Святослав Медведев - Наталья Бехтерева – какой мы ее знали
Однажды после нашего посещения клиники Бехтерева пригласила нас к себе в гости. За столом сидели ее ровесники, им только перевалило за сорок, их юность пришлась на годы войны. Говорили о многом. О литературе, театре, музыке, о ядерной бомбе, событиях в мире, домашних делах. Сын Бехтеревой заканчивает школу, как дальше сложится его жизнь?
– Пусть решает сам, – со вздохом говорит Наталья Петровна, – надо бы им вообще быть посамостоятельнее.
Потом мы все же вернулись к «мозговой теме». Наталью Петровну очень беспокоит судьба золотых электродов. А если ими воспользуются шарлатаны или, еще хуже, авантюристы, способные использовать научные достижения в страшных целях подчинения человека своим низменным целям? Случилось же это с ядерной энергией!
Она рассказала о «забавном», на первый взгляд, эксперименте американского ученого Хосе М. Р. Дельгадо. Он вживил электроды в мозг быка. Во время корриды животное выпустили на арену. Тореадор был предупрежден. Разъяренный бык несся ему навстречу, а он и не думал прибегать к обороне. Зрители были в панике. Вдруг в трех шагах от тореадора бык остановился как вкопанный. Электроды передали соответствующую команду в мозг животного, и тот дал «отбой» движению.
Но вот уже более настораживающая история.
В лаборатории научно-исследовательского центра Университета в Атланте, в штате Джорджия, пока на обезьянах проводятся опыты с телестимулятором, который, по сообщениям печати, способен на расстоянии давать соответствующие команды в мозг. Он может заставить хотеть есть, спать, сражаться. Телестимулятор может быть со временем подключен к мозгу человека. Какую зловещую задачу он может выполнить по воле негодяя?!
Примечательно, что работами ученых уже заинтересовалось НАСА – Управление по исследованию космического пространства – в целях контроля за космонавтами. Наверняка и ЦРУ не останется в стороне. И неслучайно балтиморская газета «Сан» высказывает опасение, что изобретение это «может оказаться опасным, в особенности если попадет в плохие руки».
Что и говорить, опасная перспектива: от контроля за мыслями – к команде мыслям. Напомним, что Эйнштейн и другие ученые пытались остановить производство и применение ядерной бомбы. Это были тщетные попытки. Авантюристам из Пентагона и сегодня не дает покоя мысль о господстве над миром.
Поздно ночью вышли побродить по Ленинграду. Он спал, огни горели, шел мокрый снег, и дома, памятники, деревья в парках были покрыты мягким синеватым одеялом. Следы прохожих, уже скрывшихся в своих подъездах, как отметины невидимок, пересекали улицы и площади. С залива ощутимо доносилось дыхание влажного тепла, хотя до весны было еще далеко.
– А приезжайте-ка к нам весной, – предложила Бехтерева, вдыхая будоражащий воздух. – Вместе со всеми моими ребятами из отдела двинемся на природу, будем варить на костре картошку. У меня чудесные коллеги, – сказала ока. – Веселые и умные. Недавно заставили меня экспромтом новоселье устроить. Я только что переехала на новую квартиру, а они уже тут как тут с готовыми салатами, открытыми бутылками. Даже свежеоструганные доски для стола притащили. После этого новоселья мы всю ночь ходили по городу, фантазировали. Представьте себе электродную клинику по подготовке великих композиторов, художников, математиков…
– Я люблю город, – говорила Бехтерева. – Когда предстоит сложная операция, иду на улицу, смешиваясь с толпой, подчиняюсь ее ритму.
– А некоторых на серьезный лад настраивает тишина.
– У меня тоже бывает… Иногда вдруг ловлю себя на том, что спешу в Эрмитаж, и не вообще в Эрмитаж, а к какой-нибудь определенной картине. Почему именно к этой, а не к другой – не знаю. Никто не давал команды мозгу по электродам, не он получил указание сам.
– Это не из серии «сверхъестественных» телепатических сигналов?
Бехтерева задумчиво качает головой.
– В телепатии для меня самое уязвимое – отсутствие материального основания. Все это требует еще долгих исследований…
Мы прощаемся до завтра. Знаю, весь отдел будет готовиться к операции. Но, придя утром в клинику, узнали, что операция задержалась из-за гвоздей. Да, из-за гвоздей! Эти стальные металлические треугольнички вводят в черепную коробку, подобно тригонометрическим знакам. От них идет расчет удара электродной иглой.
