Владимир Большаков - Сердюков и женский батальон. Куда смотрит Путин?
Уже имеющиеся сегодня зарубежные средства разведки в сочетании с высокоточными авиационными и артиллерийскими боеприпасами практически не позволят любому соединению танков Т-95 выполнить боевую задачу еще до выхода на передний край. Следовательно, возникает сомнение в эффективном использовании новой бронированной машины в боевых действиях против хорошо подготовленной армии, оснащенной современным оружием» («Независимая газета», 15.05.2009).
Оказывается на Западе, против нашего лома нашли приемы. И это надо учитывать. А наше танкостроение, увы, пока что «не догоняет». Идет вал. Российский ВПК рассчитывает на потребителя из стран «третьего мира», где всех этих натовских противотанковых штучек нет и в помине, и там даже Т-90 выглядит королем. Но воевать-то нам придется не со странами Африки.
В ноябре 2011 г. журнал «Независимое военное обозрение» подтвердил то, что и без него было секретом Полишинеля: «Министерство обороны РФ «проспало» важнейшие изменения в области вооружений. Не заметив, что иностранная бронетехника обзавелась защитой нового поколения, а войны становятся бесконтактными, российские военачальники оставили армию без эффективных противотанковых ракет». Вместо того чтобы исправлять ошибки, Минобороны, видимо, с помощью мистификации включило в небывало дорогую госпрограмму вооружений до 2020 года вертолеты Ми-28Н («Ночной охотник») и Ка-52 («Аллигатор») с устаревшими противотанковыми ракетными комплексами (ПТРК) второго поколения. В перспективе к моменту завершения Государственной программы вооружений — 2020 (ГПВ-2020) вертолетные ПТРК «Атака» и «Вихрь-М», принятые на вооружение в середине 1990-х, будут отставать от зарубежных образцов третьего поколения на 25 лет. В итоге экипажам этих вертолетов в случае реальной войны будет уготована участь камикадзе.
Состоящие на вооружении Российской армии ПТРК создавались по еще советским тактико-техническим заданиям для поражения американских танков Abrams — М1 и М1А1, оборудованных динамической защитой. За последние 20 лет Минобороны не уделяло должного внимания развитию перспективных ПТРК. Вместе с тем уже значительно усилилась защита танков М1А2 SEP, «Леопард-2А6», «Меркава-4». Именно израильские «Меркава» глава Генштаба РФ особо хвалил, заявив, что российские Т-90 не идут с израильскими «Меркава» в сравнение. Современные бесконтактные войны требуют создания самоходных и вертолетных ПТРК большой дальности поражения бронетехники, указывает «НВО». В этих условиях тактико-технические характеристики ПТРК должны соответствовать шестому поколению войн. А поскольку таких ПТРК не оказалось, военачальники с помощью мистификации обосновали использование устаревших ПТРК, приписывая им способность бороться с современными целями. ПТРК с ракетами, как самоходные («Корнет», «Хризантема», «Конкурс-М»), так и вертолетные («Атака», «Вихрь-М»), не могут поражать объекты противника в тактической зоне на дальностях 15 км и более.
А за границей между тем ведутся работы по созданию ПТРК большой дальности. Так, например, английская ПТУР третьего поколения Brimstone принята на вооружение авиации Сухопутных войск в 2002 году и входит в боекомплект вертолета WAH-64D и ряда самолетов. Ракета оснащена активной радиолокационной головкой самонаведения, инерциальной системой наведения, цифровым автопилотом, тандемной боевой частью, пробивающей броню толщиной 1200 мм, и обладает дальностью стрельбы 10 км. На вооружение авиации Сухопутных войск США в 2016 году будет принята вертолетная управляемая ракета JAGM третьего поколения с дальностью стрельбы 16 км. В самолетном варианте максимальная дальность стрельбы этой ракеты достигает 28 км.
Создать новые ПТРК («Зенит» и «Инвар») с ракетами, оснащенными тандемными боевыми частями, в Советском Союзе смогли лишь к концу 1980-х годов. ПТРК, состоящие сегодня на вооружении российской армии, относятся ко второму поколению. Исключение составляет лишь комплекс «Хризантема». Создатели относят его к третьему поколению, хотя эксперты оценивают его скромнее — как «поколение 2,5». К третьему поколению («выстрелил — забыл») относятся ПТУР, в состав которых входят автономные системы наведения, их работа полностью определяется аппаратурой, размещенной на ракете, поясняет издание. А ПТУР, состоящие на вооружении в ВС РФ, плохо преодолевают зарубежную встроенную динамическую защиту, а тандемная динамическая защита зарубежных танков и вовсе полностью нейтрализует действие тандемных боевых частей российских ПТУР. Если к этому добавить отсутствие ПТРК с дальностью стрельбы 15–30 км, то становится очевидным бездействие Минобороны в деле подготовки к условиям бесконтактных войн. Минобороны, как и в 1982 году, «проспало» новую защиту зарубежной бронетехники, условия бесконтактных войн и создание перспективных ПТРК, подводит неутешительный итог «НВО».
