Никита Кузнецов - Под флагом России
Первый день в море был спокойный, и мы все отдыхали от шума владивостокской жизни. На следующий день утром показались два красивых японских острова Рисири и Рифунсири, покрытые богатой растительностью и, что особенно придавало им очаровательный вид, с высокими снежными вершинами, горделиво вырисовывавшимися на безоблачном голубом небе.
Пройдя их, мы легли на Крильонский маяк и рассчитывали, вечером открыв его, ночью прийти на Сахалин; но наши расчеты не оправдались: скоро поднялся сильный ветер и спустился глубокий туман, скрывший все из горизонта; мы подвигались точно в каком-то молоке и принуждены были уменьшить ход. Так шли до тех пор, пока по расчету не должны были подойти к Крильонскому маяку; но увы, в тумане ничего нельзя было различить, и не представлялось никакой возможности открыть огней маяка. Положение требовало большой осторожности, и, чтобы не сесть на камни у маяка, решено было повернуть и лечь на обратный курс. Целая ночь прошла в бесплодном крейсировании, и лишь утром удалось нам открыть признаки берега. Определившись по солнцу и подойдя к Крильонскому маяку, мы легли на Корсаковское и 31 мая в 8 часов вечера бросили якорь недалеко от его высоких и обрывистых берегов...
Сахалин встретил нас неприветливо...
Страшный ветер гнал на берег огромные серо-зеленые волны и, срывая их побелевшие гребни, нес по воздуху холодную, соленую водяную пыль...
С транспорта было видно, как эти волны ударялись о небольшую пристань и, разбиваясь о нее, взлетали выше крыш стоящих на пристани небольших домов...
Наш старый опытный командир, хорошо знакомый с суровым плаванием в северных морях, подозрительно поглядывал кругом и через несколько минут после постановки на якорь объявил, что сообщения с берегом не будет. И решение его имело все свои серьезные основания: стоянка судов на Сахалине настолько плохая, что когда разыграется шторм, то иногда на несколько дней совершенно прекращается всякое сообщение и послать шлюпку на берег не представляется никакой возможности...
Целую ночь продолжалось сильное волнение и немного улеглось лишь к утру. К полудню все разгулялось, выглянуло яркое солнышко и при его веселых лучах картина поста Корсаковского, который весь расположился в глубине залива на гористом берегу, показалась чрезвычайно живописной. Особенно большую прелесть ей придавала рамка густой зелени, раскинувшейся в окрестностях Корсаковского, которые были сплошь покрыты густым, непроходимым девственным лесом. Этот лес поражал своею мощью и ярко говорил о больших природных богатствах Сахалина. И они здесь действительно велики! Так, на острове имеются богатейшие залежи каменного угля, доставляющие уголь, по качествам своим нисколько не уступающий лучшим сортам английского, и смело могущие снабжать все суда нашей Тихоокеанской эскадры. Во многих местах открыты нефтяные источники, хранящие в себе громаднейшие запасы нефти. Кроме того, на Сахалине найдены руды: железная, медная, серебряно-свинцовая, цинковая, — и есть полное основание предполагать, что на нем существуют и месторождения золота. Морские прибережья богаты трепангами и известными под именем морской капусты водорослями, составляющими предмет вывоза в Японию и Китай, где они являются лакомством и необходимой приправой пищи.
Помимо этих богатств Сахалин обладает неисчерпаемым обилием рыбы; его рыбные богатства имеют совершенно сказочные размеры. Сельди, несколько пород лососевых, каковы: кета, горбуша, чивица (последняя достигает до полутора пуда веса) и многие другие породы рыб, а также сивучи, нерпы и киты могли бы доставить обильный заработок и безбедное существование населению, во много раз превышающему нынешнее население Сахалина.
Во время ловли сельдей берега в полном смысле слова завалены ими; невода не выдерживают тяжести и рыбу нужно вычерпывать из невода саками. Подходя к берегам и не успевая с отливом уйти обратно в море, сельди громадною массою остаются на прибрежных мелях; не имеющие неводов местные жители пользуются этим и целыми телегами забирают сельдь с этих мелей, въезжая прямо в середину пласта трепещущей рыбы.
Японцы давно оценили эти богатства Сахалина, и вся почти рыбопромышленность находится в их руках.
Главным японским промыслом на Сахалине служит ловля селедки, количество которой достигает ежегодно свыше 3 миллионов пудов, составляющих колоссальную цифру — свыше 5 миллиардов рыб. Сахалинская сельдь отличается своими прекрасными качествами и, превосходя по вкусу астраханскую и даже керченскую селедку, могла бы найти себе хороший сбыт не только на русских, но и на заграничных рынках. Между тем она вся переходит в руки японцев, которые вываривают из нее жир, а сухой остаток вывозят на удобрение своих полей...
Немногое сказанное делает понятным, почему Япония все время завистливо поглядывала на Сахалин и давно строила планы захватить его в собственные руки. По Симодскому трактату Сахалин остался не разделенным между нами и Японией, которая упорно не желала отдавать южную часть острова, и только в 1875 г. он был окончательно утвержден за нами ценой Курильских островов около Камчатки, которые мы принуждены были уступить японцам в виде вознаграждения за потерю ими Сахалина... Минувшая война возвратила южную половину острова и снова передала ее во владение японцев...
Остров ТюленийПростояв сутки с небольшим на Сахалине, мы согласно программе плавания должны были отправиться на остров Тюлений, где по инструкции нам надо было высадить тюлений караул. Этот караул состоит из матросов Сибирского экипажа, которые ежегодно привозятся на остров, где находится одно из котиковых лежбищ, и охраняют его от набега хищников. Другое лежбище находится вблизи Камчатки, на Командорских островах, и там обязанности военной охраняющей силы исполняет одно из судов Сибирской флотилии, все лето крейсирующее в тамошних водах. Такая охрана была возложена, между прочим, и на наш транспорт «Якут»...
Выйдя в море, мы встретили у острова, на расстоянии миль 20, громадную массу льда с торосами, доходившими вышиною до 2—3 саженей. Благоразумие требовало обождать, пока разойдется лед, поэтому мы решили выжидать удобный момент вблизи Тюленьего острова и пошли в находящейся недалеко от него пост Тихменевский.
Простояв сутки в Тихменевском посту, мы снова решили идти к Тюленьему острову; счастье на этот раз нам благоприятствовало, и утром на следующий день мы стали на якорь вблизи этого злополучного острова. Это была большая удача, так как часто случается, что из-за густых туманов остров нельзя бывает отыскать по несколько суток.
Сейчас же были спущены на воду все шлюпки, и началась спешная перевозка различных грузов. Здесь мы должны были высадить одного офицера и 19 человек команды, которым предстояла невеселая перспектива провести почти 6 месяцев на этом, буквально «Чертовом острове», вдали от людей, без всяких удобств, питаясь все время почти одной солониной.
Остров Тюлений, несомненно, вулканического происхождения, выдается из Охотского моря в виде треугольного утеса, высотой до четырех сажен; длина его около одной версты, наибольшая ширина сажен 100, в узком же месте он сходит почти на нет. Растительности на нем нет никакой, и единственные жалкие овощи на этой скале произрастают в ящиках с насыпным привозным черноземом. Для жизни на острове построены 3 домика для начальника охраны, 19 матросов и 7 алеутов, привозимых сюда для убоя котиков; несколько сараев для припасов и опреснения воды (на острове нет пресной воды, и ее приходится добывать из морской воды) дополняют унылую картину этого ужасного места.
На верхней площадке острова устроена сигнальная мачта, около которой всегда стоит караул, следящий за тем, чтобы хищнические шхуны не приближались к острову и не занимались убоем котиков. На другой стороне, противоположной той, где на склоне утеса помещается охрана, расположено самое лежбище котиков.
Берег на этом месте широкий, песчаный, — и котики здесь проводят все лето, выводя своих детенышей. Обыкновенно каждый котик забирает себе от 20 до 50 самок и живет с ними; все время у них идут драки из-за самок, и воздух непрерывно оглашается их страшным ревом. Если сюда добавить несметное количество аар[80] — маленьких птичек, вроде чаек, с длинными носами, коричнево-стальной окраской, которые с неумолкаемым карканьем тучами носятся в воздухе, то шум всех этих обитателей вместе с каким-то их удивительным зловонием представляет тяжелую картину жизни острова, способную нервного человека свести с ума.
Аары являются на Тюлений остров для высадки яиц и в буквальном смысле слова покрывают собою весь остров: для того, чтобы пройти по острову, необходимо все время сгонять этих птичек и идти чуть ли не по их яйцам. Аарьи яйца, довольно крупной величины и странной грушевидной формы, окрашены в красивые разнообразные оттенки от темно-зеленого с узором до чисто-белого; желток яйца совершенно красноватого, шафранного цвета; алеуты с аппетитом употребляют эти яйца в пищу.
