Евгений Кубякин - Криминал как основа происхождения Русского государства и три фальсификации тысячелетия
Что для женщины окажется важнее? Может ли мужчина теперь влиять на мнение женщины? От каких факторов это зависит?
Обыватель нашел для себя однозначный ответ: сначала благосостояние, потом дети, а виновато в низкой рождаемости государство, потому что мешает сколачивать благосостояние. Обыватель нашел ответ и успокоился, но успокоился преждевременно. Найденный ответ не стыкуется с реальной картиной мира. За стенкой у обывателя в этом же доме, в этом же подъезде люди неславянского этноса как рожали по 7–12 детей, так и рожают и останавливаться не собираются.
Как же так? Модернизация им не указ, и государство им не виновато? В чем причина?
Как в чем? В традициях. Государство, модернизация, благосостояние, конечно, оказывают влияние на изменение традиций, но не основное. А уж на отношение людей к семье и половым связям практически не оказывают. Отношение к семье и половым связям зависит от религии, культивируемой данным племенем, нацией, этносом, либо, что очень важно, системой философских взглядов, заменяющих религию. Такие философские системы получили широкое распространение в последнее время. Это представители коммунистов, сатанистов, хиппи и т. д.
В соседнюю яму с вышеперечисленными «философствованиями» угодили и славяне. Мы уже обсуждали, как славяне потеряли Веру своих пращуров. А к чему пришли?
Философское течение, которое «охватило» славян, в ученом мире пока никак не обозначили. На наш взгляд, наиболее полно охарактеризовать сложившуюся картину можно, используя обозначение — сексуальная революция. При помощи сексуальной революции совершилась подмена религиозных традиций славян, точнее, остатков религиозных традиций.
В число первых жертв сексуальной революции вместе со славянами угодила и сама христианская церковь, в виде своей огромной части — католичества. После разрешения регистрации однополых браков католическая церковь, по сути, утратила право называться религиозным учреждением. Теперь она больше напоминает движение нигилистов, игнорирующих любые моральные нормы. В сексуальной революции католическая церковь отвела себе роль боевого авангарда. Подобную роль в социалистической революции Маркс отводил пролетариату.
Думается, не за горами пышные свадьбы с любимыми собаками, свиньями и лошадьми. Переживаем только за одно: удобно ли «молодым» будет спускаться по ступенькам католических храмов после церемонии бракосочетания?
Иудеев сексуальная революция коснется в меньшей степени: они защищены Торой и Талмудом.
Долго ли продержится православная церковь? Остается только надеяться. Пойти по пути католической церкви православной пока не дают ведические корни, но попытки регистрации однополых браков и создания приходов для геев уже имеются.
* * *Почему же у соседствующих со славянами нациями и этносами с рождаемостью все в порядке? Как у них обстоят дела с изменениями религиозных культов?
До Иисуса Христа и Пророка Мухаммеда они, в отличие от славян, были ветхозаветными. Постепенно из ветхозаветных начали становиться христианами и мусульманами, т. е. основы их жизни при изменении религиозных взглядов не поменялись. Корни их целы. Пересмотра ценностей не произошло.
Об иудеях говорить в данном случае вообще не приходится. У них ничего не поменялось. Рассуждая о Талмуде, Ж.Ж. Руссо в трактате «Об общественном договоре» написал такие строки:
«Только благодаря ему (Талмуду) эта уникальная нация, столь часто порабощаемая, столь часто исчезавшая, почти всегда казавшаяся полностью уничтоженной, но всегда верная Закону сохранилась до наших дней… Ее нравственные устои, ее обычаи и ритуалы продолжают существовать и будут существовать до скончания веков».
Новый Завет и Ислам вышли из Ветхого завета, поэтому ветхозаветные люди спокойно их приняли. Новый Завет и Ислам дали толчок к развитию, а традиции не претерпели изменений и передаются от отца к сыну. Значит, нация растет и развивается.
А что у нас со славянами? Например, русские? Берет он Новый Завет, читает. Со всей серьезностью и откровением. Изучает внимательно. Про себя рассуждает. Пока жизнеописание Иисуса Христа читал, в общем, понятно было, но дальше-то никак. Ему понять хочется, как жить надо, как вести себя правильно? Но не видит он этого, хоть что делай. Начинает выход искать. Вспоминает, Новый Завет — он на Ветхом стоит. Открывает наш русак Ветхий Завет. Читает, старается. Хочет истину постичь. Обзевался весь, но все равно упорно читает. А не отзывается в нем священное писание. Не задевает его за живое.
