Владимир Шигин - Дело «Памяти Азова»
Вот тогда-то Реввоенсовет Республики и решил провести более основательную разведывательную операцию для выяснения сил английского флота в Финском заливе. Как член Реввоенсовета Республики, я был поставлен во главе отряда особого назначения. Накануне похода, вечером 24 декабря, в кабинете начальника морских сил Балтийского моря под золоченым адмиралтейским шпицем состоялось заседание, на котором мы разработали конкретный план действий. В заседании участвовали В. М. Альтфатер, начальник морских сил Балтийского моря С. В. Зарубаев, его начальник штаба А. К. Вейс, начальник оперативной части С. П. Блинов и я.
По техническому состоянию кораблей, находившихся в зимнем ремонте, командование Балтфлота смогло выделить для операции небольшие силы. Линейный корабль «Андрей Первозванный», крейсер «Олег» и три миноносца — «Спартак» (бывший «Миклухо-Маклай»), «Автроил» и «Азард» — вот то немногое, что поступало в мое распоряжение.
Не зная численности английского флота, ворвавшегося в балтийские воды, нам нельзя было ставить себе задачи полного уничтожения противника. Участники военно-морского совещания в Адмиралтействе пришли к выводу, что моему отряду поручается только глубокая разведка, которая может закончиться боем и уничтожением противника лишь в том случае, если выяснится наш определенный перевес над силами англичан.
По предложению тов. Альтфатера единогласно был принят следующий план операции: «Андрей Первозванный» под командой Загуляева остается в тылу у Шепелевского маяка, сравнительно недалеко от Кронштадта, крейсер «Олег» под командой Салтанова выдвигается к острову Гогланд, а два миноносца — «Спартак» и «Автроил» — проникают к Ревелю, выясняют численность английского флота и обстреливают острова Нарген и Вульф, чтобы определить, имеются ли там батареи. В случае встречи с превосходящими силами противника миноносцам надлежало отходить к Гогланду под прикрытие тяжелой артиллерии «Олега», а при недостаточности его зашиты, всем следовало отступать на восток, к Кронштадту, заманивая противника к Шепелевскому маяку, где его поджидали 12-дюймовые орудия «Андрея».
Весь риск операции падал на миноносцы, которые обладали таким неоценимым преимуществом, как 30-узловая скорость хода».
Известный флотский историк капитан 1-го ранга М. А. Елизаров пишет: «На волне революционного энтузиазма, желания показать английским кораблям, вошедшим в Финский залив, что их пребывание здесь не безопасно и, очевидно, не без расчета на поддержку эстонского пролетариата… была спланирована и проведена разведывательно-набеговая операция на Ревель».
Отметим, что решение о набеговой операции было принято лично Троцким и готовилось на месте его «протеже» Раскольниковым. Любопытно, что при этом Троцкий не поставил в известность даже главкома И. И. Вацетиса, о чем свидетельствует содержание телеграммы последнего В. М. Альтфатеру от 30 декабря 1918 года. В ней Вацетис просит сообщить, «почему об этой морской операции. не было заблаговременно донесено мне.» Главком считал, что задача, поставленная отряду особого назначения, «не могла иметь места, так как. она не отвечает состоянию наших малочисленных морских сил, которые необходимы для прикрытия правого фланга наших войск, наступающих от Нарвы на Везенберг и Ревель, а также и для обороны Кронштадта». Другой документ — уже знакомая нам лента разговора по прямому проводу комиссара Морского Генерального штаба Ларисы Рейснер с Федором Раскольниковым — свидетельствует, что Троцкий всячески торопил морское командование с проведением операции и именно он приказал Раскольникову лично самому возглавить отряд особого назначения.
