Андрей Маркин - Как России победить Америку?
В таких ситуациях практически единственным ресурсом для наращивания количества войск является более широкое использование легкой пехоты, передвигающейся вне дорог, с организацией снабжения носильщиками.
C другой стороны, рассчитывать на то, что действующей вне дорог пехоты с незначительным количеством поддерживающей бронетехники будет достаточно для развития наступления так же нельзя. В этой связи интересно сравнение наступления немцев в Арденнах в 1944 (операция «Вахта на Рейне» (Wacht am Rhein)) и в Эльзасе в 1945 году (операция «Северный Ветер» (Nordwind)). В обоих случаях наступающим немцам нужно было преодолеть участок холмистой местности с ограниченно развитой дорожной сетью для выхода на равнину. В первом случае немцы встали в пробки с весьма негативными последствиями для наступления. Во втором случае, они попытались атаковать пехотой, удерживая бронетанковые подразделения в качестве эшелона развития успеха. Немцы как бы пытались исправить ошибку, допущенную в ходе Аренского наступления. Танковые подразделения должны были начать наступление только в том случае, если пехотные части прокладывали им дорогу через холмистую местность Вогез на Эльзасскую равнину. Однако недостаточное количество использованной бронетехники для поддержки действий пехоты не позволило немцам пробить американскую оборону в Вогезах. Значительную роль сыграло удержание американцами населённых пунктов, запиравших немногочисленные дороги[424].
Таким образом, при действиях на местности со слабо развитой дорожной сетью требуется находить «золотую середину». Используемой бронетехники должно быть не слишком мало, чтобы обеспечивать наступление узким фронтом вдоль дорог, и не слишком много, чтобы не организовать стояние её в пробках.
Маскировка
Здесь лишь отметим, что помимо маскировки по принципу «сокрытия от обнаружения» распространение получает маскировка «под уничтоженные объекты». Второй тип маскировки работает по принципу перенасыщения местности потенциальными целями. То есть противник в принципе знает район целей, но не может определить какая из них ещё действующая, а какая уже реально уничтоженная. Например, немцы с использованием матрасов, одеял, оторванных дверей и рам, строительного мусора маскировали огневые позиции под руины[425].
В нужный момент из-под «руин» появлялись немцы и открывали огонь по союзникам.
Использовалось также маскировка артиллерии и танков в руинах населённых пунктов[426].
Переобучение
Из-за завоевания союзниками превосходства в воздухе, у немцев обнаружилась ещё одна проблема. Без задач осталась большое количество наземного вспомогательного персонала авиационных частей. Освободившихся солдат требовалось переобучить для полевых войск. Кстати, сходная ситуация была и с моряками.
Эти солдаты были подходящего для службы возраста, проблемы престарелых или больных военнослужащих, которых Германия была вынуждена ставить в строй, их не касались[427].
Широко известно, что в общем случае качество подготовки таких новоиспечённых пехотинцев оставляло желать лучшего[428].
К ним часто применяют термин «наспех подготовленные». Однако, если разобраться повнимательней, периоды переподготовки не всегда были настолько уж короткими.
Упоминаются сроки как в три недели — месяц, так и два-три месяца[429].
Вызывает вопрос почему из солдата (уже далеко не гражданского), пусть и отслужившего в авиации, за несколько месяцев не получалось сделать сносно подготовленного пехотинца. Все-таки базовые военные знания и навыки уже должны быть им усвоены.
В боевых частях обучение было сложно организовать, поскольку пополнения поступали по несколько человек, и возможности из-за них проводить полковые и батальонные учения не было[430].
Но всё же большинство проходило переобучение в учебных частях.
Поскольку у автора отсутствует достоверная информация по этому вопросу, да и тематика статьи несколько другая, обозначим лишь предположение. В условиях мирного времени и даже в условиях войны с «нормальным балансом» сил, никому не хотелось разрабатывать методики для экспресс-(пере)обучения предназначенные для ситуаций с недостатком времени на подготовку. Когда возникла необходимость — стали использовать обычные методики, основанные на постепенном, систематическом обучении. А на это уже не было времени. Значительное место при подготовке в нормальных условиях уделяется общим, базовым вопросам. Обучение так построено, чтобы в его ходе гражданский человек превращался в солдата, чтобы он привык к подчинению воинской дисциплине и иерархии. Порядок обучения имеет, в значительной степени, управленческую направленность.
Система подготовки новобранцев такова, что для неё важнее получить управляемого солдата пусть с даже низкими боевыми навыками (которые он потом может «добрать» в ходе дальнейшей службы), нежели человека с высокими боевыми навыками, но не привыкшему к подчинению в рамках армейской системы управления. К коллективной подготовке, отработке взаимодействия, к так называемому слаживанию подразделений приступают, после овладения солдатами всеми индивидуальными навыками. Собственно ничего неправильного в таком подходе нет, НО, когда есть достаточно времени на подготовку. Проблема, которую немцы не смогли решить — как (пере)обучать в условиях недостатка времени, чтобы получить пусть не отличного, но хорошо подготовленного пехотинца.
Возможно, ответ заключается в разработке методик обучения, с помощью которых сначала усваиваются коллективные (тактические) навыки, и лишь затем все остальные. Грубо говоря, атаковать цепью и во фланг со сковыванием противника с фронта нужно обучать до того, как давать курс первой медицинской помощи, обучать хождению по азимуту, или даже полной разборке оружия. Другой мыслимый вариант решения — разрабатывать отдельные приёмы ведения боевых действий с заведомо плохо подготовленными солдатами. Третий способ — включать в программы подготовки мирного времени для солдат высокотехничных родов войск (флот, авиация, ПВО, ракетные войска) достаточно элементов пехотной подготовки с тем, чтобы переход в пехоту мог быть осуществлён довольно быстро. Может быть, названные варианты решений и ошибочны. Но чего делать нельзя — это делать вид, что проблемы, с которой столкнулись немцы в конце войны, нет и быть не может, и пробовать искать её решение — не нужно.
Если же говорить о способах использования плохо подготовленных подразделений, то немцы делали следующим образом. Подразделения наспех собранные их остатков разбитых частей и свежих пополнений, зачастую приходивших напрямую из разных учебных подразделений, использовались для удержания передовой линии обороны. В то же время более опытные подразделения, не потерявшие организационное единство и сохранившие слаженность направлялись в резерв. Эти резервные подразделения использовались для «подпирания» фронта в нужных местах или проведения контратак[431].
Заключение
Если попытаться подвести итог, то ничего неожиданного в изменениях немецких тактических приёмов нет, всё довольно логично и, даже, предсказуемо применительно к ситуации, в которой оказались немцы. Удивительно другое — нежелание признаваться себе в том, что ситуация с общим техническим превосходством противника и, в частности, с превосходством противника в воздухе, вообще возможна. Как следствие, отсутствие подготовки в войск к действиям в таких ситуациях. Даже в послевоенном труде «Руководство по тактике», подготовленном специальной группой офицеров армии ФРГ под руководством Э. Миддельдорфа, занимавшейся обобщением опыта боевых действий немецкой армии в ходе Второй мировой войны, автору не удалось найти хотя бы попыток рассмотреть такие вопросы[432].
Наверно, главный вывод из этой статьи — необходимо проработки таких вопросов в мирное время как в руководящих документах (уставы, наставления), так и отработка действий в подобных ситуациях на учениях. Возможно потребуется дополнить боевые уставы отдельными параграфами или даже разделами, посвящёнными действиям в условиях общего технического превосходства противника. Приравнять их по статусу к действиям в особых условиях (зимой, в пустыне, в лесу).
А всё-таки зачем? Зачем вообще отрабатывать тактику в условиях полного превосходства противника? Есть ли в этом смысл, когда исход войны в таком раскладе предрешён? Хотя статья намеренно обходит обсуждение оперативно-стратегических вопросов, но все же немножко их коснуться необходимо. Описанные выше тактические приёмы не могут привести к разгрому противника. В лучшем случае только к его изматыванию. Понятно, что потенциально, изматывание противника может дать определённый результат. Победивший противник может согласиться на капитуляцию с оговорками, ограничиться в своих требованиях, отказаться от ведения войны до полного разрушения проигравшего государства и т. п. В конкретных условиях Второй мировой войны этого не произошло. Но история знает много «полу— и недопоражений». Вопрос в том, добился ли Вермахт на западном фронте того, что можно назвать измотанностью войск союзников. Кажется, что признаки нарастания этой измотанности были. Дезертирство зимой 1944/45 гг. приняло в американской армии довольно значимые размеры. К январю 1945 года военной полицией было арестовано около 40 000(!) дезертиров. По примерным подсчётам, только в Париже «пряталось» порядка 17 000 американских дезертиров[433].
