Александр Беззубцев-Кондаков - Почему это случилось? Техногенные катастрофы в России
Экипаж «Курска» считался образцовым и одним из самых лучших на Северном флоте. Представление о «Курске» как о самой надежной, практически неуязвимой субмарине в конце концов сыграло роковую роль. Возможно, именно уверенность в ее непотопляемости заставила командование Северного флота отнестись к исчезновению лодки без должной обеспокоенности. Об этом пишет адвокат Борис Кузнецов: «Что, „Курск“ утонул? Бред. Если бы хоть кто-нибудь в тот злополучный субботний день высказал такое предположение, над ним бы смеялся весь Северный флот».
В понедельник днем, 14 августа, на глубину спустили спасательный аппарат «колокол» (небольшую подводную лодку, которая рассчитана на подъем 10–15 человек), и специалисты смогли более пристально изучить лежащую на грунте субмарину. Хорошо видны были повреждения, разломы и трещины в корпусе. Учитывая небольшую глубину этого района Баренцева моря, специалисты прогнозировали, что проблем с подъемом лодки не должно возникнуть. Спасателям было уже известно, что носовые отсеки лодки, где находятся торпедные аппараты, сильно повреждены.
Моряки долго не могли понять, почему все-таки не всплыл аварийный буй, который они на поверхности моря высматривали до рези в глазах… Но тщетно. Только потом было установлено, что буй всплыть не мог ни при каких обстоятельствах… А ведь если бы он всплыл, «Курск» был бы найден значительно раньше, а значит, шансы на спасение выживших членов экипажа резко возросли бы!..
Тем временем медицинские учреждения Мурманска и Североморска начали готовиться к приему членов экипажа потерпевшей бедствие подлодки.
И только в этот понедельник пресс-служба Военно-морского флота сделала официальное заявление, что атомная подводная лодка «Курск» из-за возникших на ее борту «неполадок» легла на дно в Баренцевом море. Те, кто читал это сообщение, скорее всего, даже не придали серьезного значения новости из Баренцева моря… Слово «авария» все еще не употребляется, более того — пресс-служба подчеркивает, что с лодкой установлена связь, хотя на самом деле уже третий день от экипажа «Курска» не было никаких вестей. Ядерного оружия, как успокаивала общественность флотская пресс-служба, на «Курске» нет, главная энергетическая установка заглушена, а подъем субмарины на поверхность пройдет без всяких осложнений, экипаж жив. Словом, выходило, что и ЧП, в общем-то, нет никакого… Перед выходом в море экипаж «Курска» был обеспечен запасами продовольствия, питьевой воды и воздуха примерно на 5–6 суток. Хотя даже визуальное обследование лодки показало, что серьезно повреждены носовые отсеки, а это давало веские основания предполагать, что на «Курске» есть человеческие жертвы.
После подъема «колокола» выдвигаются первые версии аварии. Прежде всего, было высказано предположение, что на «Курске» взорвались торпедные аппараты, о чем свидетельствовали повреждения носовой части атомохода. Другой версией стало столкновение с иностранной лодкой. А если вторая версия справедлива, то недалеко от российской субмарины должна находиться и чужая лодка, также получившая повреждения. Однако она так и не была обнаружена.
14 августа Великобритания предложила России помощь: более сотни бригад спасателей для подъема субмарины.
Если говорить о том, что мы знаем наверняка, то следует выстроить такую цепочку фактов. Атомоход «Курск» шел на глубине 20 метров с поднятым перископом. И внезапно два удара или взрыва с интервалом в две минуты отшвырнули лодку на дно Баренцева моря на глубину 108 метров. Место аварии — 69 градусов 40 минут северной широты и 37 градусов 35 минут восточной долготы. Взрыв в носовом отсеке разорвал переборки, уничтожив всех членов экипажа, находившихся во втором, самом населенном, в третьем, четвертом и пятом отсеках. Сила взрывной волны ослабла лишь у особо усиленного шестого — реакторного отсека. Первый отсек оказался затопленным. Сработала аварийная защита реактора. Сразу вырубилось освещение, задымились от короткого замыкания электрощиты. Характерно, что лодка не смогла даже подать аварийный сигнал (о том, почему это случилось — чуть позже). Нельзя было воспользоваться и капсулой всплывающей спасательной камеры, которая находилась в центре разрушенной боевой рубки. Капитан первого ранга Виктор Суродин, давно знакомый с Геннадием Лячиным, говорил: «Я уверен на все сто: минимальный шанс, и Гена спас бы экипаж. Он не из тех, кто растерялся бы». Капитан первого ранга Николай Черкашин писал о Лячине: «Он был высоким и весомым — ровно 105 килограммов. В отсеках командира звали „Сто Пятым“:
— Полундра, Сто Пятый идет!