В клинике довольно часты такие разговоры – пожилая женщина просит у Бехтеревой: «Наталья Петровна, достаньте гвозди поскорее», «А мне когда будете забивать?»
Дело новое. Производство гвоздей пока не налажено. Все еще новое.
Как, например, появились в клинике первые золотые проволочки? Производством их, как вы сами понимаете, никто не занимался. Золото не пенициллин, клинике оно не было «занаряжено по фондам». Бехтерева вызвала к себе сотрудников.
– На каком заводе нам могут прокатать проволоку нужного диаметра?
– Берутся на «Севкабеле», но нужно золото…
– Золото есть. – Бехтерева положила на стол золотую цепочку, купленную вместе с Орловой. Она оказалась «счастливой». В клинику пришел успех.
Бывали, конечно, у нейрохирургов и тяжелые минуты, посещало отчаяние. Но с новыми успехами приходила уверенность. Нелегок, не устлан розами путь тех, кто стоит в шеренге первооткрывателей и борцов. Чаще приходится идти по шипам.
Н. П. Бехтерева и ее коллеги работают на остром и сложном участке науки. Спокойные и ровные на службе, веселые в дружеском кругу, остроумные в споре, они всегда «на запале», в их мысли всегда идет напряженнейшая работа, поиск. Бывает, что Бехтереву ночью разбудит звонок товарища, под утро решившего задачу, которая волновала отдел. И тут же «новость» становится достоянием всех. Для всех это – радость, успех. Ступенька, которая помогает подняться к цели.
А цель настоящих ученых благородна. Работа для счастья людей. Их радость – избавление от тяжких недугов.
Недра мозга, пласты мозга
Глубоки, словно рудные недра.
Я из них вырубаю, как уголь,
Выплавляю из них, как железо,
Корабли, бороздящие море,
Поезда, обвившие сушу,
Продолжение птиц – самолеты
И развитие молний – ракеты.
Эти строки поэта Эдуарда Межелайтиса – гимн человеческой мысли. Советские нейрофизиологи, Наталья Бехтерева и ее товарищи, упорно работают, чтобы разгадать тайны управления мозгом и открыть человечеству дорогу к новым целям, к новым высотам, к победе разума.
Е. Манучарова. ЛИНИЯ СУДЬБЫ [18] Очерк об академике Н. П. Бехтеревой
По долгу журналиста, по праву многолетнего знакомства, в силу крайней заинтересованности тайной этого характера я в каждую из встреч задаю ей вопросы. Мне надо выяснить ее мнение то как исследователя мозга, то как женщины с идеальным вкусом. Или как врача. Знатока живописи. А также как путешественника (она объехала с лекциями многие научные столицы мира). Или как одного из крупнейших организаторов здравоохранения, директора академического Научно-исследовательского института экспериментальной медицины.
Множество людей выбирают ее, Н. П. Бехтереву, в деловых и дружеских контактах. Кого выбирает она?
– Наталья Петровна, какую черту вы цените в людях более всего?
– Ценю надежность. Когда «да» – это «да». Когда как сказано, так и будет сделано. В юности меня привлекали более всего обаяние таланта, интеллектуальная яркость. Они и сейчас не могут не привлекать. Но если я не уверена, что передо мной человек, на которого можно положиться, его яркость меркнет. Думаешь, что у такого таланта большая вероятность оказаться пустоцветом.
– Надежнее кто: мужчины или женщины? Кого выбираете?
– В деле я не делю людей вот так. Еще ни разу не взяла на работу (или не отказала в ней), руководствуясь принципом пола. Женщине работать в науке труднее. Если она умна, про нее скажут: «Умная женщина». Не исследователь, не работник, а вот именно «женщина». Если она сделала ошибку, то ее припишут «женскому уму». Тогда как ошибка мужчины всегда будет именно его собственной ошибкой: вот этого Петра или Ивана. Есть такой психологический барьер. Он остался, хотя в стране давно действуют самые прогрессивные законы. Вот почему, когда женщина доходит до высокого уровня в работе как организатор или исследователь, заведомо можно сказать: в трудолюбии и таланте ей не откажешь. Не так ли?..
Бехтерева тоже любит задавать вопросы. И у нее это тоже профессиональное. Выспрашивает у природы, как та устроена. Сейчас ее исследования вышли на тот этап, когда она может задать человеческому мозгу вопрос: «Скажи мне, как ты думаешь?» И получить ответы…
Помню, как рождалась ее монография «Здоровый и больной мозг человека», я зашла к ней, когда уже почти готова была к печати эта рукопись о сложной системе, с помощью которой мыслят люди. В ответ на очередное мое допытывание услышала:
