Витаутас Петкявичюс - Дурнишкес
Я тоже спросил Ю.Борисова, что самого страшного было в его жизни? Из его ответа я понял, что быть обманутым не так страшно, куда хуже, ничему не научившись на собственной беде, обманывать других.
В своих комментариях я назвал Э.Ганусаускаса фотографом, однако и эта профессия требует художественного вкуса и человеческого чутья. Надо десятилетиями учиться тому, когда, где и с какого места сфотографировать человека, но ещё важнее почувствовать, когда наступает время нажать кнопку. Как можно написать целую журналистскую книгу, и главным виновником выставить человека, чьим аппаратом ты сам сегодня фотографируешь? А где же прочие - стяпонавичюсы, масюлисы, андрюкайтисы, виджюнасы, забредшие в речку Рубикон совсем не для того, чтобы зачерпнуть водички?
Конечно, книгу читать будут, но бестселлером она не станет, сейчас читатели начинают различать, где правда, а где стремление подороже продать книгу. Но автор - не Джек Лондон, его риторика двойственна, если сравнивать то, что он говорил и писал о своём приятеле, желая ему угодить, и что он пишет теперь, желая оправдать своё политическое ротозейство. Трудно такому человеку жить, когда все участники переворота остались при власти: вдруг, да не так вспомнят?
МАННА НЕБЕСНАЯ
Авторитет — общепризнанное значение личности или организации в общественной жизни, одна из форм реализации власти. Выражается способностью без насилия, силой интеллектуального или морального превосходством и компетенцией направить мысли, поведение людей в каком-нибудь определённом направлении.
Элита - лучший, избранный. Избранная часть общества, её верхушка (сливки).
Элитаризм - направление в социологии, опирающееся на представление, что общество состоит из управляемых и управляющих (элиты), имеющих особые способности управления, развития науки и культуры, что люди от рождения не являются равными. Элитаризм - это противоположность демократии, принципу равенства людей. Концепции элитаризма придерживались фашисты, особенно, гитлеровцы, в Литве - националисты, сейчас - консерваторы.
В Литве слово «авторитет» оставлено только знаменитостям уголовного мира. Для оценки представителей власти нынче предназначено новое слово - «элита». Смысл его очень широк. Это - словно банный лист, который может быть приклеен кому угодно и на какое угодно место. Так как энциклопедическое определение слова «элита» невозможно применить ни к одному из нынешних представителей власти, то их значимость сегодня определяется деньгами, числом охранников, шикарными машинами, комфортабельностью усадеб, способностями портного или дизайнера или негласными связями, ныне именуемыми блатом.
А ещё вес человеку пытаются придать должностью, избирательными плакатами, заказными статьями в прессе или клипами на телевидении, однако всё это - вилы, сквозь которые любой искусственный авторитет рано или поздно провалится в положенное ему место. Трудится, трудится куча журналистов, дизайнеров, музыкантов, но одна неудачная передача, и всем хлопотам каюк, ни кольями того авторитета не подопрёшь, ни за дымовой завесой не спрячешь.
Миллионы литов за несколько избирательных кампаний спустил Ландсбургас для поднятия своего авторитета, но стоило ему выйти в поле и вместе с разорёнными им пахарями затянуть:
Что мне с того счастья? Что мне с той чести?..
как вся Литва покатилась со смеху.
Словом, популярность или авторитет таких неудачников в нынешнем американизированном обществе зависит не от их способностей, добрых дел, а от тех, кто на них работает и, несомненно, более талантливых людей.
О способности тех деятелей развивать науку и культуру не может быть и речи. Это делают лишь анекдоты о них, ходящие в обществе. Вот один из них.
- Если Ландсбургас - сын божий, то Ручите - мать их обоих.
Из своей недавней служебной практики знаю, как один вождь народа ездил на работу по разорению Литвы, лёжа на коленях у своих охранников, или под ними. Так требовала его необычайно драгоценная жизнь. А вот другой вождь. Он собирается в Сантаришкес, где работает бесплатный для господ бассейн, купаться. Телохранители проводят его через запасной, чёрный ход и не дают самому даже штаны снять, а мы сидим за свои деньги в комнатке санитарки, прихлёбываем кофе с бренди, наблюдаем сквозь дверные щели за тем цирковым представлением и ржём в кулаки. Когда дражайший исчезает, и мы сломя голову бросаемся в холодную воду сбрасывать вес, а, может, и поднимать свой авторитет.
