Максим Калашников - Гнев орка
Но это сказка.
Разделавшись с нами, неокочевники примутся и за западные страны тоже. И тамошние народы тоже ждет раздел на господ, средних и рабов. Мир гуманизма и демократии, которые царят на нынешнем Западе, тоже исчезнет. Демократия, читатель, – это пережиток XX, ушедшего столетия. И разделение побежденного в нынешней мировой войне человечества на касты пойдет и внутри стран, которые заранее (и очень глупо!) радуются своей победе.
Победившие «чужие», эти мировые «добыватели трофеев» и мародеры, с презрением посмотрят на благополучную западную массу. Она слишком много потребляет, не желая перетруждаться. Слишком много жизненных благ требует весь этот «средний класс» Запада. А зачем? Нужно заставить и западную массу потреблять поменьше, а работать – побольше. Унаследованные от XX века глупые традиции «социального государства» или «государства всеобщего благоденствия» стоят слишком дорого. Какого черта нам содержать лишние рты, всех этих люмпенов и неквалифицированных работников в жирных складках больших городов? А эта дурацкая комедия со всеобщими выборами и демократией? Одна морока, которая влетает в копеечку. Зачем ее продолжать, коль во главу угла ставятся прибыль и рентабельность? К черту!
Тем более что теперь нет Советского Союза, одно существование которого вынуждало богатых на Западе делиться с бедными, создавать тот самый «средний класс», заниматься социальными программами и бороться с безработицей. Все помнили, как в 1930 году в США уже шли демонстрации озлобленных, голодных и обнищавших масс, которые выбрасывали лозунги «Сделаем так, как в Советской России». Теперь угроза конкуренции со стороны Советов снята окончательно, а так называемый «исламский фундаментализм» – совсем не конкурент.
Мечтатели все еще думают, что в новом порядке страны мира окажутся разложенным по полочками: вот эти – на верхней, в Первом постиндустриальном мире. Вот эти, работяги, пойдут на среднюю, во Второй мир фабричных труб. А самые пропащие и нищие окажутся в Третьем – подземном – мире. Как бы не так! Внутри самих западных стран окажутся и Первый, и Второй, и Третий миры. И тот кризис, в который Запад вошел с 2000 года и особенно после 11 сентября 2001-го – всего лишь первые колебания почвы перед настоящим буйством землетрясения.
В 1960-е все эти процессы на Западе здорово ускоряются молодежными бунтами 1968 года. Ведь тогда миллионы студентов действительно выходили на улицы с портретами Мао, Ленина и Че Гевары, обуянные жаждой социалистической революции.
Именно в это время на Западе и складывается огромный средний класс, опора стабильности и демократии. О формировании такого среднего класса в нынешней Россиянии так долго и безрезультатно разглагольствуют наши «дерьмократы». Однако этот «миддл клэсс» возник не в силу развития свободного рынка, а благодаря государству, которое заставило предпринимателей-капиталистов поделиться своими богатствами с массой в условиях двухполюсного мира, т. е. прямого давления со стороны СССР.
Средний класс возник потому, что государство заставило капиталистов вкладывать деньги в науку и образование, в программы вооружений. Или просто драло с них налоги, на финансирование государственных программ. Тогда казалось, что сей порядок будет вечен. Что Маркса и Ленина, а также огромное количество несоциалистических мыслителей, которые предсказывали будущее капитализма как бескрайнее обогащение верхушки и беспредельное обнищание низов, можно навсегда списать в архив.
Но уже в 1970-х этот «рай» начал портиться. Пришел могильщик рая – Дьявол Глобализации.
«Золотой век» Запада начался в шестидесятые. В 1964-м президент США Линдон Джонсон выдвинул программу «Великого общества». Именно тогда и сформировалось окончательно государство всеобщего благосостояния – с высокими зарплатами работяг, с огромными социальными льготами и пособиями и с очень большими налогами на предпринимателей, которыми все это и оплачивалось. Расцветает какое-то помешательство на правах человека. Постепенно Запад все больше и больше заботится о тех, кто в старые добрые времена считался опасными изгоями: о половых извращенцах и преступниках. Впервые появляются сконструированные молодежные моды, музыкальная культура молодых, разнеженно-потребительское движение хиппи, наступает сексуальная революция. Дома, машины, бытовая электроника становятся общедоступными. Расцветает «японское чудо». Картины именно этого рая, грамотно представленные в пропаганде Запада, и соблазнили советского обывателя.
Самым счастливым годом Эры всеобщего благоденствия стал 1972-й. В тот год реальные доходы западных рабочих и среднего класса достигли своего пика. Но уже в 1973-м грянул энергетический кризис, и цены на нефть, газ и электричество взлетели в несколько раз.
