Анна Кривошеина - Путь к Граалю
И Люк хорошо усвоил эти законы, потому что любовь в нем сильнее всех проявлений зла. Однако теперь его ждет новое испытание. Проникнув в тайны Силы, Люк получает возможность видеть будущее и читать мысли близких людей, даже на большом от них расстоянии. Он слышит зов друзей о помощи и не может не ответить, хотя и Обиван, и Йода пытаются отговорить его.
Обучение прервано, и последний джедай отправляется в путь, чтобы спасти тех, кого любит… Возможно, именно эта любовь дала ему силу ни с чем не сравнимую.
Возвращение джедаяЗавершив очередной круг, Люк возвращается к Йоде. Но учитель уже на пороге смерти. «Когда я умру, ты станешь последним джедаем», — говорит он. Это очень важный этап. Йода передает Люку все, что знал. Но его ученик еще не стал джедаем. Он не прошел последнее испытание — встречу с Вейдером. И в этом тоже удивительное сходство истории Люка с древними мифами о героях, в которых все решает окончательная битва со злом.
Так всегда происходит и в мифе, и в жизни. Учитель доводит ученика до определенного этапа, а дальше тот должен идти один. При этом его главное испытание, его миссия — впереди.
«Люк с трудом перевел дыхание. Он был уверен, что путь его уже намечен, но сознание того, что он должен сделать, сжигало его изнутри.
— Значит, я должен убить Дарта Вейдера.
Обиван кивнул:
— Ты не можешь избежать своей судьбы. Ты снова встретишься с Вейдером».
Это одновременно и битва во имя любви к друзьям, к людям, которые верят в тебя и полны надежды, и битва с собственной тенью, битва за свет.
Она происходила, как и бывает в мифе, сразу на нескольких планах бытия, в нескольких мирах — на мечах и где-то глубоко в душах Люка и Вейдера. И хотя физически победить было невозможно, Люк побеждает с помощью необъяснимой и невероятной силы света, которая окрепла в его сердце. Эта сила пробудила то доброе, что еще оставалось в Вейдере, и тогда только Император — воплощение зла — был побежден.
В мифах герой, прошедший до конца этот путь, становится гарантом чести, справедливости, любви, долга; благодаря одному его присутствию начинает проявляться все по-настоящему ценное. Сила действует через него независимо от того, участвует он в битве или нет.
Стена хранителейТьма повержена, в галактической Республике восстановлен мир. Путь Люка окончен. Впереди спокойная жизнь? Почему-то кажется, что у этой истории совсем другой конец…
С незапамятных времен, гласят легенды, существует Орден истинных рыцарей, продолжающих защищать добро и справедливость и после того, что люди называют смертью.
«Ты чувствуешь только часть Силы, Вейдер, — произнес Кеноби с уверенностью человека, для которого смерть была всего лишь ощущением, как сон… или прикосновение к пламени свечи… — Этот бой ты не сможешь выиграть, Дарт… Если мой клинок найдет свою цель, ты перестанешь существовать, но если ты поразишь меня, я стану лишь сильнее».
Этот Орден стоит на страже мира, и, когда тьма в очередной раз разрастается, чтобы разрушить наш мир, дорогу ей всегда преграждают рыцари-хранители. В разные века их называли по-разному: в Ирландии — фении, в Западной Европе — хранители Грааля, в Тибете — стена хранителей… Но суть их всегда была неизменной: они хранят свет мира, оставаясь невидимыми. И только тот, кто сам сражается за свет, может заслужить право их видеть. Как видел Люк в трудные минуты и в мгновения торжества.
Цепочка хранителей не может прерваться, а путь к Ордену начинается всегда очень просто — когда ты учишься «отличать то, что тебе кажется важным, от того, что на самом деле является важным», с чего начался когда-то путь Люка.
Ольга Наумова
Богатырями не рождаются
В знаменитых пещерах Киево-Печерской лавры среди многих святынь вам с гордостью покажут мощи «преподобного Ильи Муромского, иже вселися в пещеру преподобного Антония в Киеве, идеже доныне нетлен пребывает». «Материализация» легенды? Случайное совпадение? Историческая реалия? Главный аргумент в этом споре — память народа. А в ней Илья Муромец не просто герой, а один из главных.
«На бою тебе смерть не писана»История чудесного исцеления Ильи Муромца хорошо известна: с самого детства болел он, сидел тридцать лет на печи, пришли к нему калики перехожие, попросили напиться, он встал и пошел совершать свои подвиги.
