Олег Арин - Разрушители мозга (О российской лженауке).
Июнь 2003 г.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Еще раз о науке и учености
В обыденной речи часто используют слова, которые нередко искажают смысл явления. К таким словам относятся «писатель», «поэт», «художник», «композитор», «ученый». Например, говорят: писатель Лев Толстой. И в то же время могут сказать: писатель Юрий Лебединский. Поэт Пушкин и поэт Андрей Дементьев[46]. Из того же ряда. Художник Рафаэль с его мадоннами и художник Марк Ротко с его обоями. Композитор Бетховен и композитор Игорь Николаев. Философ Кант и философ В. Семенов. Ученый Альберт Эйнштейн и ученый В. Рубаков.
Каждый должен почувствовать, что здесь что-то не то. Слишком несопоставимые фигуры, чтобы быть «под одной крышей». Если Дементьев поэт, тогда Пушкин кто-то другой. Если Ротко художник, тогда Рафаэль точно не художник. Точно так же Кант не философ, Бетховен не композитор, Эйнштейн не ученый.
Такое несоответствие происходит потому, что мы употребили слова без понятийного содержания. Для обывателей этого вполне достаточно. Если не совсем достаточно, то он удовлетворится такими дополнениями: Лев Толстой — великий писатель, а Лебединский просто писатель советского периода. Используются также прилагательные гениальный, великий, крупный, средний. Обыватель доволен. Он понял разницу.
Для науки же и, соответственно, научной, т. е. объективной оценки названных личностей этого недостаточно. Прилагательные не спасают от того, что они все попадают в одну ячейку «писателей» или «поэтов». На самом деле они не писатели и не поэты. Для них требуются другие слова, чтобы отделить их от первого ряда. Типа графоманы, стихоплеты (рифмоплеты), маляры и т. д. Иначе возникает путаница в понимании явлений.
В данной статье я попытаюсь обобщить соображения, высказанные в некоторых своих предыдущих статьях о науке и ученых, именно на примере слова «ученый». Хочу заранее предупредить, что данная заметка не является науковедческой работой в духе Карла Поппера, Томаса Куна или Имре Лакатоса. Такого типа работа потребовала бы от меня определений нижеразбираемых слов на уровне понятий, что предполагает углубленность в тему с науковедческих позиций. Но эта сфера знаний не является моим исследовательским полем, поэтому я ограничусь определениями на уровне терминов. Заинтересованные же в данной проблематике исследователи могут, отталкиваясь от этого, перейти в сферу понятий.
Слова, слова…
Для обывательского мышления слово «ученый» обычно обозначает человека, который осуществляет исследования. В мире в 2007 г., как явствует из последнего доклада ЮНЕСКО за 2010 г., работало 7,2 млн ученых. Но в этот разряд попадают все, кто так или иначе причастен к науке в рамках НИОКР: это и ученые, и инженеры, и технический персонал. Очевидно, что названные три категории не однопорядковые явления. Потому что, если исходить из такой формулировки, в студенческие годы я тоже был «ученым», поскольку на 3-м курсе провел исследование по теме японского рабства, в котором вдрызг «разгромил» академика Н. Конрада. Причем ученик этого академика и мой учитель профессор Д.И. Гольдберг поддержал меня (видимо, почувствовав во мне задатки исследователя).
Тогда я очень гордился собой и тоже считал себя ученым[47]. На самом деле никаким ученым я не был, а был просто начинающим исследователем. Именно это слово «исследователь» вполне подходит под то определение, которое выше дано слову «ученый».
Между прочим, в докладе ЮНЕСКО на английском языке[48] слово «ученый» обозначено как reseacher — исследователь. Хотя и это слово не подходит для обозначения армии участников НИОКР.
Русский язык плохо дифференцирует некоторые слова, мало заботясь о нюансах явлений, которые они обозначают. Из-за этого бывает довольно сложно перевести термин с английского языка, в котором посредством различных слов уточняется нюансировка значений. Например, слово «сила». У Ньютона есть словосочетание «strengths of forces», «power to resist force». В переводе на русский получается «сила сил», «сила, которая сопротивляется силе».
Чтобы читатель понял нюансировки в английском языке, для начала приведу синонимы слова «ученый» в русском и английском языках. В одном из русских словарей синонимов я нашел такой ряд: «научный работник», «деятель науки», «грамотей», «эрудит»[49]. Негусто. К этому ряду есть смысл добавить слова «научный сотрудник», «исследователь». В качестве обозначения большого ученого русские применяют и слово «академик»: мол, если уж академик, то, само собой, ученый.
