Сергей Полозков - Приватизация по Чубайсу. Ваучерная афера. Расстрел парламента
— Мой рояль, чем хочу, тем и мажу.
Таким же оригиналом бы другой заместитель Чубайса, Дмитрий Васильев, ставший впоследствии первым председателем Федеральной комиссии по ценным бумагам (ФКЦБ).
Когда сопредседатель нашей фракции Игорь Муравьев попытался уже вдогонку, после введения ваучерной системы, подготовить закон «Об именных приватизационных счетах», это намерение сильно переволновало чубайсовскую команду.
В связи с этим к нам с Игорем пришел этот самый Дима договариваться.
Внешность у него была презабавнейшая, оттопыренные уши, нелепые очки. Короче, пацанов с такой внешностью, когда они были в пионерском возрасте, часто били втихаря за их неадекватность.
Он пришел к нам и предложил договориться по-нашему, по-комсомольски. Дело в том, что из-за нашей оппозиционности и молодости пресса записала нас в молодых коммунистов (а кем же мы по их простецкой логике могли еще быть). На самом деле большинство комсомольских вожаков к тому времени уже крутилось в банках и коммерции, взять тех же Ходорковского и Кириенко.
Я сразу же взял быка за рога и стал интересоваться подробностями его биографии: «Так вы что же, батенька, из райкомовских, что ли будете?»
Тогда он прыть сразу поубавил, и толком ничего вразумительного против наших доводов сказать не мог.
Впрочем, в отличие от «не херувимов», Васильев был идейным догматиком, причем даже не без элементов некоторой пассионарности.
Как то раз в сердцах я ему сказал, что на ВДНХ (я живу рядом с выставкой) детей катают на лошади, у которой зашорены глаза, чтобы она не сбивалась и не видела ничего вокруг. Так и вы!
«Мы и должны быть такими! — вскричал он, чуть ли не засверкав глазами, — Мы буржуазные большевики! Я патриот, а вы нет. Да, мы разрушаем старую промышленность, но я верю что через 5–8 лет, построив совершенно новые предприятия, мы сумеем делать автомобили лучше «вольво». Я в это верю, а вы нет, значит, вы не верите в свой народ, а я верю! Значит я патриот, а вы нет!». Вот такой экземплярчик.
К сожалению, закон «Об именных приватизационных счетах» так и не был принят.
Вообще, мы начали проводить нужные решения через Верховный Совет лишь тогда, когда руководство комиссии по экономической политике поменяли, и мы с В. Мазаевым занялись вопросами приватизации вплотную.
Нам с Володей удалось провести изменения в Постановление № 3020, которые ограничивали бесконтрольность ГКИ, подчиняя ее Правительству. Это был только первый шаг. Провели его мы следующим образом.
Когда на Президиуме Верховного Совета утверждалась повестка дня заседания сессии на ближайшую неделю, в нее был включен и вопрос об этом постановлении.
Он был в списке в 3-ем десятке и поэтому прошел без обсуждения.
На заседании присутствовал зам. Чубайса Иваненко. В связи с тем, что вопрос не обсуждался, он, видимо, не заметил его в повестке дня. Поэтому на заседании Верховного Совета этот вопрос для ГКИ оказался неожиданным. Тем не менее, Чубайс приехал, пытаясь исправить положение, но у него ничего не получилось.
Тогда он стал аппелировать к тому, что вопрос в повестку был поставлен без уведомления ГКИ.
Я не без злорадства, в стиле Анатолия Борисовича ответил, что господин Иваненко присутствовал на Президиуме и был в курсе того, что данный вопрос выносится на обсуждение.
Формально я был прав и, если учитывать все художества, вытворявшиеся Чубайсом (вспомним хотя бы историю с ваучерами), согласитесь, это была невинная шалость с моей стороны.
Бывали у нас с Чубайсом дебаты и на телевидении. Помню, как мы бились на передаче, которую вела известная телеведущая Тамара Максимова. Что ж «Музыкальный ринг» она вела хорошо, а в приватизации, похоже, ничего не понимала. Ей настолько было трудно представить, как это можно перечить столь великому и непогрешимому Чубайсу, что она смотрела на нас, как на инопланетян. Во всяком случае в перерыве (а передача шла в прямом эфире и делался перерыв на программу «Время») она общаться со мной побаивалась. Потом я где-то прочитал свидетельства о том, что они тогда нещадно подтасовывали результаты голосования, и, поэтому тех, кто поддерживал Чубайса, всегда получалось больше.
Что ж, очень похоже на правду. Лозунг: «Цель оправдывает средства», можно было бы вывесить на дверях его кабинета, какую бы должность он не занимал.
