Вениамин Башлачев - Русское крестьянство в зеркале демографии
Перечитайте выше итоги высылки «кулаков» в Северный край и вы согласитесь, что в 1930‑х именно хатаевичи и меерсоны стали господами над жизнью и смертью трехпоколенных семей русских крестьян.
И не удивительно. Все указания сверху исходили от Эпштейна, Фейгина, Хатаевича. А распоряжались внизу «спецы» — Меерсоны да Фридманы.
Конечно, евреи будут утверждать, что выше перечисленные организаторы раскулачивания уничтожали мироедов-кулаков. Мол, ими двигало стремление вперед, в светлое будущее. Но это слова.
На деле для миллионов русских крестьян Меерсоны да Фридманы стали могильшиками!..
Еврей по своему менталитету нисколько не сомневается в своем праве учить — как «правильно жить». И судить — как «неправильно». Причем всегда готов это отстаивать, в том числе репрессиями. Ведь он уверен, что «лучше вас знает, что вам надо»!..
Большинство «специалистов по переустройству деревни», типа Меерсона да Фридмана, были уверены, что «лучше русских крестьян знают, что им надо»!… Но сами сплошь и рядом поступали как тот водитель, который сигналом показывает «налево», а сам «едет направо»!.. Ведь анекдот: «еврей колхозник» — появился не на пустом месте.
К чему это привело?..
Большинство покорно терпело, грузились семьями в вагоны и выгружались в мороз прямо в снег.
Но из попавших в списки, подлежащих «раскулачиванию», были и такие, правда совсем мало, которые настойчиво добивались справедливости.
Для этого надо ехать в Москву искать управу.
На счастье мой отец попал к Калинину!..
Мой отец и дед в первой половине 1930‑х годов дважды попадали под раскулачивание, потому что в их хозяйстве имелось 4 лошади и 3 коровы.
То, что большое хозяйство; то, что лошади нужны, чтобы на них работали дед, отец и подрастающие сыновья; то, что коровы нужны большой семье из 9 душ и выработки навоза для удобрения полей (без навоза земля истощается) — это «специалиста» Фридмана совсем не интересовало.
Вот как мой старший брат описывает период раскулачивания: «Дед был трудолюбив и целеустремлен к добру. Поэтому во время НЭПА он крепко встает на ноги. Обзавелся конной молотилкой и ручными веялкой и резалкой. Когда началось раскулачивание — прижали и его. Главой хозяйства был дед. Отец наш и мать советовали разделить хозяйство, но дед ни в какую. Мать говорила: «Если бы разделились, то дело бы не дошло до раскулачивания»[104].
Мой дед понимал, что в разделенном хозяйстве будут пустые траты времени и упрямо отстаивал необходимость жить трехпоколенной семьей.
Отец был вольнолюбивый, настойчивый, не из робкого десятка и дважды ездил в Москву — искать управу. И дважды привозил, как он выражался, «бумаги от Калинина», каждый раз подтверждающие, что наша семья раскулачиванию не подлежит.
Вот этими «бумагами» мой дед и отец и «отбились» от наглого и настырного «уполномоченного специалиста» Фридмана (Фельдмана). Поэтому беда «раскулачивания» обошла нашу семью стороной.
Отец, первый раз отправляясь в Москву, нутром чувствовал, что нет смысла искать управу в наркомате земледелия, возглавляемого Эпштейном. Он потратил много дней и все же добился допуска в приемную Калинина, где и доказал, принявшему его чиновнику, что он и отец — не какие‑то «мироеды», а упорные труженики, которым 4 лошади нужны для прокорма большой семьи из 9 душ. (Меня и младшей сестры в те годы еще не было, сестра Паша родилась в 1934‑м, я — в 1937‑м).
А теперь представьте результат, если бы мой отец попал в приемную не Калинина, а Эпштейна?..
Не видать бы отцу тех «бумаг», которыми он отбивался от «специалиста» в течение четырех лет.
Но ведь добились управы лишь единицы, такие как мой отец и дед. Абсолютное большинство «кулаков» в 1930–1934 годах оказались на высылке. В том числе и в Северный край.
В 1934 году после XVII съезда ВКП(б), «съезда победителей» в Москве был сделан решительный шаг: Сталин вывел евреев из Кремля.
Эта формула: «Сталин вывел евреев из Кремля» означает, что перестала действовать концепция Троцкого по превращению крестьян в «солдат труда», с наказанием за ослушание, вплоть до «заключения в концентрационные лагеря».
