Андрей Паршев - Как России обогнать Америку
То есть это разработка, скажем так, не очень богатых источников, таких, как залежи горючих сланцев, причем они пошли очень планомерно, добывают горючий газ, который там содержится. Вот мы-то сланцы добывали, например, еще в советское время, но как-то вот этот ресурс мы не смотрели. Ведь газа довольно много в том же каменном угле, его можно сначала добыть. У них есть еще некоторые канадские залежи «нефтеносных песков» так называемых, трудных в добыче, но это тоже ресурс. То есть такими вещами надо заниматься.
Панарин: Это вы про Америку говорите, а Россия не Америка, вы сами в своей книге написали. Что нам-то делать, ведь мы особая страна?
Паршев: Об этом у нас думали в 50-е годы. Уже тогда был такой термин «газовая пауза», то есть имелось в виду, что сейчас мы открыли месторождение газа, очень экологическое и очень выгодное, и так далее. Вот мы сейчас, за время использования этого газа, мы разработаем новую энергетическую систему. В первую очередь, это использование низкокачественных углей, у нас их очень много. Есть в Восточной Сибири.
Панарин: Это специфика России, да?
Паршев: Это специфика России, потому что у нас какие-то невообразимые залежи этих углей, но они все трудны в эксплуатации.
Панарин: Можно сказать, что это наш стратегический запас?
Паршев: Несомненно. Именно как раз вот этот и есть наш стратегический запас, потому что, скажем, по нефти, у нас какое там? Восьмое место в мире. При интенсивной добыче, к тому же.
Панарин: А здесь мы доминируем, да, я так понимаю?
Паршев: Тут мы доминируем, да. Здесь и лесное хозяйство. Очень серьезно надо этим заниматься, в советское время строились. Была у нас такая там Гусиноозерская ГРЭС, целый комплекс КАТЭК, который как раз занимался этой проблемой — утилизацией таких углей. Скажем, если мы решим заменить газ просто добычей этого угля, то у нас не то что там. В общем, у нас будет один сплошной эшелон из Восточной Сибири в европейскую часть, который будет непрерывно двигаться.
Панарин: Причем, мы будем зарабатывать, я так понимаю, хорошие ресурсы финансовые и другие.
Паршев: Это очень дорогая вещь в добыче пока. Скорее всего, единственный путь — это получение на месте. То есть добыча и переработка в какое-то жидкое топливо или что-то такое, и затем транспортировка.
Панарин: Ну, это один путь, а вот глобально-то, Россия в БРИК должна быть?
Паршев: Да, конечно.
Панарин: Должна. Нужно БРИК расширять, с вашей точки зрения, Мексика, Аргентина, Казахстан, — ЮАР, кстати, просится?
Паршев: Скажем так, европейцы подошли к этому вопросу именно так, что все, так сказать, члены ЕС входят в зону евро, все участвуют в эмиссии. Тут надо хорошо смотреть, потому что заранее надо понимать, что делать со страной, которая, скажем, экономически слабая и может оказаться в такой ситуации, как сейчас Греция, то есть предусмотреть какие-то защитные механизмы, чтобы страны не тратили больше, чем они зарабатывают. В общем-то, это очень непростое дело. Конечно, должен быть какой-то механизм для того, чтобы обеспечивать торговый обмен между всеми членами такой гипотетической организации. Не доллар.
Панарин: Скоро ли мы придем к бездолларовому миру, новому миру баланса региональных валют? И относительно бесконфликтно хотелось бы. Реально это?
Паршев: Боюсь, что не совсем бесконфликтно, но я думаю, что это вполне реально.
Панарин: А вот сроки, на ваш взгляд, сколько это займет времени?
Паршев: Ну, это лет 30.
Панарин: 30, то есть это не два-три года.
Паршев: Да, это не два-три года ни в коем случае.
Панарин: То есть можно сказать, что саммит БРИК — это один из первых шагов, в котором Россия выступила таким финансовым ледоколом.
Паршев: Еще неизвестно, какая будет реакция.
Панарин: Реакция финансовых центров силы на это все. Но, тем не менее, этот процесс, видимо, должен идти, но идти относительно бесконфликтно.
Паршев: В том-то и дело, что старая система оказалась под ударом кризиса, и кризис отнюдь не кончается, а главная причина как раз того кризиса именно та, что реальные центры экономики сместились, а центры потребления остались там. Вот, собственно говоря и..