Знали, Сто Пятый за небрежность, за упущения спуску не даст — ни командиру отсека, ни последнему трюмному. Но звали его еще и Батей, а это с давних времен наивысший командирский титул. „Слуга царю, отец солдатам…“»
Спасти «Курск»
В поисках пропавшего «Курска» гидроакустики «Петра Великого» засекли звуки, которые четко напоминали удары по железу. С определенной периодичностью доносилось по девять ударов с постоянными интервалами. Это были сигналы бедствия, которые подавала аварийная субмарина. О том, что члены экипажа упавшей на грунт лодки подают сигналы единственно возможным для них способом — с помощью стука, рассказал журналистам вице-премьер Илья Клебанов. Командир штурманской боевой части «Петра Великого» капитан 3 ранга Е. Голоденко давал свидетельские показания, что 13 августа примерно в 1 час 20 минут, находясь на ходовом мостике, он слышал стуки, которые можно было принять за сигнал SOS. Гидроакустик матрос О. Л. Зырянов, заступивший на вахту 13 августа в 8 часов, тоже слышал стуки, которые представляли собой серию тройных ударов. Стуки были слышны и 14 августа — об этом тоже есть свидетельские показания. В интервью капитану первого ранга писателю Николаю Черкашину адмирал Попов говорил: «Акустики докладывали о стуках из отсеков. Они были приняты трактом шумопеленгования гидроакустического комплекса „Полином“. Но быстро прекратились. Мы надеялись, что, услышав наши винты, подводники поняли, что их нашли, и теперь экономят силы».
Однако впоследствии генеральный прокурор Устинов на всю страну объявил, что этих звуков с «Курска»… вообще не было!.. Спрашивается, зачем говорить вещи, которые ставят вице-премьера в положение дезинформатора?.. Выскажем предположение, что для этого есть веские причины. А именно: если звуков не было, то, значит, к началу спасательной операции из экипажа «Курска» уже никого не осталось в живых. Следовательно, нет прямой связи между задержкой спасательных мероприятий и гибелью людей на борту аварийной субмарины. Если верить Клебанову, то — промедление погубило выживших после взрыва подводников. А если верить Устинову, то — спешить спасателям уже было некуда. «К моменту обнаружения затонувшего атомного подводного крейсера „Курск“ спасти кого-либо из них было уже невозможно», — заявил генеральный прокурор.
15 августа, несмотря на пятибалльный шторм, продолжались спасательные работы. Штаб спасательной операции разместился на борту атомного крейсера «Петр Великий». Вечером со спасательного судна «Михаил Рудницкий» спустили глубоководный спасательный аппарат «Приз», который должен был состыковаться со шлюзовым люком «Курска». Через этот люк планировали эвакуировать с терпящей бедствие субмарины уцелевших членов экипажа. Но «присосаться» к лодке никак не удается, аппарат вынужден подняться на поверхность… Погодная обстановка в районе аварии оставалась стабильно тяжелой, и прогноз на ближайшие сутки не давал повода для оптимизма. Сильная зыбь шла по поверхности Баренцева моря. Мощное подводное течение, практически нулевая видимость осложняли работу спасателей на глубине.
…Нижегородское конструкторское бюро «Лазурит» давно занимается разработкой глубоководных спасательных аппаратов. В 1980-е годы на заводе «Красное Сормово» было спущено на воду пять аппаратов «Бриз», которые передали Северному и Тихоокеанскому флотам. При спасении «Курска» задействовали «Бриз», но, как считает контр-адмирал Николай Григорьевич Мормуль, «подвела безалаберность. Аккумуляторные батареи были старыми, и их емкость быстро вырабатывалась. Пока аппарат искал лодку, затем люк на лодке, центровался, батарея „села“, и аппарат вынужден был всплыть. Для зарядки аккумуляторной батареи требовалось минимум восемь часов. Почему не получается посадка на комингс-площадку у наших специалистов, управляющих спасательным аппаратом? В бюро „Лазурит“ считают, что экипажи спасателей давно не выходили в море, не тренировались. Нет нормальных аккумуляторных батарей, на аппаратах из экономии держат старые батареи».
В 11 часов утра 16 августа глубоководный аппарат «Бестер» попытался состыковаться с «Курском», но опять безрезультатно. Неудачей кончаются и попытки доставить на атомоход новые запасы кислорода.
