Матвей Любавский - Русская колонизация
С Западной Сибирью русские люди были знакомы с очень давних времен. Туда проложили впервые путь новгородцы, ходившие собирать дань с Печоры и Югры, т. е. вогулов и остяков. Эти племена жили по обеим сторонам Северного Урала и по нижнему течению Оби и ее притокам, а остяки и далее по Енисею, куда, по всей вероятности, они отступили под давлением надвигающегося русского государства и колонизации. Новгородцы сначала брали дань с той югры, которая жила по эту сторону Уральских гор (знаменитое Закамское серебро, которого требовал от них Иван Калита), а во второй половине XVI в. перешли и за Урал. Новгородский летописец сообщает, что зимой 1364 г. приехали с Югры новгородские дети боярские и молодые люди, «воевавшие по Оби реке до моря, а другая половина рати на верх Оби воевавша». Целью этого похода, несомненно, было наложение дани на туземцев, которые доставляли дорогие меха. Новгородцы показали путь в Югорскую землю Москве. Еще ранее покорения Новгорода, в 1465 г., великий князь Иван Васильевич посылал из Устюга охочих людей воевать Югорскую землю.
Экспедиция увенчалась успехом: посланные привели Югорскую землю за великого князя, вывели много полона, двоих князей доставили в Москву, где великий князь пожаловал их опять княжением Югорским и отпустил домой, наложив дань. 18 лет спустя состоялся новый поход Московской рати за Урал. Вогулы стали нападать на Пермь, подвластную Москве, и великий князь для усмирения их послал воевод с ратными людьми из северских уездов: с устюжанами, вымичами, пермяками, вологжанами, вычегжанами, сысоличами.
На устье Пелыми (приток Тавды) встретили они вогуличей и разбили их; отсюда пошли вниз по Тавде, мимо Тюмени в Сибирскую землю, дорогой воевали, добра и пленных взяли много; от Сибири пошли вниз по Иртышу, с Иртыша на Обь в Югорскую землю, взяли в плен большего их князя Молдана и других и возвратились в Устюг 1 октября, выйдя оттуда 9 мая. И на этот раз, по настоянию Пермского епископа, великий князь отпустил югорских князей к себе на родину, удовольствовавшись клятвенным обещанием с их стороны не нападать на пермяков и платить дань. Однако в конце XV в. понадобилось снарядить новую экспедицию для усмирения и покорения вогуличей и остяков. В Югорскую землю отправлено было под начальством трех воевод по тогдашнему времени большое войско – 5000 человек устюжан, двинян и вятичан.
Русские люди бились не только с вогулами и остяками, но и с самоедами, взяли 84 города и вывели более 1000 человек пленных. Экспедиция достигла цели, и племена самоедов, вогулов и остяков были усмирены и приведены в покорность. В то самое время, когда Герберштейн был в Москве, эти племена были данниками Московского государя, и Герберштейн занес это в свои сообщения о Московском государстве. Русские люди, по-видимому, уже часто бывали в Югорской земле за сбором ясака и по торговым делам, и Герберштейн нашел уже писанный указатель пути на Печору, Югру и р. Обь, из которого извлек довольно подробные сведения с нижней Оби и об ее притоках.
Но далее Югорской земли на восток и юг пока еще не распространялось господство Московского государства. Распространению его мешали сибирские татары, кочевавшие по Тоболу, Ишиму и Иртышу и составлявшие особое Сибирское царство. Это царство выделилось из обширной империи Чингисхана в то же самое время, когда образовались и царства Казанское и Крымское, т. е. в XV в. Сибирские ханы привели в зависимость и часть вогулов и остяков и утвердили свою резиденцию в их земле, в городе Сибири на берегу Иртыша, ниже устья Тобола, отчего и сама орда получила название Сибирской. Русские люди один раз, в 1483 г., побывали во владениях Сибирского хана, но утвердить здесь владычество московского государя не смогли. Только после того, как русские завоевали Казанское царство, в 1653 г. Сибирский князь Едигер признал себя данником московского государя. Этот поступок князя объясняется отчасти тем впечатлением, которое произвело на него падение могущественной Казани под ударами московского оружия, отчасти – надеждой получить от Москвы помощь против Шибанского царевича Кучума, пытавшегося согнать Едигера и овладеть Сибирским царством. Но эта надежда не сбылась. Десять лет спустя Кучум с ногаями и киргизами напал на Едигера, убил его и брата его Бекбулата и овладел Сибирским царством. Вначале и Кучум признал было себя данником московского государя, но потом, когда утвердился прочно в Сибирском царстве, когда, с другой стороны, Москва претерпела ряд неудач в Литовской войне, Кучум не только перестал платить дань, но и начал ряд враждебных действий против московской Украйны. Татары стали волновать инородцев, подвластных Москве, и сообща с ними нападать на русские селения в Пермской земле. Строгановы воспользовались этим для того, чтобы выпросить себе у московского государя новых земель за Уралом, где, по слухам, залегала железная и другие руды, которые они намеревались разрабатывать. В 1574 г. они били челом царю о пожаловании им земель по Тоболу и его притокам с правом делать там крепости, содержать за свой счет сторожей и огненный наряд, вырабатывать железо, заводить пашни, владеть угодьями. Правительство охотно исполнило просьбу Строгановых, которые брали на себя защиту Украйны от татар, и выдало им соответствующую грамоту. Строгановым при этом было предоставлено право собирать охочих русских людей и инородцев и воевать сибирского «салтана», брать сибирцев в плен и облагать их ясаком в пользу царя. Кроме того, Строгановым поручалось следить и за другими русскими промышленниками, которые станут разыскивать и разрабатывать разные руды и давать знать о них царю с тем, чтобы можно было их изоброчивать. Из этого ясно, какие мотивы склонили московское правительство дать свое согласие на распространение русской оседлости за Уралом: во-первых, с этим связывалась надежда на умиротворение восточной окраины, тревожимой нападениями татар и подвластных им инородцев Сибири, во-вторых, московское правительство таким путем надеялось обеспечить исправный взнос ясака сибирскими инородцами и приобрести новых плательщиков ясака; в-третьих, к тому же склонили давно ходившие на Руси слухи об ископаемых богатствах Сибири, которыми можно было воспользоваться только с поселением там русских людей. Мы увидим, что эти мотивы и позже не переставали двигать колонизационной политикой московского правительства в Сибири.
Семь лет спустя, по получении грамоты, Строгановы снарядили экспедицию за Урал под начальством Ермака. Экспедиция эта имела громкий успех, но именно только громкий, а не прочный. Она была, в сущности, простой рекогносцировкой, показавшей, что Сибирь можно покорить, но сама по себе не привела к покорению Сибири. Когда Ермак погиб в волнах Иртыша, Сибирь была потеряна для Московского государства и ее снова пришлось покорять. И это покорение совершилось не столько путем блестящих военных подвигов, сколько путем водворения в Сибири русских служилых людей и крестьян, путем постройки русских городов и острожков. Настоящими покорителями Сибири были не герои вроде Ермака, а обыкновенные русские люди, которых московское правительство отправляло в Сибирь по указу и по прибору, и которые понемногу, но неустанно и последовательно занимали новые «землицы» для своего государя и объясачивали живших на них «народцев». Это их дело, как всякая органическая работа жизни, и увенчалось прочным успехом.
После того, как получены были вести о гибели Ермака и об отступлении всего его отряда из Сибири, правительство царя Федора отрядило в Сибирь 300 казаков и стрельцов под начальством воевод Мясного и Сукина для вторичного завоевания Сибири. Им было поручено, придя в Сибирь, построить город, укрепиться в нем и уже отсюда предпринимать походы на сибирских народцев.
Воеводы так и сделали, и в 1586 г. появился первый русский город в Сибири – Тюмень на р. Туре, при впадении в нее р. Тюменки. С тех пор не проходило почти года, чтобы не возникал новый город в Сибири. В 1587 г. правительство отправило в Сибирь новый отряд в 500 человек и поручило письменному голове Чулкову проникнуть к столице Кучумова царства и на удобном месте построить город, откуда можно было бы вести дальнейшие военные операции. Так возник Тобольск на Иртыше, ниже впадения в него Тобола и несколько выше Кучумовой столицы. Вскоре после основания Тобольска московское правительство распорядилось построить городок на р. Лозьве, притоке Сосьвы, впадающей в Тавду в том месте, откуда начинается за Уралом водный путь в Сибирь. Здесь предполагалось строить суда для отправления служилых людей, съестных и боевых припасов в Сибирь и держать склады этих припасов. Городок имел целью также и способствовать сбору ясака с вогулов, которые присудны были к Чердыни. Для этой последней цели, впрочем, понадобилось вскоре основать новый городок. Вогульский Пелымский князек Аблегирит не только перестал платить ясак, но и начал нападать на московские владения по эту сторону Урала. Московское правительство в 1593 г. отправило против него специальную экспедицию с целью извести его и разорить его разбойничье гнездо; для приведения его людей к покорности воеводы должны были построить русский городок в его земле. Так возник Пелым на р. Тавде при впадении в нее р. Пелыми. В том же году построен был на нижней Оби Березов для того, чтобы держать в покорности тамошних князьков[120]. Еще ниже на Оби построен был Обдорский Острожек для того, чтобы собирать отсюда ясак с самоедов и остяков и пошлину с русских людей, приезжавших в Лукоморье на промыслы и для торговли с инородцами.