В английском языке academic или academician называют всех исследователей и преподавателей и даже студентов. А слово academician отражает также факт вхождения в какую-нибудь академическую ассоциацию. Это не звание, а просто обозначение людей, причастных к науке.
Слово scientist чаще всего означает исследователей в области естественных наук; scholar — в сфере общественных наук. Pundit — это обозначение ученого, имеющее шутливый оттенок («как бы ученый»), но иногда вполне серьезное. Под словом savant имеется в виду «известный, крупный ученый». Слово boffin чаще всего обозначает специалиста по какой-то конкретной проблематике, т. е. эксперта, а иногда изобретателя.
«Ученый» как термин
А теперь выводим слово ученый на терминологический уровень.
Ученый — это человек, который открывает законы природы и общества. Его масштабность зависит от того, на каком уровне познания действуют открытые им законы: всеобщего, особенного или частного. К первому уровню относятся ученые-гении, которых за всю историю человечества наберется не так много. Их открытия носят всеобщий характер, то есть охватывают как онтологию, так и гносеологию (эпистемологию). На этом уровне находятся Платон, Сократ, Аристотель, Гегель, Кант, Коперник, Лейбниц, Ньютон, Р. Клаузиус, лорд Кельвин, Л. Больцман (последние трое — авторы второго закона термодинамики), Эйнштейн, Маркс и некоторые другие. Обычно это ученые энциклопедических знаний. Это те ученые, которые ускоряли развитие прогресса всего человечества.
Ко второму уровню — особенное — относится значительно большая часть ученых, открывавших законы в конкретных науках. Это такие, как Ом, Ампер, Менделеев, Гаусс, Лобачевский, Паскаль, семья Кюри, Шредингер, Гейзенберг и др. К третьему уровню — частное — примыкает еще большее количество ученых, открывающих законы или закономерности по частным проблемам внутри конкретных наук. К таковым относятся, например, лауреаты Нобелевской премии последних десяти лет.
Главный признак подлинного ученого — открытие законов или закономерностей. Обычно это происходит в сфере фундаментальных наук, которые концентрируются на поиске общих закономерностей окружающего мира. Их не надо путать с учеными-прикладниками. Последние занимаются внедрением результатов фундаментальных открытий в практику (в конкретные отрасли науки и производства). Как раз именно эта категория составляет подавляющую часть «ученых» в рамках НИОКР. Не уверен, что их можно назвать учеными, хотя их роль нельзя недооценивать. Без них ученые — никто.
Классификация научных работников в России
А теперь взглянем на российскую действительность с точки зрения слов, определяющих «ученых». В немалой степени сказанное ниже относится и к западной науке.
Начнем с низшего ранга — кандидат наук. Это первая научная степень, которая утверждается после написания определенной работы по узкой тематике. От претендента на эту степень требуется знание научной литературы по конкретной теме и умение изложить его на страницах 150. Никаких открытий для получения данной степени не требуется. Этот кандидат становится специалистом или экспертом по конкретной проблеме или теме. К примеру, я после своей кандидатской диссертации стал специалистом по японо-китайским отношениям. И в различных ситуационных анализах меня привлекали как эксперта именно по данной узкой тематике. Кстати, уровень российской кандидатской диссертации в англоязычных странах соответствует степень Ph. D (дословно «доктор философских наук»), которую наши кандидаты очень любят обозначать на своих визитках на английском языке.
Далее идет докторская диссертация. У доктора тема шире и глубже. Последнее в том смысле, что внутри темы могут быть какие-либо спорные проблемы, которые доктор решает на основе своих исследований. Моя докторская диссертация охватывала всю внешнюю политику Японии, которую в то время я знал досконально. То есть я стал специалистом или экспертом по уже более широкой теме. Хотя все кандидаты и доктора в своих диссертациях пишут, что они внесли что-то новое, на самом деле это «новое» кроме самого диссертанта или узкого круга исследователей никого не волнует. Влияние ни на что оно не оказывает. Это в массе своей. Но бывают и исключения, обычно в естественных науках, в частности в физике. Почти 100 % советских естественников, ставших впоследствии академиками, свои открытия сделали именно на уровне докторской диссертации. В общественных же науках в рамках докторской диссертации, повторяю, фундаментальных открытий не было, хотя многие из них (имею в виду советское время) действительно носили научный характер (о признаках науки будет сказано ниже), а некоторые и новаторский. Среди таких я могу припомнить, например, докторскую диссертацию по экономике А.В. Сергиева, который впервые сформулировал термин внешнеполитического потенциала государства, впоследствии выведенный мной на уровень понятия. Мог бы назвать и другие, но сейчас речь не об этом. А о том, что доктор наук в современных условиях — это просто специалист-эксперт по широкой проблеме.
