Эдуард Шатов - Полеты божьей коровки
– Почему это ужасно?
– Потому что вопрос важный, а ответить на него непросто.
– То есть ты мне в разговоре тоже не ответишь, кто, чем и от кого отличается?
– Даже не буду пытаться. Постараюсь дать общий анализ, который, возможно, несколько пострадает от отсутствия деталей.
С момента основания Церкви существуют люди, которые решили полностью посвятить свою жизнь Богу. Жить только для Бога, только в единении с Богом. Так начиналась и начинается монашеская жизнь. Человек осознает зов Бога и идет за Ним. Для кого-то это выражалось в пустынничестве, для других – в молчании, для третьих – в столпничестве. Удачный опыт святости вдохновлял учеников, так появлялись новые монахи. Постепенно опыт уединения и общинный опыт стали сочетаться.
Святой Бенедикт Нурсийский, который создал основополагающие правила монашеской жизни, кстати, не хотел учеников, он искал исключительно уединения. Но они ему буквально навязались. Обязали написать правила их жизни, а потом попытались отравить. Вот она – великая братская любовь. Это бывает в монашестве.
– Гы-гы.
– Что «гы-гы»? Там, где есть стремление к Богу, есть и великие искушения. Опыт святого Бенедикта Нурсийского, по мнению некоторых богословов, – это самый великий успех и самая большая неудача. Человек пытался всю жизнь уединиться, а ему так и не дали этого сделать. Он бегал от людей, бегал, а стал основателем старейшего монашеского ордена. Вообще первые ордена были исключительно созерцательные. Но поскольку, созерцая, монахи должны были что-то кушать, часть времени они посвящали труду на земле. Так возникло правило ora et labora – молись и работай. Монастыри такого рода в основном находятся в местах, удаленных от крупных населенных пунктов. Братья молятся семь раз в день, занимаются трудом по своему обеспечению и всю жизнь посвящают созерцанию Бога.
– Для монаха пользу вижу. Для Бога тоже. А в чем польза для человечества? Сам выращивает свеклу, сам ее употребляет. И созерцает Бога наедине с Богом.
– Польза в том, что живет человек, который своей жизнью показывает – Бог существует и Он больше всего, что есть в этом мире. Нет примера убедительней.
– То есть монах созерцательного ордена выражает собой присутствие живого Бога?
– Да. И никакой пользы от него нет. Как от полевого цветка, который тоже говорит, что существует солнце.
– Нет, польза от монаха все же есть. Он молится за всех.
– С точки зрения прагматизма проверить пользу молитвы нельзя.
– Ну как же? Бывает, что помолишься – и сбылось.
– А бывает, что не сбылось. Так что достоверно проверить нельзя… Однако я продолжу. В двенадцатом веке оказалось, что одних только созерцательных орденов недостаточно. Возникла альбигойская ересь, и ее последователи жили в бедности, были богословски подготовлены, однако противостояли учению Церкви. Тогда встал вопрос: что с этим делать?
В этот момент проявился очень важный принцип, который потом лег в основу всех монашеских орденов
и общин. Этот принцип называется «необходимость». Церковь отвечает на проблемы общества.
Во времена альбигойской ереси возникли два нищенствующих (ибо только стиль жизни мог убедить людей) ордена – доминиканцы и францисканцы. Францисканцы свидетельствовали о том, что бедность – наша сестра и бояться ее не нужно…
– То-то я смотрю, сейчас францисканцы – один из самых богатых орденов…
– Никогда не поздно вернуться к первоначальному идеалу… И возникли доминиканцы…
– Которые жгли альбигойцев…
– Доминиканцы понятно объясняли Слово Божие, поэтому их еще называют орденом проповедников. История всегда развивалась именно таким образом. Если возникала большая проблема, находилось решение. Например, во времена Реформации необходимы были монахи, которые мало отличались от всех остальных людей. Иезуиты связаны обетами, образом жизни. Они располагают большой степенью свободы, но при этом подчиняются жесткой дисциплине послушания по отношению к настоятелю.
– Я правильно поняла, созерцательные ордена возникали из индивидуального желания посвятить себя Богу, а деятельные – по мере возникновения некоторой важной проблемы в обществе? Грубо говоря, как только нужно было где-то заткнуть «дыру», возникала новая конгрегация.
– При этом нужно понимать, что деятельные, апостольские, ордена тоже занимаются созерцанием. Оно остается, но добавляется присутствие в миру. И это не означает, что молитвенный аспект для подобных орденов менее важен, чем для созерцательных. Но именно то или иное общественное служение вызывало к жизни деятельные ордена.
– Причем только мужские.
– Когда дело касается женщин, все сразу осложняется. Со Средних веков женским орденам была отведена только созерцательная роль. Монахини находились в затворе (клаузуре) и никуда не выходили. Даже женские ветви деятельных апостольских орденов оставались закрытыми. И наконец святой Франциск Сальский, понимая, как важны монахини для общества, основал орден визитандинок. Предполагалось, что они будут посещать больных. Но у святого Франциска ничего не получилось, ему напомнили, что монахини должны находиться в затворе. С тех пор визитандинки посещали только Господа в Пресвятых Дарах. То есть вместо больных и нищих посещали часовню.
Этот урок пошел на пользу святому Викентию де Полю, которые основал сообщество сестер милосердия. Он не дал им ни облачения, ни общественных обетов. Сестры считались конгрегацией мирянок, хотя по сути были монашеским орденом и сейчас признаны таковым.
Так что на каждый призыв есть ответ. Это называется реализацией харизмы. Господь наш Иисус Христос пообещал Своей Церкви вечную жизнь, но Он никогда не обещал вечную жизнь монашеским орденам. Не нужно бояться, что какой-то орден прекращает свое существование, если общественная необходимость в нем отпала.
Кто такие ассумпционисты?
Ольга, Эдуард
– Я тебе так скажу – ремонт нельзя закончить, его можно только остановить. С книгами, особенно теми, которые пишутся с наслаждением, та же самая история. Нашу тоже придется останавливать. Но прежде, чем мы сделаем это, хочется, чтобы читатели лучше узнали, с кем я разговариваю. Расскажи о своем ордене, гораздо менее известном, чем доминиканцы или францисканцы. Чем вы, ассумпционисты, августинцы Успения, отличаетесь от прочих, где ваши «изюминки» и «бантики»?
– Если проводить аналогию с врачебными специальностями – мы терапевты. Не окулисты, не пульмонологи, а врачи общей практики.
Конгрегация была основана в 1845-м, обеты принесены в 1850 году, для того чтобы общество осознало, что Царство Божие приходит и присутствует среди людей. Наша конгрегация призвана помочь человеку восстановить в нем Образ Божий. Наша любовь выражается в любви к Христу, в любви к Деве Марии и в любви к Церкви. Мы должны быть людьми веры и солидаризироваться с отверженными.
– Эдуард, это красивые, но слишком общие слова. В чем была необходимость создания новой конгрегации?
– Орден был основан во Франции, где в 1789 году произошла революция и много монашеских орденов оказалось уничтожено, а кто смог уехать – уехал. Орден больших августинцев, до этого очень распространенный во Франции, практически исчез из страны. Меж тем именно августинцам была свойственна забота о верующих с точки зрения доктрины, образования и попечения о бедных. Наш основатель отец д'Альзон хотел основать конгрегацию, которая будет следовать августинскому уставу. Ему казалось, что французское общество в этом нуждается, так как после революции оно стало антиклерикальным. Примерно как сейчас в России.
– Почему Успения?
– О, с этим связана целая история. Отец Эммануэль д'Альзон основал конгрегацию прежде всего для обучения молодых людей. В городе Ниме, где он служил генеральным викарием, он купил колледж. Над дверью этого здания еще со старых времен была надпись «Maria assumpta est» – «Мария была взята на небеса». Дословно – «Успение Марии». Когда жители Нима говорили о новой конгрегации, они говорили – отцы Успения. Вот так мы вошли в историю как отцы Успения, или ассумпционисты. В своих размышлениях отец д'Альзон позже напишет: «Так случилось, что не мы выбрали Марию, это Она выбрала нас». Поэтому полное имя нашей конгрегации звучит так – августинцы Успения, или ассумпционисты.
– Чем ассумпционисты занимались поначалу? Бедными?
– О нет. Сначала ассумпционисты занимались богатыми.
– Милые, тогда вы не августинцы, а «Опус Деи» – это они любят богатых и знаменитых.
– Дело в том, что в те времена превалировала версия – прежде всего нужно заниматься элитой, потому что она влияет на общество. Но отец д'Альзон всегда хотел, чтобы больше людей посвящало свою жизнь Богу. Среди элиты не так много людей, которые на это готовы.
Были основаны алумнаты, маленькие семинарии, где получали образование дети из всех слоев населения. Обучение формировало христианский взгляд на жизнь, по окончании выпускникам предоставлялся абсолютно свободный выбор – стать монахом, стать священником либо уйти в мир. Поэтому во всех странах, где присутствуют ассумпционисты, существует дружная семья мирян, живущих нашей духовностью, друзей конгрегации августинцев Успения, которые закончили учебные заведения, принадлежащие ассумпционистам.