Начморси бывший контр-адмирал Зарубаев, понимая, что прямое столкновение с королевскими ВМС ничего, кроме потерь, не сулит, выбрал другой путь. Герой русско-японской войны, в войну с немцами командовавший бригадой крейсеров, из последних сил ввел «в первую линию без каких-либо сомнений» заградитель, несколько миноносок и тральщиков и закидал минами угрожаемые участки, чтобы обезопасить Кронштадт от внезапных набегов. Троцкому этого оказалось мало. Ему передают выдержки из ревельских газет, суть которых сводилась к следующему: 5 декабря на мине подорвался идущий на помощь эстонскому правительству легкий крейсер «Кассандра», но в целом английский отряд взял под защиту «наши берега». Председатель Реввоенсовета Республики сразу же подписывает депешу-разнос Раскольникову: «Адмиральские указания (видимо, Зарубаева) ничего общего не имеют с нашими задачами. Меняйте задачи самостоятельно. Известно, что англичане уже в Ревеле. Но нет точных сведений. Берите ревельские дела под свой контроль». Раскольников вызывает начморси и отчитывает, почему не удалась разведка ревельского рейда и района Либавы подлодками «Пантера» и «Тур». Впоследствии в объяснении чрезвычайной комиссии, определенной РВС Республики для расследования обстоятельства пленения председателя бюро морских комиссаров, Зарубаев написал: «В то же время он (Раскольников) сам прекрасно понимал, что техническое состояние «Тура», «Пантеры» и прочих далеко от нормального, а море быстро затягивается льдом. Операция с самого начала уповала на случайность. Вот почему «Тур» и «Пантера» не дошли. Опять же член РВС никаких новых разведывательных сведений, кроме тех, что я сам располагал, не представил, хотя ему подчинялся морской контроль (разведка. — В.Ш.). Сводки из ревельских газет, дошедшие до Москвы, мне еще ранее донесли из 7-й армии. Вызов закончился вопросом, какие суда сейчас в линии и какие команды могут составить разведку. Я заметил, что бросаться в омут нет смысла. Англичане хорошо воюют, все заранее изучают, а теперь следят за Финским заливом, что важно учитывать. Член РВС ответил в том смысле, что теперь он несет полную ответственность, а моя роль начальника флота состоит исключительно в подмоге ему, так как готовые решения наступательного характера уже есть. Я опять ответил, что к наступлению ничего подготовленного нет».
По техническому состоянию кораблей Действующего отряда, находившихся к тому времени в зимнем ремонте, командование Балтийским флотом смогло выделить для участия в операции весьма скромные силы: старый линейный корабль «Андрей Первозванный», еще более старый крейсер «Олег» и три новейших эсминца типа «Новик» — «Азард», «Автроил» и «Спартак» (бывший «Миклухо-Маклай»). Однако «Азард» в операцииучастия так и не принял, так как из-за сложных гидрометеоусловий отстаивался на якоре в Нарвском заливе. Участвующие в операции корабли были названы отрядом особого назначения. Увы, силы этого отряда были слишком малы для выполнения задач, на него возложенных.
Донесение С. В. Зарубаева в Морской Генеральный штаб о высадке англичанами десанта в бухте Кунда и о выходе наших кораблей в район Ревеля: «24 декабря 1918 г. Вследствие сообщения начдива-6 Иванова из Нарвы о высаженном противником десанте в Кунде высылаются в море крейсер «Олег» и эсминцы «Азард» и «Спартак» с приказанием выяснить силы противника и в случае благоприятной обстановки атаковать его. Наморен Зарубаев. Член Реввоенсовета Раскольников».
На следующий день начальнику отряда особого назначения Раскольникову и командирам кораблей были вручены предписания начальника Морских сил Балтийского моря Зарубаева с указанием состава сил отряда особого назначения, задач и плана проведения операции: «Отряду, назначенному в операцию 25 декабря, в составе линейного корабля «Андрей Первозванный», крейсера «Олег» и ЭМЭМ «Автроил», «Азард» и «Спартак» дается задание:
1. Выяснить силы противника в Ревеле.
2. Вступить с ними в бой.
3. Уничтожить силы противника, если это представляется возможным.
Для этого: эсминец «Спартак» выходит в море в 10 часов утра с расчетом быть у входного маяка Ревельштейн с рассветом 26 декабря. К этому времени к маяку подходит эсминец «Автроил», выходящий из Петрограда с рассветом 25 декабря.
Эсминцы выходят на Ревельский рейд и, выяснив, кто находится на рейде, обстреливают гавань и рейд; в случае же отпора и выхода против них превосходящих сил противника, отступают к Готланду, где держится «Олег» в качестве ближнего резерва, и телеграфируют ему и «Андрею Первозванному», держащемуся у Шепелевского маяка в качестве глубокого резерва, о силе противника и ходе операции. Судам в море иметь в виду, что на Ревельском рейде дежурит наша подводная лодка «Пантера». Курсы надлежит выбирать таким образом, чтобы проходить по наибольшим глубинам, где менее вероятны возможные минные заграждения».
Начало операции
23 декабря для доразведки Ревельского рейда из Кронштадта вышла подводная лодка «Пантера», а 24 декабря — эсминец «Азард», вынужденный из-за тумана отстаиваться на якоре в Нарвской губе.