Панарин: На этой не очень оптимистичной ноте, я хотел бы подвести итог нашему диалогу, что старая система немножко не тянет, но есть БРИК, есть новые центры силы, которые все-таки хотят относительно бесконфликтно перейти к новой системе, более справедливой, и Россия является одним из инициаторов этого процесса.
Россия не сможет адекватно ответить на «закон Магнитского»… (Накануне. RU, 2012)
Американские сенаторы, наконец, рассмотрели и одобрили обсуждаемый уже больше года законопроект о списке Магнитского, который увязан с отменой другой дискредитирующей нормы — поправки Джексона - Вэника. Вместе с тем, представители российского МИДа в довольно жесткой форме озвучили официальную позицию по этому поводу, а Сергей Лавров пообещал ввести аналогичные санкции к американцам, причастным к нарушениям прав человека по всему миру, от Гуантанамо до Ирака. О том, в чем суть акта Магнитского, почему Россия не может дать адекватный ответ и какая дилемма стоит перед российскими властями, рассказал Накануне. RU известный писатель и экономист Андрей Паршев.
Вопрос: Сенат США рассмотрел и одобрил спустя полтора года после начала обсуждения списка Магнитского этот законопроект. Таким образом, президент сформирует списки людей, которые будут лишены права посещать США, будут блокированы их счета и прочее. Было ли это одобрение ожидаемо, какие реальные последствия этого официального решения будут?
Андрей Паршев: С чего тут надо начать. Недопуск в США любого иностранца — это прерогатива миграционных служб США, которые не обязаны отчитываться перед кем-либо в случае решения о том, что какой-нибудь иностранец является нежелательным. То есть данный закон не относится к практической деятельности. Если решают, что некоторые товарищи не нужны в США, им просто не дают визу. А еще бывает совсем изуверская, но при этом не редкая практика, когда визу дают, а миграционный офицер в аэропорту принимает решение данного товарища не пускать, соответственно, он налево кругом, и обратно через океан. И это совершенно нормальная практика, которая там широко используется. Таким образом, данный закон — чисто политическое мероприятие, отчасти внешнеполитическое, отчасти внутриполитическое, призванное высказать неудовольствие политикой российского руководства. Также, в условиях прекращения пресловутой поправки Джексона - Вэника, это позволяет им иметь некое моральное и юридическое обоснование разного рода ограничительных шагов в отношениях с Россией.
Вопрос: Российский МИД назвал это представлением в театре абсурда, согласитесь с такой оценкой?
Андрей Паршев: Наш МИД совершенно правильно сформулировал, что это действие в театре абсурда, но надо сказать, что далеко не первый. Поправка Джексона - Вэника, которая действовала до этого законопроекта, была введена для дискриминации Советского Союза, а потом России за препятствия выезду евреев из нашей страны. Уже и Советского Союза давно нет, и с евреями, как я понимаю, наладилось дело, они уже обратно скоро поедут, наверно, а поправка все действует. Ее вроде бы не особо и применяли, но и не отменяли. И вот этот театр абсурда — вполне нормальное явление для американской политики.
Если посмотреть на тот список Магнитского, который сейчас составлен, мы увидим, что это 60 человек, которые вовсе не пытали все вместе несчастного адвоката, хотя есть там и те, кто, вероятно, имел отношение к его смерти, если таким образом квалифицировать неоказание ему медицинской помощи. Таких там — два-три человека. Остальные — лица, причастные к судебному и прочему преследованию нарушений, допущенных американским бизнесом, и это — самое главное. Это знак своему американскому бизнесу, что «ребята, мы вас в обиду не дадим», соответственно, это и знак всем прочим, не только российским «не троньте». Они не могут, конечно, подогнать к берегам России авианосец или какой-нибудь вшивый эсминец, как они это делают с другими, тем не менее это вполне серьезный момент давления.
Вопрос: Алексей Пушков заявил, что будет дан ход нашим законопроектам, которые будут касаться нарушений прав человека, в том числе и в странах Ближнего Востока и арабской весны. Адекватный ли это ответ?
Андрей Паршев: Почему у нас не может быть адекватного ответа? Потому что если вы пользуетесь, например, дебетовой картой «Сбербанка», то серверы, которые обслуживают эту систему, находятся в США. И вообще вся наша система завязана на Запад, но главным образом, на США. По сути, там хранятся счета наших чиновников, а у нас есть такая национальная особенность, что у чиновников почему-то счета «немножко побольше» их зарплаты. И надавить на каждого конкретного чиновника там — не проблема. У американских чиновников, может быть, счета в России есть, но уж точно не такие, из-за каких стоит беспокоиться.