Там где Чубайс, хорошего ждать не приходится. Вот, например, мнение о «Роснано» (нынешнем месте работы Анатолия Борисовича) Нобелевского лауреата по физике русского по происхождению Андрея Гейма.
«Я вам расскажу историю. На какой-то конференции ко мне подошел израильтянин. Он около трех лет постоянно бывал наездами в Москве, но кроме слова «здравствуйте» практически ничего по-русски не знает. Я у него спросил, какое у него впечатление от ''Роснано''. А он мне отвечает: ''Откат''. Поскольку он по-русски не говорит, я спрашиваю, а что это такое. А он мне опять говорит: ''Откат''. Мы общаемся по-английски с ним. Он мне пояснил, что это русское слово. Я ему говорю, что такого русского слова не существует, если только в контексте ''откат пушки''. Другого контекста я три года назад не знал. После этого я приехал в Манчестер и спросил визитера из Москвы, что этот израильтянин имел в виду. И он объяснил мне новую концепцию этого слова, о которой я не знал. Теперь я знаю, что подразумевают под откатом в России. Но представьте, человек знает три слова по-русски: ''здравствуйте'' и ''за здоровье'' и ''откат''. Эта история много о чем говорит, отсюда и мое мнение о ''Роснано''». (цитируется по: http://top.rbc.ru/viewpoint/04/06/2013/860500.shtml)
Недавно, я читал интервью Чубайса, где он разоткровенничался по поводу своего детства. В нем он признается, что с самого детства ненавидел все, что было вокруг него, все советское. Представляете? В детстве мы, окруженные заботой родителей, школьной атмосферой радуемся, дружим, впервые влюбляемся, и делаем кучу разных забавных глупостей, а он был лишен всех этих детских радостей, потому что они было отравлены ненавистью. Бедный, бедный Анатолий Борисович!
Причем, похоже, ненавидит он не только советское, но и все русское. Его высказывания о Достоевском это подтверждают. Он ненавидит писателя за то, что Федор Михайлович видел особую миссию богоизбранности русского народа, что, по мнению Чубайса, очень вредно.
Впрочем, мне кажется, он не любит Достоевского еще и потому, что, будучи далеко не дураком, чувствует свое сходство с фигурой Смердякова — русофоба и убийцы, выведенной гениальным писателем в Братьях Карамазовых. И ему это неприятно.
Хотя, кто его знает? Может и наоборот. Его изощренный ум очень трудно понять. Помните, например, когда Путин решил возвратить стране прежний гимн, Чубайс организовал следующий торг: «А давайте в обмен на гимн вынесем Ленина из мавзолея». Даже Киса Ворбьянинов понимал, где торг уместен, а где нет, а у Анатолия Борисовича с этим проблемы.
Одно я знаю точно, что народ Чубайсу за его нелюбовь к нему, за самость и совковость, отвечает тем же.
Вспомним покушение на Чубайса в 2005 году и суд над Квачковым, которого считали главным организатором покушения. Как все мы знаем суд присяжных признал Квачкова невиновным. По этому поводу был сочинен следующий анекдот: «Не нашлось в России и 12 человек, которые бы посчитали покушение на Чубайса преступлением».
Впрочем, дело не в Чубайсе. Главная беда в том, что результаты приватизации оказались совсем не такими, как это всем представлялось.
Вместо повышения эффективности работы экономики, приватизация стала реализацией мечты отдельных обогатившихся граждан о «золотых унитазах».
Главный итог приватизации (золотые унитазы)
Цыгана спросили:
— Если бы ты был царь, то что бы сделал?
— Я бы серебряные ложки взял и убег.
Еврея спросили, а если бы ты был царь?
— О… Если бы я был царь….! А вы знаете, я был бы чуточку богаче, чем царь, потому что я бы еще немножечко шил.
(Анекдот)Кто только эту самую приватизацию у нас не критиковал. Даже Государственная Дума первого созыва позднее признала ее результат не удовлетворительной.
Председатель Госкомимущества Поливанов, назначенный Ельциным 15 ноября 1994 года, сменивший Чубайса, после проверки состояния дел в принятом им министерстве пришел в ужас. По его воспоминаниям:
Подняв документы, я обнаружил, что целый ряд крупнейших предприятий ВПК был куплен иностранцами за бесценок. То есть заводы и КБ, выпускавшие совсекретную продукцию, вышли из под нашего контроля.
Тот же Джонтан Хэй с помощью Чубайса купил 30 % акций Московского электронного завода и действовавшего вместе с ним НИИ «Графит» — единственного в стране разработчика графитного покрытия для самолетов невидимок типа «Стелс».
