Виктор Файтельберг-Бланк - Одесса в эпоху войн и революций (1914 - 1920)
«Цесаревич Георгий» произвел рекогносцировку берега в районе Одесса — Днестровский лиман, в сторону которого отошли части полковника Стесселя, защищавшие центр города. Что бы выяснить судьбу отступающих (в колоне отступающих было 400 кадет). При обнаружении отступающих было решено эвакуировать их с помощью тральщика «Баклан». Но десанты на берег и опросы местных жителей показал, что отступающих в «ближайших местах не было» и отступление их велось не вдоль берега, а в направлении Овидиополя..
В ходе штурма Одессы Красной Армией было взято в плен 3 генерала, около 200 офицеров, 3 тысячи солдат (из которых половина была захвачена в госпиталях ранеными и больными), «красными» было захвачено около 100 орудий разных калибров, 4 бронепоезда, 4 броневика, недостроенный крейсер «Адмирал Нахимов», два десантных судна, несколько небольших пароходов, требовавших ремонта, и десяток немореходных буксиров и катеров.
Часть английской эскадры оставалась на рейде еще три дня, командир пришедшего американского миноносца в сопровождении английского офицера съехал на берег для переговоров об эвакуации оставшихся в Одессе подданных этих стран. 11 февраля 20-го английские корабли открыли по одесскому порту сильный огонь, под прикрытием которого миноносцы вошли в гавань и захватили подводные лодки «Лебедь» и «Пеликан» и затопили подводные лодки в южном проходе.
Некоторые пароходы частных обществ ушли в Варну; большинство же немореходных и мелких судов направились в румынский Сулин, военные суда и транспорты ушли в «белый» Севастополь.
Части «белых» (прежде всего части одесского гарнизона полковника Стесселя и кадеты полковника Бернадского) не успевшие эвакуироваться и не приняв капитуляции, приняли бой в центре Одессы (ул.
Преображенская — Дерибасовская — Софиевская, Александровский парк) и в порту. Под давлением наступавших от Молдаванки, Пересыпа и Слободки регулярных частей Красной Армии и «дружин» восставших, части Стесселя начали отступление от Английского клуба — по Пушкинской и Ремесленной и от Александровского парка — по Канатной к Одесскому железнодорожному вокзалу. Кроме отрядов Стесселя и Бернадского в колоне были отряды: В. Шульгина, Лубенских гусар, «партизан» полковника Лукина, конная батарея, броневик «Россия», неизвестно откуда появившийся отряд атамана Струка.
На Куликовом поле части перестроились в колонну (ок. 6 тыс. штыков и до 5 тыс. беженцев, в том числе часть кадетского корпуса — до 400 человек) и двинулись по Большефонтанской дороге — в сторону Люсдорфа. Эта колона была отягощена громадным обозом с военным и гражданским имуществом, госпитальными повозками с ранеными и больными. «Ждали обстрела в спину. Дул ледяной ветер, неся с собой мелкие льдинки и затрудняя дыхание. В каком — то месте дороги открывался вид на море, и мы увидели цепь пароходов и иностранных военных судов, уходящих с рейда. Стало еще более жутко, и мы впервые поняли, насколько безнадежно было наше положение» — вспоминал кадет 1920 года А. Росселевич.
В. Шульгин вспоминал об отступлении из Одессы: «Не пойму хорошенько, откуда и как образовался колоссальный обоз. Тут была и артиллерия, и броневики, и автомобили, и невероятное количество повозок. Все это сначала никак не могло найти своего места, шло не по той дороге, поворачивало обратно, при чем автомобили неистово рычали, слепили глаза, повозки приходили в беспорядок; словом, происходил обычный в этих случаях кавардак. какие-то отдельные части, прибывшие сюда, артиллерийские парки и дивизионы, без пушек, но с подводами, с сахаром, учреждения, уездная полиция и еще разные. Затем просто гражданские беженцы. Но главным образом ничем не объяснимые подводы… Подводы, очевидно, обладают свойством саморазмножения».
В. Шульгина дополняет Ф. Шетейнман: «…..громадные, безконечные обозы, нагруженные далеко не одним военным имуществом, но главным образом всевозможными товарами (сахаром, табаком, кожами, мылом и мн. др.). Денег у всех было много, но деньги эти (деникинские) нигде, кроме Одессы, не принимались. Поэтому каждый, кто мог, закупил в Одессе всевозможные товары, рассчитывая их продать за — границей, в Румынии или в Польше, куда предполагалось отходить. Военные, а тем более боеспособные, составляли незначительную часть отступающей массы. Преобладали жены и дети офицеров; гражданские чиновники, эвакуируемые со своими семьями из одного места в другое; беженцы, везущие с собой свои последние пожитки — среди этих пожитков находилось впрочем не мало драгоценных вещей, иностранцы, не желавшие оставаться с большевиками и примкнувшие к Добровольческой Армии; больные, перевозимые на подводах; раненные и наконец спекулянты всяких категорий, рассчитывающие на удобный случай перейти границу вместе с отрядами Добровольческой Армии».