В составе ЦК осталось лишь шестая часть евреев. В комиссии Партконтроля — треть[105].
Эпштейн был отстранен от управления перестройкой деревни. А с ним отстранены и «спецы», типа Фридмана да Меерсона. Прекратилась практика «раскулачивания» семей с детьми.
Взгляните еще на диаграмму 14.1. Видите, как в 1935–1937 гг. резко наполнись русские «родники».
Что, на Руси потеплело?..
Да ничего подобного. География России не изменилась. Просто руководство переустройством села в Москве было передано другим люди, которые, продолжив ту же коллективизацию, вернулись к обычным русским взаимоотношениям.
В результате в Русском мире исчез зловещий дух 1930–1933‑х. Посветлело в душах людей. Резко сократилось число стрессов.
Русские женщины стали нормально рожать и бережно лелеять своих детей. Это и восстановило русскую жизнеспособность — всего за 3 года.
Кстати, автор этого исследования родился именно на волне того просветления.
Стремление к вольности осталось
Строго говоря, до 1930‑х уклад жизни русских крестьян не изменился. Летом крестьяне занимались — хлебопашеством, а зимой — промыслами.
В 1930‑х годах на Руси все круто переменилось. Раз Ленин провозгласил, что «промыслы имеют отрицательное значение», то начался массовый процесс «специализации» и «становления земледелия промышленностью».
В итоге, по сравнению с XIX веком, динамичность русских крестьян — ухудшилась в 2 раза. Значит и эффективность их годовой жизнедеятельности — тоже уменьшилась в 2 раза. Это неминуемо должно было привести к кризису сельскохозяйственного производства и самой деревни.
«Раскулачивание» деревни самым сильнейшим образом изменило жизнедеятельность русских крестьян. Большинство оказались в колхозе. Но не все.
Например, наш отец так и не вступил в колхоз. Говорил: «Ну, как я могу работать вместе с Миколой Попеторой (у того было такое прозвище), если он спит до 10 утра, а весь вечер гуляет!»
После создания колхоза, нашей семье оставили — лишь 28 соток земли на задворках нашего дома. А семью из 9 человек кормить надо. Характер отца был настойчивым, трудолюбивым и вольнолюбивым.
Вот как это описывает мой старший брат:
«Отец так и не вступил в колхоз, работал в промартели деревни Демино — столяром. Делал для маслозавода ящики деревянные под масло сливочное, ящик определенного размера на 25 кг, не больше и не меньше. Лес привозили с реки Виледь на Елезовку (наша деревня). Здесь сами распиливали маховой пилой два человека. Отец вручную строгал эти доски и сколачивал ящики по специальному шаблону. Ящики получались чистые, легкие, как игрушки. Потом он отвозил их на маслозавод»[106].
Для иллюстрации считаю полезным привести фотографию, по которой видно одна операция промысла нашего отца, в конце 1930‑х.
Наверху мой отец, внизу — напарник, на бревне сидит моя младшая сестра Паша, фото 14.3.
Процесс распиловки требовал силы и особой сноровки.
Наверху, кроме силы, очень важно было правильно направлять пилу, чтобы распил были линейный, а доски одинаковой толщины — это требовало особого мастерства.
Как видите, крестьяне упорно не хотели терять свойство «вольных» людей, и продолжали искать возможность заработать деньги для своих семей, в которых полдюжины детей.
Вот что надо еще отметить.
Уроки «раскулачивания» не прошли для отца даром. Он сделал из них решительные выводы. И сказал старшим из детей — Людмиле и Николаю, когда они закончили семилетку: «Вот что дети. Здесь вы пропадете, езжайте в Архангельск».
Сначала отец отправил Людмилу с письмом к дальнему родственнику по маминой линии, где она сначала и жила. Потом устроилась работать на лесозавод в Соломбале. Сначала на очень тяжелой и грязной работе — сортировке досок. Потом нашлись добрые люди, устроили ее на телефонную станцию. Как никак у нее было семилетнее образование.
Позднее отец отправил в Архангельск старшего сына Николая учиться в техникум связи.
Затем война. Отец все четыре года проработал, как он говорил — на трудовом фронте, в речном порту Лименда, на окраине Котласа, где с речных пароходов и барж перегружались на железную дорогу военные грузы из Архангельска, куда их привозили английские корабли по ленд-лизу, (это уже иная тема).