ВВС. О том, что ситуация в ВВС РФ близка к катастрофической, было известно задолго до «пятидневной войны» с Грузией. В первые годы президентства Путина создавалось такое впечатление, что он вообще решил ликвидировать ВВС России. Ничего не изменилось и во второй его срок. Военные летчики были обречены на нищету и лишения. Многие из ВВС ушли на гражданку, завербовались в авиакомпании развивающихся стран. А то и вовсе остались без работы. «Изза нехватки горючего», которое, чудовищно обогащаясь, гнали на экспорт олигархи вроде Абрамовича, Ходорковского, Тимченко и других, военные летчики России не имели возможности тренироваться, месяцами не поднимались в воздух, теряли профессиональные навыки и класс. В результате, в некоторых, в том числе приграничных авиаполках, насчитывали всего по два-три самолета, способных подняться в воздух. Если в 1992–1999 годах ВВС РФ получили до сотни крылатых машин, заказанных ОПК еще в советское время, то за 2000–2007 годы для ВВС было закуплено всего два новых самолета Су-34. Еще в январе 2008 года главнокомандующий ВВС А. Н. Зелин назвал состояние воздушно-космической обороны России критическим (Lenta.ru, 19.01.2008). Конфликт в Южной Осетии только подтвердил этот диагноз. Видимо, осознав, что такое пренебрежение боевой авиацией в случае даже локального конфликта приведет страну к катастрофе, и за стенами Кремля не отсидишься, новый президент Медведев вынужден был принять меры по восстановлению боевого потенциала российских ВВС в рамках новой Госпрограммы вооружений на 2011–2020 гг.
Считается, что по количеству боевых самолетов Россия стоит на втором месте после США. Но на деле число самолетов, способных по первой же команде взлететь и выполнить боевое задание, до начала войны с Грузией исчислялось даже не сотнями, а десятками, а в некоторых полках и единицами. По состоянию на 2008 год численность личного состава ВВС РФ по открытым источникам достигла примерно 183 000 человек. В эксплуатации Военно-воздушных сил находилось порядка 2 800 самолетов и вертолетов. За точность этих данных я не могу ручаться, т. к. точный количественный и качественный состав ВВС РФ засекречен. К тому же в это общее число занесены самолеты и вертолеты, которые выработали ресурс или разукомплектованы, а поэтому не способны участвовать в боевых действиях без капитального ремонта.
За два года второго президентства Путина было модернизировано где-то 30–40 штук Су-27 и Су-25. Наиболее часто в военном небе в ходе» пятидневной войны» мелькали «Грачи» — штурмовики Су-25. Появившийся более тридцати лет назад, Су-25 был принят с восторгом как достойное продолжение военной легенды — знаменитого Ил-2. Лучший советский штурмовик конца ХХ века отличался от лучшего советского штурмовика Великой Отечественной очень немногим. Даже целеуказание для Су-25 осуществлялось и осуществляется авианаводчиком по радиосвязи с выдачей очень приблизительных координат. А то, как в стародавние времена, рисуется на бумажной полетной карте перед вылетом. Никаких цифровых карт местности, заложенных в бортовой компьютер, у Су-25 нет, как нет у него компьютера и даже радиолокатора.
При малейшей небесной дымке, тем более в сумерках, Су-25 из грозных боевых птиц превращаются в слепых птенцов. Разобрать с высоты, что же оказалось у тебя в прицеле — жилой дом или склад с оружием, база боевиков-террористов или лагерь федеральных войск, — летчику Су-25 практически невозможно. А стрелять-то надо! Неудивительно, что уже во время первой контр-террористической операции в горах появление в воздухе родных штурмовиков вызывало тревожные настроения не только у боевиков. И непреднамеренных воздушных ударов по своим войскам было немало. А уж что говорить о неоправданно разрушенной (просто из-за рассеивания ракет и бомб) гражданской инфраструктуре и гибели мирных жителей! Даже на неизбежные издержки войны такие потери списывать неприлично. Во время скоротечной войны с грузинскими агрессорами стало окончательно ясно, что в условиях густонаселенной гражданским населением местности, там, где позиции своих войск и войск противника постоянно меняются, применение Су-25 чревато последствиями просто катастрофическими.