Пройдя 17–18 километров беглецы заночевали в Люсдорфе (Черноморке), а с 6 утра продолжили путь мимо Сухого Лимана к Малой и Большой Акаржи — Гросс-Либенталю. Далее планировался поход на Тирасполь — с на соединение колонной генерала Бредова, но разведка донесла, что путь на Тирасполь перекрыт «красной» конницей Котовского. У колонии Гофнунгсталь на обозы белогвардейцев, отбившиеся от колонны Стесселя, наскочила «красная» кавалерия, изрубив всех беглецов.
Колонна Стесселя стала отходить по единственной еще свободной дороге — к Овидеополю, надеясь найти убежище в Румынию. В погоню за ними устремились части 45-й дивизии и кавалерийская бригады Г. Котовского. Повстанческому полку атамана И. Струка удалось вырваться из окружения и бежать к Днестру, соединившись со Стесселем, на румынско — украинской границе.
Часть колоны Стесселя решила перейти румынскую границу у Аккермана (Белгород-Днестровска), благо лед на Днестровском лимане выдерживал передвижение повозок. Командование принял на себя генерал Васильев, который из Овидиополя отправил своего начальника штаба полковника Мамонтова на переговоры с румынскими властями. Но очевидно белогвардейские командиры не дали румынским властям гарантии безусловного разоружения всех частей и выдачи всего военного имущества, и румыны так же не дали четкого ответа о своей готовности принять беженцев.
Первым на лед Днестровского лимана вступил одесский кадетский корпус («…среди всего шествия шли маленькие кадеты. Они начинались с десяти лет. Жалко было смотреть на эту детвору, замерзавшую на льду» (В.Шульгин). Директор корпуса побывав в Аккермане получил от румынского командования предварительное согласие на переход кадетов в Румынию. Но, пройдя несколько километров по льду, кадеты неожиданно были обстреляны румынской артиллерией. Появились убитые и раненые и кадеты в панике бежали в обратно в Овидиополь. После очередных переговоров с румынами инцидент удалось исчерпать, и вновь началась переправа, но румынские власти наотрез отказались пускать в Румынию части белогвардейской армии и беженцев из Одессы.
Румынские власти установили пропускной пункт, допуская в Аккерман только уроженцев Бессарабии и иностранных подданных. Послушаем В. Шульгина «…на шестой версте на льду стоял столик. У столика сидели румынские офицеры, за столиком стояли румынские солдаты. И совершенно достоверно, что этот столик приказал всем этим людям и повозкам возвращаться обратно. Румыны не пустили никого. Пропустили «польских подданных». В числе их оказался комендант города Одессы, полковник Миглевский…»
Часть пропущенных в Аккерман были ограблены румынскими солдатами. Кадеты только на одну ночь были приняты в Аккермане, а с рассветом снова были выгнаны на лед Днестровского лимана.
Отряд генерала Васильева и полковника Стесселя попал в безвыходное положение — большевики, наступавшие со стороны Одессы, захватили село Маяки на Днестре, перерезав путь на Север, румынские пограничники не пускали на свою территорию. На совещании командиров было решено пробиваться на Одессу, с целью захватить ее неожиданной контратакой, но вскоре наступательный пыл исчез, и было решено отступать Север на Тирасполь на соединение с колонной генерала Бредова и далее — в Подольскую губернию, где была возможность соединиться либо с украинскими, либо с польскими войсками. В десятитысячном отряде было около трех тысяч вооруженных людей, включая кадет. В день колона Стесселя продвигалась на 35–40 км. Растянувшись на 10 километров.
У немецкой колонии Петерсталь колону Стесселя обстреляла «красная» артиллерия. 14 февраля 20-го беженцы прошли мимо Беляевки, рабочие которой намеревались дать отпор «белякам», если последние сунуться в поселок. Уже через 15 км. от Беляевки, растянувшуюся колонну, атаковали отряды большевиков. Первый наскок получилось отразить силами находившихся в этой массе мальчишек-кадетов, отряда городской стражи, офицеров. Колона Стеселя заночевала в немецкой колонии Кандель.
