Елена Прудникова - 1953. Роковой год советской истории
Допустившие эти действия работники заслужили самого беспощадного и жестокого наказания…
…Никогда партия и рабочий класс нам не простят, если мы хоть в малейшей мере станем прибегать к приемам наших врагов. Издевательства над заключенными, избиения и применение других физических способов воздействия являются непременными атрибутами всей белогвардейщины.
ОГПУ ВСЕГДА С ОМЕРЗЕНИЕМ ОТБРАСЫВАЛО ЭТИ ПРИЕМЫ КАК ОРГАНИЧЕСКИ ЧУЖДЫЕ ОРГАНАМ ПРОЛЕТАРСКОЙ ДИКТАТУРЫ.
Чекист, допустивший хотя бы малейшее издевательство над арестованным, допустивший даже намек на вымогательство показаний, - это не чекист, а враг нашего дела.
Каждый наш работник должен знать и помнить, что даже малейшая его ошибка, сделанная хотя бы и не по злой воле, пятном позора ложится на всех нас.
Этим моим письмом я предостерегаю всех чекистов, каковы бы ни были их заслуги, что повторение подобных случаев встретит беспощадную кару».
Как видим, Ягода настроен чрезвычайно резко - если даже он и был неискренен, то выразить свои подлинные взгляды во всеуслышание не мог. Обвинения в фальсификации дел были в ОГПУ - НКВД расхожим оружием, типа «сам дурак»: «Липач!» - «Сам липач!» - дальше ругань, мордобой, а иногда и револьвер. Нравы в НКВД времен Ягоды были простые.
Что говорил по этому поводу Ежов - неизвестно. Берия, придя в сентябре 1938 года в НКВД, вызывал сотрудников и спрашивал: кто, по их мнению, ведет себя «не по-человечески». Палачей он наказывал действительно беспощадно: Ягода, несмотря на все громогласные обещания, всего лишь ссылал их на периферию, в крайнем случае сажал на пару лет; Берия без всяких громких слов сажал лет на десять-пятнадцать и расстреливал. Позицию Абакумова по этим вопросам мы уже рассматривали. Пристрастие Сталина к допросам «третьей степени» также не подтверждается ничем, кроме усилий хрущевских пиарщиков.
Кстати, кроме моральных, у такой позиции были и практические причины.
«Надо твердо помнить, что среди попадающих к нам противников есть элементы, готовые дать любое показание с целью добиться своего освобождения, а иногда сознательно стремятся навести наши органы на ложный след. Со стороны руководящих работников обязательна критическая проверка материалов следственного производства фактами и действенное руководство агентурной и следственной работой».
Опытный контрразведчик, Сталин прекрасно понимал, что добытые таким путем показания сомнительны. Постоянной перепроверки показаний требовал по своим каналам и генпрокурор Вышинский.
При Ягоде иной раз возникали связанные с «недопустимыми методами» скандалы, в ходе которых Сталин требовал наказать виновных. После того как Берия навел порядок в НКВД, эта тема на высоком уровне не обсуждалась - если выплывет что-нибудь подобное, разберется сам нарком, без привлечения Политбюро. Поэтому хрущевским пиарщикам очень удобно было вбрасывать в это пустое пространство любые измышления - опровержений-то нет…
Однако в 1952-1953 годах «физические методы» применялись - это стократно доказано. Неясно, как долго и в каких масштабах, - но факты были. Ну, и какую долю ответственности за это авторы наших фальшивок возлагают на плечи министра ГБ? В записке о «деле врачей», которую я уже цитировала, роль эта такова:
Документ 8.4. Продолжение
«Бывший министр государственной безопасности СССР т. Игнатьев не оказался на высоте своего положения, не обеспечил должного контроля за следствием, шел на поводу у Рюмина и некоторых других работников МГБ, которые, пользуясь этим, разнузданно истязали арестованных и безнаказанно фальсифицировали следственные материалы».
Аналогичные положения содержатся и в другой записке - по «мингрельскому делу» (тоже, само собой, фальшивой).
Документ 8.5.
«И. В. Сталин, будучи неудовлетворен результатами следствия, требовал применения к арестованным физических мер воздействия, с целью добиться их признания в шпионско-подрывной работе.