Третий вождь клана выезжает в Египет с чужой, а возвращается с уже своей. Какое горе для народа! Нет, не епископ, не кардинал сочетал их навеки, а какие-то грязные папарацци ещё в Вильнюсе, побившись об заклад, склеили обоих фотоплёнками. Сегодня тот несчастный случай в дни Святого Валентина называют «эталоном любви», более значительным, чем шалости Ромео и Джульетты. Словом, элитят, элитят средства массовой информации этих престарелых развратников, элитят, покуда не доэлитят до такой степени, что они свалятся с вил на своё законное место.
Уже много лет я живу в одном подъезде с Андрюсом Кубилюсом. Вырос мальчик на наших глазах, но как только стал премьером, перестал здороваться, а возле наших окон по кустам и откосам по ночам стали маячить какие-то подозрительные личности и проверять приходящих и уходящих. Кубилюс потерял пост и снова ходит, как все, и никто его не бьёт, никто в него не стреляет, и снова здороваемся как люди. По воскресеньям он на лыжах или велосипеде катается возле дома один, за ним не присматривает толпа телохранителей, своим телосложением, одеждой и поведением похожих на угловатых парней, встретившись с которыми на мосту, так и хочется сразу отдать кошелёк и попросить, чтоб только не убивали.
Но стоило Андрюкасу вернуть себе пост, всё началось сначала. Словом, мода такая: чем больше телохранителей, тем больше привес элитного деятеля. Авторитетом такого гангстеризма не назовёшь, но пыли в глаза дурачкам пустить можно. Организовать покушение на такого деятеля - одно удовольствие. Нужно лишь одно ружьё с оптическим прицелом. На площади перед Сеймом от окна первого жилого дома до дверей законодательного конвейера - всего 82 метра. А «Манлихер», со своими девятью диоптриями, в руках хорошего стрелка может безошибочно попасть в любую пуговицу с расстояния в 200-300 метров. Вся та система охраны - такое дерьмо, что не нахожу слов. В Техасе Джона Кеннеди охраняли 5000 полицейских, а гангстеры всё-таки нашли прореху. Мы копируем американцев, только наш дымоход ниже и дым пожиже, однако всё едино - за всё платит налогоплательщик.
Читая газеты, особенно «Правительственный вестник», мы прекрасно понимаем, что ни Сейм, ни правительство, ни президент не имеют какой-либо внятной, научно обоснованной концепции управления страной, или какого-нибудь, понятного даже базарной бабе, представления о будущем, ради которого стоило бы затянуть пояса. Но - им этого представления уже и не нужно. Они уже давно поняли, что они - никто (и зовут их никак), вассалы богатого господина. Но беда в том, что к этой мысли хозяева приказывают приучить и весь народ. Потому об их авторитете, ни в академическом, ни в гарюнско-базарном смысле не может быть и речи. На поверхности общества их держит только купленная на деньги налогоплательщиков дорогая репуссац... пардон, репутация, никогда не исполняемые обещания, да предрассудки нашего общества.
В этом году господин Адамкус признан «Первым человеком Украины», а дома он заявил, что, работая Президентом Литвы, вычеркнул этот год из своей биографии, так как в Литве уже нечего делать, Литва готовенькая. Теперь он повезёт указания ЦРУ в Молдавию, может, и там заработает какую-нибудь медаль за наши деньги.
Вот как Европейский союз оценивает заслуги г-на Адамкуса по разорению Литвы. Он выделил каждому литовцу, оказавшемуся за чертой бедности, пособие по 7,7 лита, то есть по два килограмма муки, полкило макарон, один килограмм риса и соли. Это - гитлеровская норма для побеждённых народов Остланда. Для сравнения могу сказать, что на питание одного заключённого у нас выделяется восемь литов, кроме того, у него над головой казённая крыша, тепло, электричество и обязательное государственное лечение. А в американских приютах для откорма и дрессировки потерявшихся собак, до тех пор, пока не найдут другого хозяина, выделяется четыре доллара в день, то есть около двенадцати литов.
А что такое собачье пособие даёт измученному литовскому гражданину? Он должен заполнить несколько анкет и длинных таблиц, записать о себе и своём имуществе, и ещё подписаться, что он не будет возражать, если эти данные будут использованы другими учреждениями... Так вербуют рабов в азиатских странах, а те анкетные данные - прекрасный ключ для списания по нескольку раз сумм из благотворительных фондов в карман бюрократа или для использования в политических целях. Скажем, для выборов, оранжевых революций, свержения «неподходящих» президентов. Собрав и немного «подправив» эти данные, только и остаётся предназначенные для наших бедняков средства втихомолку поделить, и тогда уже можно какому-нибудь Баумшвондеру, привезённому Адамкусом, приватизировать сам Сейм.