Калики перехожие — это вовсе не калеки, как иногда думают. Есть в мифах такие персонажи — вестники. Они приходят и говорят: «Пора!» И какими бы уважительными причинами мы себя ни оправдывали, как бы себя ни жалели — пора! Надо вставать и идти.
Те же калики дали Илье новое имя, наделили нашего героя силой, напоив из той самой чаши, которую он им поднес. Казалось бы, как просто: выпил — и ты уже самый сильный. Но до этого ему нужно было сделать шаг, всего один, очень маленький — встать с печи.
Не попробовать, а сделать.
«То как свищет Соловей да по-соловьему…»В былинах Илья — крестьянский сын, родом из села Карачарово, из города Мурома; но ранние упоминания и тексты называют его не Муромцем, а Моравцем, Моровлином, Муравленином, что исследователи связывают с городом Моровийском Черниговской области; в тех краях был также город Карачев, а близ него — река Смородина и село Девятидубово, а также урочище Соловьев перевоз.
Может быть, именно там и совершил Илья свой первый подвиг.
Как у той ли речки у Смородины,
У того креста да Левонидова,
Сидит Соловей-разбойник во сыром дубу,
Сидит Соловей-разбойник, Одихмантьев сын.
Первое испытание на пути. Страшное чудовище, с которым положено сразиться любому герою. Иногда, правда, считают, что герой сражается больше с самим собой, со своими страхами, неуверенностью, сомнениями. В любом случае, противник достойный, и никто кроме нашего героя победить его не в силах.
Да берет он свой тугой лук розрывчатый,
Он тетивочку шелковую натягивал,
А он стрелочку каленую накладывал,
То он стрелил в того Соловья-разбойника…
Пристянул его ко правому ко стремечку булатному,
Он повез его по славну по чисту полю.
Строго говоря, камень с надписью — не первый выбор, вставший перед Ильей. Слезать или не слезать с печи, окольной дорожкой ехать в стольный град Киев или прямоезжею (мимо Соловья-разбойника) — на каждом шагу вопросы. Илья отвечает на них по-своему.
Но на то он и богатырь, скажем мы, работа у него такая. Мы бы, возможно, ответили на те же вопросы по-другому. А может, и отвечаем.
Как бы то ни было, Илья встречается с проблемой не раньше, чем попробовал свои силы, не раньше, чем совершил первый подвиг, сделал первый шаг по своему пути. Итак…
…направо пойти — женатым быть,
Налево пойти — богатым быть,
Прямо пойти — смерть свою найти.
Вопрос не праздный — ради чего жить: достаток, «счастье в личной жизни» или…
Мне богатым быть, Илье, незачем,
Мне женатым быть, Илье, некуда.
В детстве я никак этого не могла понять. Ну почему? Зачем же отказываться от своего счастья? Однако Илья, сделав неожиданный выбор, находит нечто большее. Может быть, смысл жизни, предназначение?
Как идти-то мне дорожкой прямою,
Не потерять-то мне дела ратного,
Дела выслуги богатырской.
…Кстати, былины намекают, что все остальное у него тоже появляется — и жена имеется, да и не бедствует он. Интересно, а если бы Илья выбрал другую дорожку?.. Да вряд ли.
«На той на Святой горе был богатырь чюдный»Хрестоматийная былинная троица: Илья Муромец, Добрыня Никитич, Алеша Попович… Мы привыкли считать Илью самым старшим, самым сильным, самым мудрым. Но оказывается, что всегда есть кто-то, кто сильнее и мудрее, что бы мы себе ни думали. Есть целое поколение былинных героев, которых называют «старшие богатыри»: Волх Всеславьевич, чудесным образом рожденный от змея — символа мудрости, — умевший оборачиваться в разных зверей и птиц; Михайло Потык, спустившийся в подземное царство за своей женой; Святогор, живший на Святых горах, потому что не держала его мать-сыра земля… Это древнейшие мифологические персонажи. Им на смену приходит поколение героев, младших богатырей. Титаническая эпоха сменяется героической.
(Между прочим, старше и сильнее Святогора Микула Селянинович, которого в советское время упорно пытались выдать за представителя трудового крестьянства. Конечно, он пашет землю, но в этом, скорее, отражается древнейший космогонический сюжет брака Неба и Земли. Отсюда же и «сумочка переметная» с «тягой земной».)