Бывший министр государственной безопасности СССР т. Игнатьев, несмотря на получаемые им чуть ли не с начала следствия… сигналы о недопустимых методах следствия и о провокационном характере всего этого дела, занял по меньшей мере непонятную позицию невмешательства (именно «непонятная позиция невмешательства», конечно, заставила Берию рассвирепеть до того, что Игнатьев с треском вылетел из ЦК и еле-еле остался в партии. - Е. П.) -в произвол и беззаконие… За время следствия по этому делу, длившегося выше 15 месяцев, арестованными было подано общей численностью свыше 145 заявлений с жалобами на применяемые к ним преступные методы. Все эти заявления МГБ Грузии представляло т. Игнатьеву, однако ни в одном случае т. Игнатьевым не было принято мер к проверке жалоб арестованных».
МВД (бывшее МГБ) Грузии помогло Хрущеву с «делом Берии», сфабриковав документы об участии подсудимых в репрессиях, так что ссориться с ним не было резона. Поэтому, согласно данной легенде, оно честно «передавало» Игнатьеву жалобы, а неопытный министр «не реагировал». Вот только неумелые фальсификаторы подставили своему подзащитному неслабый капкан. Что, неужели все эти 145 заявлений были на его имя? Или какие-то из них адресовались Сталину, Берии, Генеральному прокурору, и вскрывать их кому-либо другому, согласно правилам того времени, было строжайше запрещено? Ну, и что делал с ними Игнатьев? Читал и не принимал мер или не передавал адресатам?
Ах да, передавал, но Сталин велел: «бить их смертным боем».
Наконец, последнее «доказательство» - записка Игнатьева Сталину, датированная 15 ноября 1952 г.
Документ 8.6.
«Во исполнение Ваших указаний от 5 и 13 ноября с. г. сделано следующее…
2. К Егорову, Виноградову и Василенко применены меры физического воздействия, усилены допросы их, особенно о связях с иностранными разведками…
3. Абакумов переведен из Лефортовской в Бутырскую тюрьму и содержится в ручных кандалах (может, все же в наручниках? Ах да, наручники в НКВД не применялись… - Е. П.)…
4. Подобраны и уже использованы в деле два работника, могущие выполнять специальные задания (применять физические наказания) в отношении особо важных и особо опасных преступников…»
То, что документ фальшивый, - ясно. Но насколько он врет по датам и фактам? Ведь фальшивки, как правило, делаются на основе подлинных событий.
Согласно показаниям Рюмина, указание о применении пыток было получено 12 ноября, и он его выполнил. Однако Игнатьев называет другие даты - 5-е и 13-е. Брент и Наумов пишут, что 13 ноября министр получил от Сталина резкий выговор на заседании какого-то органа, который назван «ЦК» - в реальности это могло быть Бюро Президиума ЦК, примерно по составу адекватное Политбюро. Однако об этом выговоре известно лишь из той же «записки Игнатьева Берии», так что поставим знак вопроса.
Четвертый пункт Док. 8.6. явно совпадает с показаниями Миронова, где говорится об избиениях подследственных уже по «делу Абакумова» - получается, что и этот рассказ относится к ноябрю? Игнатьев утверждает, что он «ни разу не был информирован, что кто-то из следователей принимал непосредственное участие в пытках заключенных или назначал им ужесточение режима содержания. И не получал никаких жалоб от арестованных врачей. Это было сделано только после очень жестких требований товарища Сталина», и что именно Сталин приказал привлечь для избиений двоих работников тюремной охраны.
Нас не интересует, кто приказал - а только дата. Если верно, что бригада Миронова появилась лишь в ноябре, стало быть, и чекистов до ноября не били (остальных способов мы не касаемся). Еще один аргумент в уменьшение виновности Рюмина…
Миронов, правда, утверждал, что они «работали» в Лефортово, а Абакумов, как явствует из письма, уже переведен в Бутырку. Впрочем, дату и название тюрьмы в мироновских показаниях могли и подкорректировать, чтобы виноватым снова выходил Рюмин. В этом деле либо работали несколько фальсификаторов, либо писатели сами уже запутались в своих сюжетах - но подобные несообразности вылезают постоянно.
Итак, перед нами целая гора самых разнообразных фальшивок, разного времени изготовления и уровня профессионализма, но сделанных с одной целью - отвести от ответственности за пытки министра ГБ Игнатьева. Да кто же он такой, в конце-то концов? Не знаю, но всяко не второстепенная фигура. Думаю, не ошибусь, поместив его в самую верхушку заговора.
И самое главное: подняв невероятный шум вокруг пыток, хрущевцы, а вслед за ними и все остальные, как-то совершенно упустили из виду, что основная вина Игнатьева со товарищи была не в этом. Основная их вина в фальсификации следственных дел - что, кстати, можно делать, вообще не вызывая арестованных на допросы и даже вовсе не имея никаких арестованных.