Христианином себя называет. В церковь ходит, а до сих пор не поймет, должен ли он испытывать радость по поводу выхода евреев из Египта?
Не получается искренне радоваться за чужой народ, когда за свой хочется. Не могут стать близкими славянскому сердцу Йешаягу, Йирмеягу, Йехезкель, Йоэль, Хаввакум, Зехарья, Малпхи и даже Соломон с Самсоном.
Нет у славянина тех струн, которые, например, у армянина запоют при чтении Библии. Этот армянин раньше на Арарате ветхозаветный Ковчег высматривал, теперь там же Новый Завет читает. Ему все близко и понятно. А к семье он относится так же, как отец, как дед его, как все предки. А мы не ветхозаветные! Мы ими не были. Другие корни у нас.
Мы колядовать пойдем. Не понимаем, зачем, а пойдем. Блинов на Масленицу наедимся. На Радуницу напьемся и радоваться будем. Ее тысячу лет из нас огнем выжигали. А мы все равно радоваться будем. Потому как она наша! Не знаем как? А наша! Туда и душа наша тянется. Там все родным кажется.
Но не знаем мы, что главнее — благосостояние или дети. Не понимаем мы, если жена больше мужа зарабатывает, кто теперь в семье главный? Нет у нас основ жизненных, потому как ведическую культуру, наши корни, у нас отняли, а Новый Завет мы, не будучи ветхозаветными, воспринять не в силах!
* * *Вот есть Веды, и есть Библия. По отдельности они хороши. Но их нельзя перемешивать. Если, например, в пельмени цветы подмешать или компот посолить, что получится? Невкусно получится. Надо придерживаться или ведической традиции, или христианской. Только тогда получится, что живешь по Божьим законам. А православие — это и есть та «невкусная» смесь, те два стула с промежутком посредине. Цели добились — Русь окрестили. Теперь на каждом углу объявляют: «Благодаря крещению Русь стала цивилизованным государством!» Доля правды в этом есть. Но когда все вымрем, кто цивилизации радоваться будет?
Получается, как у мужика из советского анекдота:
«Хочу, чтобы после смерти меня похоронили возле Кремлевской стены». Ему отвечают: «Хорошо. Договорились. Но умереть надо завтра».
Если кто-то будет утверждать: «Нет, славяне впитали христианство от пяток до макушки!», мы напомним, как в 1917 году народ крушил церкви. Именно народ! Сбивал кресты, сваливал колокола, растаскивал церковное имущество. Да, были специальные подразделения ВЧК, проводившие экспроприацию дорогостоящих предметов церковного обихода. Но их интересовали драгоценные камни и металлы. А сбивать кресты и срывать иконы в сельских церквях, этим они как раз не занимались. Этим занимались местные жители. Причем на всей территории России.
Священников тоже расстреливали не специально подготовленные иммигранты, а красноармейцы из местных, из мужиков. Не стали русы настоящими христианами, не глядя на тысячу лет христианства. Иначе не отказались бы от него с такой легкостью. Большевики уничтожали христианство без боязни, потому как точно знали: народ не имеет с ним внутренней связи.
После отделения церкви от государства практически был введен запрет на деятельность любых религиозных организаций на территории Советского Союза. Люди, не желающие с этим смириться, подвергались гонениям. Искусственно уничтожались религиозные традиции, включая православие и славянские Веды как уже его скрытую составную часть. В учебных заведениях был введен «научный атеизм», в виде самостоятельного раздела «научного коммунизма».
С чем неожиданно столкнулось руководство ВКП(б)? Необычайно остро встал вопрос семейной и сексуальной морали. Многие видные революционеры выступили за отмену семьи и «свободную любовь», ведь до революции заключение брака находилось в ведении церкви. В некоторых губерниях на местном уровне издавались декреты (законы) о «передаче баб в социалистическую собственность» с приложением инструкций по «порядку пользования ими».
Стало очевидно, если пойти по предлагаемому пути, это неминуемо приведет к развалу государства. Были приняты срочные меры. Впоследствии они вылились в составление «морального кодекса строителя коммунизма».
Как это не смешно, но благодаря «кодексу» на долгое время обстановка стабилизировалась. Семья была объявлена «ячейкой государства». Развод приобрел признак «моральной неустойчивости» и стал невыгоден. Над каждым желающим развестись нависла угроза «вызова на ковер», писания объяснительных, партийных расследований, товарищеских судов, оргвыводов и т. д. Жениться стало делом личным, а вот разводиться — сугубо общественным.
