказывая неприличные анекдоты, она просила потушить огонь.
* Чесать в затылке – наш национальный жест.
* Как воскликнул какой-то поэт, осуждая грех глупости: она съела кусок мяса, он её убил!
* Ему было 17 лет и ни на секунду больше.
* Этот скелет был славный малый с простодушным черепом и подкупающей улыбкой.
* А комната так наполнилась воздушными замками, что стало тесно.
* Он жевал художественную литературу, как бык жуёт фиалку.
* Чёрт знает что! Почему с моей шляпой обращаются как с собакой?
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 4,5 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Ироническая поэзия
Клуб 12 стульев
Ироническая поэзия
Размышление перегретого гражданина
В Москву пришла ужасная жарища:
Вскипает кровь и булькают умы,
Не лезет в горло никакая пища,
И ходим обезвоженные мы!
Давно ли беспредельно, понимаешь,
Ты воду в организме содержал?
А нынче пей не пей – не размокаешь
И сохнешь, словно некогда Арал!
Изнемогаем мы от жарких бдений,
Нам каждый день приносит свой аврал!
Почти за двести лет метнаблюдений
В Москве никто подобного не знал!
Погода всё дичает год от году!
Не знаю, чья сокрыта в том вина,
Но я бы запретил в Москве погоду,
И будь что будет! Лишь бы не война.
Павел ХМАРА
Специи
Заурядные моменты
Часто, глубиной своей
Добавляя в жизнь акценты,
Придают пикантность ей.
Например, ведут супруги
Свой однообразный быт.
В прошлом громкие заслуги,
Пылкий дух любви забыт.
Деревянный дом. Разруха.
Весь зарос старинный сад.
На крыльце под чай старуха
Ест червивый шоколад.
Незаправленных кроватей
Слишком много. У окна
Молодых солдат с занятий
Поджидает старшина.
Для живущих в беспорядке
Негров со всего двора
Между свалок на площадке
Есть бейсбольная игра.
Хоть имеет вид приличный,
Но не смог найти подход
Человек антипатичный…
Важен каждый эпизод;
Цель их общего либретто –
Серость будней разбавлять!..
Впрочем, лучше бы всё это
Только в мыслях представлять.
Юрий ХАЙКЕВИЧ
***
Отару пастырь собирает,
Кнутом похлёстывает всласть,
На стадо с гордостью взирает:
Хоть над баранами, но власть!
***
Не мни, чудак, что Бог земли,
И на весь мир о том не вой.
И не таких с небес смели
Обычной дворницкой метлой.
Веселин ГЕОРГИЕВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 2,0 Проголосовало: 2 чел. 12345
Комментарии:
Натурщики «Клуба ДС»
Клуб 12 стульев
Натурщики «Клуба ДС»
Вячеслав ШИЛОВ
Василий АЛЕКСАНДРОВ
Прокомментировать>>>
Общая оценка: Оценить: 0,0 Проголосовало: 0 чел. 12345
Комментарии:
Расчленёнка
Клуб 12 стульев
Расчленёнка
ДРАМЫ «КЛУБА ДС»
Группа захвата действовала быстро и слаженно. Двое омоновцев, с автоматами наизготовку, поднимались на цыпочках к указанному в поступившем телефонном сообщении четвёртому этажу. Ещё двое, также на цыпочках, спускались им навстречу с чердака. Всё делалось для того, чтобы застать преступника врасплох и по возможности с уликами. Да, так и есть: на площадке четвёртого этажа кто-то, приглушённо чертыхаясь, возился у крышки люка мусоропровода.
Милиционеры ворвались в этот тесный закуток одновременно и сверху, и снизу с диким воплем: «Руки вверх! Лежать!» На них оторопело смотрел перепуганный очкастый парень лет девятнадцати с окровавленными руками. Выполняя первую команду милиционеров, он поднял их кверху, но вот лечь с поднятыми руками у него не получалось. А из раззявленной крышки мусороприёмника торчала согнутая в колене нога в телесного цвета чулке, также выпачканная кровью. Рядом на полу валялся кухонный топорик.
– Так, ботаник, расчленёнкой, значит, занимаемся? – обрадовался дюж
ий капитан, стаскивая с головы маску с прорезями для различных лицевых отверстий. – Всё уже спустил в мусоропровод? Одна нога, говоришь, осталась?
– Ах! – сказал кто-то слабым голосом за широкой капитанской спиной и с глухим стуком упал на бетонный пол. Капитан мельком оглянулся. В обмороке лежала старушка с пятком бигудей на голове.
– Это кто? – строго спросил капитан.
– Моя соседка, Марья Семёновна, – печально сказал ботаник и провёл указательным пальцем под носом, оставив на верхней губе кровавый след.
– Сознательная у тебя соседка, – похвалил капитан. – Ну ты, убивец, ручки-то поднял! Вот так! А теперь давай признавайся, чьи останки пытаешься схоронить столь варварским способом?
