Загадка пропавшей экспедиции - Битти Оуэн

На полное восстановление местности пришлось потратить несколько суток. После этого, свернув лагерь, остававшиеся члены экспедиции покинули эти места двумя партиями: Битти, Нунгак и Коуэлл — 24 июня, а Карлсон, Савелль и Дамкьяр — вслед за ними 27 июня.

Кроме экспедиций, искавших Франклина в середине XIX века, никто, кроме Битти и его команды, не провел столько времени на месте, где экипажи «Эребуса» и «Террора» пережили свою первую арктическую зиму. Предшественникам так и не удалось разгадать тайны пропавшей экспедиции. А Битти, покидая остров Бичи, был абсолютно уверен, что старшина Торрингтон, старший матрос Хартнелл и матрос Брэйн все же помогут окончательно разрешить эти загадки. Ведь они, пускай всего лишь на несколько часов, будто снова вернулись к жизни через сто сорок лет после того, как покинули этот мир навсегда.

- 16 -

Понимание трагедии

В Эдмонтон образцы замороженных тканей, волос и костей Джона Хартнелла и Уильяма Брэйна привезли в маленьком холодильном контейнере, и в течение двух дней они хранились в морозильнике больницы университета Альберты. От этого ящичка с образцами зависело слишком многое. В нем были свидетельства, способные подтвердить или опровергнуть предположения Битти о влиянии свинца на судьбу экспедиции Франклина.

В случае, если бы химический анализ образцов выявил, что концентрация свинца в них значительно ниже, чем в скелете Торрингтона и скелете из Бут Пойнт, то источник этого токсичного металла для ранее исследованных тканей пришлось бы искать дополнительно. Тогда возник бы и другой вопрос: почему превышение показателей наблюдается только у Торрингтона? Но если при исследовании образцов Хартнелла и Брэйна будет выявлено аналогичное процентное содержание металлов, то тогда появится более существенный аргумент в пользу отравления свинцом членов экспедиции Франклина. Судьба пятилетних изысканий зависела теперь от информации, скрытой в привезенных образцах тканей.

Такой анализ требует тщательного планирования, и все последующие месяцы, пока Коуэлл готовился исследовать образцы человеческих тканей, Битти изучал десяток жестяных банок, собранных на острове Бичи.

К этому моменту у него уже не осталось сомнений в том, что свинец проникал в содержимое банки из припоя, но при более тщательном исследовании обнаружилось и нечто неожиданное — то, чего Битти и Дамкьяр не заметили при учете и описи артефактов с острова. У части банок боковые швы оказались заделаны небрежно. Казалось, что изготовлявший их лудильщик не мог спаять шов до конца. Нельзя было игнорировать это обстоятельство, потому что именно оно могло привести к порче консервов. По этой же причине было крайне важно разобраться в устройстве консервных банок, закупленных экспедицией Франклина, изучить их швы и найти причину возникновения дефектов.

В 1845 г. консервация продуктов в герметичных металлических банках была все еще достаточно новой технологией. Она совершила настоящую революцию и значительно увеличила возможности морских экспедиций. Жестяные консервные банки, изобретенные в Англии в 1811 г., немедленно были взяты британцами на вооружение и использовались Королевским флотом практически по всему миру. Употребление пищевых консервов позволяло экспедициям успешно зимовать в Арктике и обрекало, как тогда считали, на успех попытки покорить Северо-Западный проход.

Первые контейнеры изготавливали из кованых железных листов с оловянным покрытием, которым придавали цилиндрическую форму. Края заходили один на другой. Затем лудильщик запаивал банку и прокладывал шов как с внешней, так и с внутренней стороны, заливая припой почти по всей длине шва. Конец и начало шва оставляли незапаянными. Припой почти на 90 % состоял из свинца, с незначительной долей олова. Высокая концентрация свинца приводила к тому, что припой имел очень плохую «текучесть» — иначе говоря, даже в жидком состоянии он не сразу становился подвижным. В результате он не так быстро и не так надежно заполнял пространство между двумя кусками металла по сравнению с припоем, имеющим более высокое содержание олова.

