Александр Никонов - За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии
6. В Лебяженском колхозе ставили к стенке и стреляли мимо головы допрашиваемого из дробовиков.
7. Там же: закатывали в рядно и топтали ногами.
8. В Архиповском колхозе двух колхозниц, Фомину и Краснову, после ночного допроса вывезли за три километра в степь, раздели на снегу догола и пустили, приказав бежать к хутору рысью.
9. В Чукаринском колхозе секретарь ячейки Богомолов подобрал 8 человек демобилизованных красноармейцев, с которыми приезжал к колхознику, подозреваемому в краже, во двор (ночью), после короткого опроса выводил на гумно, строил свою бригаду и командовал «огонь» по связанному колхознику. Если устрашенный инсценировкой расстрела не признавался, то его, избивая, бросали в сани, вывозили в степь, били по дороге прикладами винтовок.
10. В Затонском колхозе работник агитколонны избивал допрашиваемых шашкой. В этом же колхозе издевались над семьями красноармейцев, раскрывая крыши домов, разваливая печи, понуждая женщин к сожительству.
11. В Солонцовском колхозе в помещение комсода внесли человеческий труп, положили его на стол и в этой же комнате допрашивали колхозников, угрожая расстрелом.
12. В Верхне-Чирском колхозе комсодчики ставили допрашиваемых босыми ногами на горячую плиту, а потом избивали и выводили, босых же, на мороз.
13. В Колундаевском колхозе разутых до боса колхозников заставляли по три часа бегать по снегу. Обмороженных привезли в Базковскую больницу.
14. Там же: допрашиваемому колхознику надевали на голову табурет, сверху прикрывали шубой, били и допрашивали.
15. В Базковском колхозе при допросе раздевали, полуголых отпускали домой, с поддороги возвращали, и так по нескольку раз.
16. Уполномоченный РО ОГПУ Яковлев с оперативной группой проводил в Верхне-Чирском колхозе собрание. Школу топили до одурения. Раздеваться не приказывали. Рядом имели «прохладную» комнату, куда выводили с собрания для «индивидуальной обработки». Проводившие собрание сменялись, их было 5 человек, но колхозники были одни и те же. Собрание длилось без перерыва более суток…
Обойти молчанием то, что в течение трех месяцев творилось в Вешенском и Верхне-Донском районах, нельзя. Только на Вас надежда.
Простите за многословность письма. Решил, что лучше написать Вам, нежели на таком материале создавать последнюю книгу «Поднятой целины».
С приветом М. Шолохов. Ст. Вешенская СКК»Описанное Шолоховым происходило в 1933 году, после коллективизации. Но и до нее большевики обходились с крестьянами не лучше, что в результате привело к масштабной крестьянской войне. Которую коммунистам пришлось подавлять, применяя пушки и химические оружие.
«В Епифанском уезде Тульской губернии расстреляно 150 человек, в Медынском уезде Калужской губернии — 170, в Поисском уезде Рязанской губернии — 300, в Касимовском — 150, в Тверской губернии — 200, в Велическом уезде Смоленской губернии — 600 человек».
«Во время Колывановского восстания в 1920 году в Томской губернии было расстреляно более 5000 человек. Аналогичное восстание в Уфимской губернии было подавлено с лютой жестокостью: по официальным данным, расстреляно было 10 тыс. крестьян (а по неофициальным — 25 тысяч и более)».
«В Тамбовской губернии в 40 волостях происходили совершенно стихийные восстания. Подавлялись они самым бесчеловечным образом. Были пущены в ход броневики и удушающие газы. Расстреливали заведомо невинных, в чем большевики сознавались позднее сами: «Неудобно было отпускать, сказали бы, что мы боимся их, надо было поддерживать авторитет и порядок». Воронежская, Костромская, Орловская губернии — 1000 расстрелянных. Некоторые деревни артиллерийским огнем стерли с лица земли. Учесть все жертвы практически невозможно…»
Восстания охватили не только Тамбовщину. Нижегородская область, Псковская, Тверская, Вятская, Казанская — все в огне восстаний против большевиков. Последние подавляли восстания с немыслимой жестокостью. Крестьян не только расстреливали. Их секли шомполами, прогоняли сквозь строй, пытали горящими углями, рубили головы шашками, поставив на колени… К скотине хозяин лучше относится, чем большевики к народу. Впрочем, они-то, как я уже сказал, хозяевами не были. Они вели себя как оккупанты. И не скрывали этого. Ленин прямо говорил об оккупации России. Его подручные говорили и писали о том же. Вот доклад Антонова-Овсеенко в ЦК РКП(б) от 20 июля 1921 года о подавлении крестьянского восстания на Тамбовщине:
«Точный план оккупации разработан в начале марта, причем в соображение принимались не только военные, но и хозяйственные требования. Основным районом оккупации признан сектор между ж.-д. линиями Тамбов — Борисоглебск, Тамбов — Кирсанов и границей Саратовской губернии…»
А вот председатель Тамбовской уездной политкомиссии 4-го боеучастка пишет «о результатах оккупации населенных пунктов Тамбовского уезда»:
«По приказанию командвойск от 18/VI части нашего участка должны были оккупировать 3 волости Тамбовского уезда. Оккупировать одновременно все три волости не представлялось возможным за отсутствием реальной силы.