Кризис 1973-1975 годов еще не добил государства всеобщего потребления. Запад даже сумел резко увеличить экономичность своего производства. Есть немало серьезных исследований, которые показывают, что тот энергетически и кризис был даже искусственно и целенаправленно организован – в целях обновления западной экономики и стимулирования ее подъема на новых основаниях.
Однако 70-е стали порой бешеной – по западным меркам – инфляции, роста цен, сопряженного со спадом производства. Положение усугубилось тем, что с 1971 года янки отказываются от золотого обеспечения своего доллара, и отныне он, по сути дела, превращается в простую бумагу, неимоверная ценность которой поддерживается чем-то вроде всемирного поверья.
Семидесятые становятся довольно мрачными для Запада годами. Если познакомиться с кино и литературой той поры, то почти вся она полна предчувствия ядерной или прочей катастрофы и упадка Америки. Массовой манией снова становится строительство частных убежищ, разгорается движение сервайелистов – тех, кто хочет выжить, копя в своих убежищах оружие и продовольствие. Запад со страхом глядит на Восток, на нашу Империю. Хотя ею управляет явно впавшее в маразм и апатию руководство из стариков, западники жутко боятся того, что к власти в Советском Союзе могут прийти энергичные молодые силы. И если они смогут высвободить накопившуюся в Империи энергию обновления и рывка, то Западу придется туго.
Одновременно в самом конце 1970-х наступает первый серьезный кризис общества всеобщего достатка, который только будет нарастать в восьмидесятые. Наступает эпоха Великой Глобализации. Развитие бизнеса и технологий, появление всемирных электронных сетей в банковском деле и торговле приводят к тому, что начинается стремительный экономический рост Азиатско-Тихоокеанских стран. Теперь с помощью компьютера можно, сидя в уютном офисе в любом городе мира, не сходя с места, найти нужный товар в любом уголке света по самой низкой цене и так же, не выходя из офиса, его купить, отправив платеж по электронной почте. Теперь можно управлять своим бизнесом или купленным за тридевять земель предприятием за тысячи миль. И пусть предприятие это находится в Таиланде – с помощью глобальных сетей металл для него можно купить в Европе, а микросхемы – в Сингапуре, причем гораздо дешевле, чем в самом Таиланде. Теперь уже необязательно строить предприятие у месторождений угля и металла, не обязательно ставить штаб-квартиру фирмы прямо у заводских цехов.
Поэтому западные и японские капиталисты начинают переводить туда свои производства и даже финансы. Их прельщают мягкий климат тропических стран, баснословная дешевизна рабочих рук тех краев, очень низкие тамошние налоги. Ведь азиат требует на полсотни выходных дней в год меньше западного рабочего, ему неведомы двухнедельные рождественские каникулы и ежегодный оплачиваемый отпуск, к которым привык западный трудящийся. Азиат может вкалывать по 10-11 часов в сутки, почти не уступая по качеству труда западному рабочему, зато получая зарплату в десять раз меньше. Да и правительства в Азии берут куда меньшие налоги с бизнеса: ведь им не надо вести тяжелую гонку вооружений, платить большие пенсии старикам и обеспечивать громадные социальные льготы. О таких вещах, как пособие по безработице в 80 процентов заработка или рождественская месячная надбавка к жалованью, в большинстве стран Азии и слыхом не слыхивали. Стремительно взлетает экономика Южной Кореи, и теперь ее товары, как когда-то японские, завоевывают американский и европейский рынки. В 1978-м начинаются реформы в Китае, и он врывается на мировой рынок с многосотмиллионной массой квалифицированной рабсилы и теплым климатом.
Оказывается, Маркс и Ленин во многом были правы. Век назад они предсказывали, что западный капитализм превратится в мрачный Метрополис: кучка сверхбогачей-диктаторов, живущих в роскошных дворцах на одном полюсе, а на другом – миллионы и миллионы бесправных, нищих людей, вынужденных работать на фабриках-казармах за жалкие гроши. Маркс и Ленин думали, что в такой мрачный мир превратятся Европа и Америка, что год от года богатые будут становиться богаче, а бедные – беднее. Они только не предвидели такого вот процесса глобализации рынка и того, что беднейшие массы пролетариата будут образовываться не в самих западных странах, а за их пределами, в Третьем мире. Что участь рабочего, нищего стада отведут азиатским странам, тогда как страны Европы и США превратятся как бы в гигантские управляющие конторы, а их население – в конторских служащих в белых воротничках и с хорошими зарплатами, которые свысока смотрят на чумазых работяг-азиатов.
