Руслан Частий - Степан Бандера: мифы, легенды, действительность
В Карпатской Украине, стремящейся к суверенитету, он под фамилией Шика занимает в штабе «Карпатской Сечи» пост офицера для особых поручений, а со временем становится и ее командиром.
В 1939–1940 годах Роман Шухевич работал в Проводе ОУН как референт связи с украинскими земляками в СССР. В эти годы он является членом Революционного Провода ОУН и активным членом Главного военного штаба ОУН. Кроме того, он занимает пост краевого проводника на западно-украинских землях. С. Бандера пишет: «Все же только одно решение о том, что Роман Шухевич должен был стать проводником краевой экзекутивы, имело решающее позитивное влияние на дальнейшее развитие ОУН и ее деятельность на западно-украинских землях. Произошел перелом. Вместе с решением о необходимости замены краевого проводника были изменены планы, направления и етиль дальнейшей деятельности. На место вялости, застоя, внутренней замкнутости и неактивности должен был прийти новый курс, который выражал Роман Шухевич: решительная, динамичная активность, боевой широкий размах в революционной деятельности, бескомпромиссность и прямолинейность в независимой политике, идеологическая чистота и четкость, а прежде всего — соответствие слова и делä. Такой перелом, которого хотели, но не могли добиться многие другие руководящие деятели ОУН на западно-украинских землях, совершил Роман Шухевич одним своим решением — согласием принять пост краевого проводника».
С начала 1940 года Шухевич является членом Революционного Провода ОУН и втом же году становится краевым проводником на окраинных землях, сменив на этом посту Мирона-Орлика, который перешел работать на украинские земли, находящиеся под большевистской оккупацией. Руководя деятельностью ОУН на ЗОУЗ (западные окраинные украинские земли[37]), Роман Шухевич вел ее в двух направлениях: первое — чтобы строительством и упрочением всей национальной жизни обеспечить сильный долговременный вклад в развитие той части украинского народа, которая в продолжение всей истории защищала украинские земли на западных границах и веками была наиболее угнетаема со всех сторон; второе — создать на западных рубежах украинской земли длинный пояс вдоль границы большевистской оккупации мощной кадровой организационной и материально-технической базы как вспомогательной для борьбы ОУН на основных украинских землях и для подготовки кадров для широкого разворачивания освободительной борьбы во всей Украине, особенно в связи с военными действиями.
Тщательно занимался в этот период Шухевич и организацией военного обучения. Военная подготовка ОУН в связи с большевистской оккупацией сосредоточилась на западных землях и в Польше, Кракове, так же, как и вся остальная работа. Первым организатором военного дела был Креминский, военный референт в краевой экзекутиве ОУН на западно-украинских землях, который во время немецко-польской войны сформировал партизанские отряды, а когда большевики заняли западноукраинские земли, начал создавать военный штаб и центр обучения военному делу при Революционном Проводе ОУН, но в начале 1940 года погиб, попав в засаду НКВД. Формирование военного центра-штаба возглавили Роман Шухевич, Дмитрий Грицай-Перебийнис и Алексей Гасин-Рыцарь, участвовали Василий Сидор-Шелест, Осип Карачевский, поручик Босой, Степан Навицкий и другие.
И снова слово С. Бандере: «Душой и главным организатором военного центра был Роман Шухевич. В этой работе он проявил свой необыкновенный талант и великолепные способности военного организатора-командира. Обстоятельства не давали возможности развернуть работу во всю мощь. Однако то, что под руководством Шухевича было сделано в военном центре ОУН в Кракове, на различных военных курсах и лагерях как в Кракове, так и на всех западных окраинных землях, качество и результаты этой работы давали прекрасные успехи, которых невозможно было ожидать, работая в подобных условиях».
С началом немецко-советской войны в 1941 году отряд ДУН под командованием Романа Шухевича, который принял псевдоним Майор Тур, передвинулся в направлении фронта. По дороге отряд повсеместно проводил националистическую политическую работу, согласно принципам деятельности ОУН. В частности, он принимал активное участие в восстановлении государственной жизни во Львове и других местностях в июне и июле 1941 года. За отказ в знак протеста против ареста Украинского временного государственного управления подчиняться немецкой военной власти Шухевич был арестован и осужден на смертную казнь, но приговор немцы не исполнили. Оказавшись снова на свободе, он был назначен комендантом вспомогательной полицейской части для борьбы с большевистскими партизанами в белорусском Полесье. Шухевич организовал переход отрядов украинской вспомогательной полиции в Полесье и на Волыни в УПА, в связи с чем гестапо в начале 1943 года снова арестовывает его и приговаривает к смерти. Однако Шухевич, тайно получив оружие, перед казнью бежит из тюрьмы. Сразу же после побега Шухевич стал членом Провода ОУН как военный референт. В августе 1943 года Чрезвычайное большое собрание избирает Шухевича-Тура председателем Бюро Провода ОУН. В сентябре 1943 года в связи с созданием поста Главного командира УПА Шухевич решением Главного командования УПА получает этот пост как подполковник Тарас Чупрынка. В январе 1946 года он получает звание генерала.
Советские спецслужбы усиленно охотились за Романом Шухевичем. Особенно энергично охота велась во время подготовки февральских выборов 1946 года. Спецслужбы располагали информацией, что тот находится в Черном лесу на Станиславщине. Этот лесной массив неоднократно прочесывался, подвергался авиационным бомбовым ударам. Однако тогда Шухевичу удалось выскользнуть из большевистского кольца.
Начиная с 1947 года стало очевидно, что использование повстанческих форм уже нецелесообразно, поскольку как международная ситуация, так и внутреннее положение в СССР относительно стабилизировались. Главной задачей на повестке дня было обеспечение существования и деятельности национал-революционных сил на долгое время, чтобы они не погибли и чтобы искра их борьбы не погасла.
При этой реорганизации снова выявились сильнейшие руководящие способности Романа Шухевича. Он планирует и постепенно, последовательно меняет тактику борьбы с повстанческой на партизанскую, а потом на чисто подпольную. Главным направлением становится не военное, а политико-пропагандистское. Постоянно уменьшаются отряды УПА и их операции, зато усиливаются подполье ОУН и его сеть. Командные и воинские кадры УПА вновь переходят в ОУН. Все эти смены планово проводит Шухевич — Главный командир УПА и проводник ОУН на украинских землях. И во многом он преуспел в этой деятельности, доказательством чего была продолжавшаяся борьба, которая приобрела новые формы.
Но спецслужбы СССР шли по его следу, сжимая все сильнее вокруг него кольцо. Арест Главного командира УПА или его гибель были неизбежны, учитывая, что на Запад уходить он отказался, хотя возможность такая была.
В связи с операцией, в результате которой был выслежен и погиб в бою Главный командир УПА генерал-хорунжий Тарас Чупрынка-Шухевич, необходимо вновь вспомнить генерала Судоплатова и его мемуары. Конечно, он старается всячески очернить Шухевича, а заодно и тех львовян, которые будто бы его выдали. И чтобы больше не возвращаться к этому «украинцу» (как он сам себя называл), кратко о его судьбе. Московская власть щедро вознаградила своего «героя»: сначала Судоплатов получил звание генерала, а потом, уже во времена Хрущева, был арестован, пять лет симулировал психическое заболевание во избежание расстрела, но был все-таки осужден на пятнадцать лет, отбыл их полностью и, несмотря на многочисленные обращения, так и не был реабилитирован. Вот такая признательность!
Возвращаясь к обстоятельствам гибели Романа Шухевича, приведем рассказ его сына Юрия. Но сначала немного предыстории в его изложении: «А в сорок восьмом году мы говорили о том, что я должен был ехать на Донбасс забирать свою сестру, которая находилась в детском доме. И при прощании я впервые увидел, ощутил, когда отец сказал: «Юрий, нас только двое осталось. Мы должны держаться», — что у него задрожал голос. И две слезы скатились по его щекам. Единственные его слезы, которые я видел. Это была последняя наша встреча, когда он еще был жив. Ну а следующая была уже после его смерти, когда меня привезли на опознание 5 марта 1950 года. Тогда, 5 марта, еще только начало светать; до того как в тюрьме начинался подъем, я тогда находился на Лонцкого (теперь дом № 1 на улице Степана Бандеры во Львове) в следственном изоляторе МТБ. Будили нас в шесть часов. Но как раз перед этим я проснулся. Ощутил какую-то внутреннюю тревогу. И уже не мог спать те полчаса или минут сорок, которые оставались до того, как начинали будить. Затем началось обычное тюремное утро. Правда, было воскресенье. На следствие не вызывали. Было спокойно. Где-то около одиннадцати за мной пришли. Взяли, вывели в дежурную часть. Там я увидел своего следователя, а также еще одного из оперативников в ватной фуфайке, в кирзовых сапогах. На поясе у него был пистолет. Они посадили меня в автомобиль. Натянули кандалы. Правда, сковали руки спереди. Повезли в Управление МГБ, которое находилось на нынешней улице Витовского, тогда Дзержинского. Завезли во двор. Там был ряд гаражей. Автомобиль остановился возле одного из гаражей. Я увидел, что туда заходят и выходят работники МГБ. Потом меня завели в гараж, большой, широкий. Я шел прямо. Тут меня резко повернули влево. Я посмотрел и увидел, что на соломе прикрытый куском ткани лежит мужчина. Мне не надо было долго раздумывать, кто это. Как только они стянули ткань, я увидел его в вышитой рубашке, чистого, но босого. И достаточно мне было увидеть Эти ноги с высоким подъемом, чтобы сразу понять: отец. Меня подвели и сказали: «Видишь?» Рубашка была расстегнута. Глаза открытые, глядящие вдаль. Лицо спсікойное. Одна, левая рука вдоль тела, правая рука согнутая лежала на груди. На правом виске копоть и кровь. Не надо быть экспертом, чтобы понять: выстрел в висок вплотную. Видно, только недавно пистолет вынули из рук. А под грудью на белой рубашке, три или четыре красных пятна от автоматной очереди… Таким я увидел отца в последний раз. Я закоченел, поцеловал его руку. Они меня оторвали и снова отвезли в тюрьму. Это была моя последняя встреча с отцом».