19/VI оккупированы были Беломестная и Козьмодемьяновская Криуши частями 46-й бригады. 20–22/VI были оккупированы Беломестная Двойня и Незнановская Двойня частями 15-й Сибкавдивизии.
Население к оккупации относилось выжидательно и полагало, что эта оккупация равняется целому ряду предыдущих налетов красноармейских частей, и совершенно не помогало, [не думая], что оккупация будет носит длительный и методичный характер…Мною был применен следующий метод: если население отказывалось выдавать бандитов и оружие (и оно отказывалось), то брались заложники из сотен, давалось на размышление 30 минут, и если не выдавали, заложники расстреливались, и это продолжалось до тех пор, пока население не заговорит. Наряду с заложниками-мужчинами брались и женщины, которые также расстреливались. Этот метод дал благоприятные результаты… 5 дней операции в 4-х селах, а именно: Беломестная Криуша, Козьмодемьяновская Криуша, Незнановская Двойня и Беломестная Двойня дали следующие результаты: расстреляно бандитов и заложников — 154 человека…»
Расстрел мирного населения, чтобы выдали партизан, — типичная политика оккупационной армии. Губисполком оккупантов не стесняясь печатал официальные объявления о том, что за срыв прокламации сожжены такие-то и такие-то села в 6–10 тысяч жителей.
Но не только рабочие и крестьяне противились установлению так называемой советской власти. Армия порой тоже взбрыкивала. Один из самых известных такого рода «взбрыков» — Кронштадтский мятеж.
В школе нам говорили, что в Кронштадте вдруг ни с того ни с сего возник контрреволюционный мятеж. Это, конечно, неправда. В Кронштадте возник как раз революционный мятеж. Матросы Кронштадта организовали «Временный революционный комитет матросов, красноармейцев и рабочих Кронштадта», от лица коего выступили с воззванием к народу. Они хотели вернуться к идеалам революции, которую понимали как свободу и демократию, то есть власть народа, а не одной партии. А большевики принесли несвободу. Матросы ведь не были слепыми. Большевистские зверства творились на их глазах. Бесконечные ночные расстрелы, пытки в ЧК, грабежи и издевательства новых хозяев над крестьянами — и это народная власть? И это революция? И за это мы проливали кровь? Матросы — сами в большинстве своем выходцы из деревни — знали из писем родственников и коротких побывок на родине, какой беспредел творят большевики.
Я хочу, чтобы вы уверенно спустили в унитаз информационную шелуху и мифы, которые вам всю жизнь вбивали в голову, и поняли одну простую вещь: власть в России в октябре 1917 года захватила тоталитарная политическая секта — крайне агрессивная и зашоренная. Большевики сразу же вместо расширения гражданских свобод начали со свободой бороться — и с политической свободой (запретив все прочие партии, кроме своей), и с экономической (попросту закрепостив трудящихся). Они начали создавать трудовые армии, в которых люди должны были работать так же, как солдаты служить, — по принуждению. Рабочих загоняли в цеха, крестьян — на поля. Первые совхозы на селе были созданы буквально сразу после революции. И вот результат их хозяйствования (цитирую по книге М. Капустина «Конец утопии»):
«Урожай 1919 года оставлен под снегом, без присмотра, в скирдах, уничтожается грызунами на ссыпных пунктах и в амбарах. Большая часть скота в советских хозяйствах страдает от болезней и гибнет в огромных количествах. Многие поля в запустении… По официальному заявлению упоминавшегося съезда земледельцев, советские хозяйства Тамбовской губернии к концу сельскохозяйственного года не только ничего не дали государству, но обратились к продорганам с просьбой о 2 млн пудов корма для скота и людей. Всю зиму крестьяне под угрозой реквизиции были обязаны обеспечивать из своего скудного запаса корм для рабочего скота советских хозяйств. В 1920 году поля совхозов были вспаханы и засеяны большей частью с помощью принудительного труда дезертиров и крестьян, которых силой оружия заставляли возделывать не свои собственные земли, а поля советских хозяйств. Так было в деревне Мельгуны Тамбовской губернии, где вооруженная охрана находящегося по соседству сахарного завода блокировала все выходы из деревни и, стреляя в воздух, применяя насилие, заставила крестьян отправиться на обработку полей, принадлежащих мельгуновскому государственному сахарному заводу.