Заготовки для крышки и донышка сгибали таким образом, чтобы потом закрепить на них фланец (плоский диск или кольцо с симметричными отверстиями для крепежных элементов, — прим. ред.). Когда заготовку насаживали на цилиндрический корпус, фланец клался внахлест либо с внутренней, либо с внешней стороны цилиндра — в зависимости от типа консервной банки. Именно наличие фланца не позволяло лудильщику до конца запаивать шов корпуса в верхней и нижней части: заготовки крышки и донышка должны были вставляться в цилиндр или надеваться на него так, чтобы не мешал припой. Тем не менее, когда концы соединялись, незначительные зазоры между боковым швом и фланцем не всегда удавалось герметично запаять с помощью капли припоя. Этот незавершенный шов, вероятно, приводил к порче некоторой части продовольственного запаса в длительных путешествиях, что подкрепило заключения некоторых ведущих ученых, занимавшихся экспедицией Франклина.

Верхушка каждой банки имела отверстие для заполнения, диаметр которого варьировался в зависимости от размера и типа самой банки. Сначала присоединяли верхушку и надежно запаивали ее изнутри. Донышко прикрепляли в последнюю очередь, его тоже припаивали изнутри через отверстие для заполнения в верхней части банки. Затем с внешней стороны по шву снова проходились припоем.

Продукт помещали внутрь через отверстие в верхней части, а затем банку практически полностью погружали в кипящую воду (иногда содержащую хлористый кальций, чтобы повысить температуру кипения). После кипячения отверстие закрывали крышкой, которую для верности опять закрепляли припоем. В консервных банках, теперь полностью запаянных, при остывании образовывался вакуум. Следующим шагом была покраска банок — с целью предохранения от повреждений и коррозии.

1 апреля 1845 г. со Стефаном Голднером был заключен контракт на поставку консервированных продуктов. 5 мая, в день, когда Франклин уже получил разрешение на отплытие, суперинтендант Виктуаллин-ярда в Дептфорде доложил, что к настоящему моменту доставлено продукции только на одну десятую часть контракта. Через три дня Голднер пообещал, что к 12 мая будут привезены все мясные консервы, а все супы — к 15 мая. Он также попросил разрешение и получил согласие на то, чтобы упаковывать супы в более крупные емкости, чем намечалось изначально. Вполне вероятно, что в спешке недостаточно внимательно осматривали доставленные продукты и среди 8000 консервных банок могли оказаться те, содержимое которых впоследствии станет непригодно в пищу. В случае порчи значительной части провизии у экспедиции могли возникнуть серьезные проблемы.

Пока Битти разбирался с консервными банками, Роджер Ами передал на бактериологическую экспертизу образцы плоти, хранившиеся в стерильных условиях. Предварительный результат этих исследований выявил туберкулез в тканях легких у Уильяма Брэйна, хотя культуру вырастить не удалось. Однако колонию бактерий, изъятых из кишечника Уильяма Брэйна (необычная форма штамма Clostridium) создать получилось. Удивительно, что бактерии 1846 года, находившиеся в теле Уильяма Брэйна, оказались живы до сих пор.

Затем, в начале 1987 г., Уолт Коуэлл и эксперты из лаборатории в Альберте начали изучение образцов волос, взятых у Торрингтона в 1984 г. и Хартнелла и Брэйна — в 1986 г. Метод подразумевал сжигание при высоких температурах препаратов, сделанных из фрагментов волосяного покрова. Первые тесты провели на волосах, собранных на темени и затылке Торрингтона. Обнаружилась концентрация свинца от 413 до 657 мг/г, что совпало с теми предельно высокими показателями, которые были ранее отмечены для волос Торрингтона.