Юрий Емельянов - США - Империя Зла
Преследуя отряды Вильи, американские войска проникали глубоко на территорию Мексики. Как отмечал У. Фостер, «правительство Вильсона, находившееся у власти в наиболее критические для Мексиканской революции годы, постоянно вмешивалось в дела Мексики. В Вашингтоне в то время открыто поговаривали о захвате Нижней Калифорнии и даже о «присоединении» всей Мексики». Однако активное сопротивление отрядов Вильи и начало подготовки к войне в Европе вынудили правительство Вильсона вывести в феврале 1917 года американские войска из Мексики.
Подводя итоги политики «большой дубинки» и «дипломатии канонерок», американский журналист Ч. Уэртенбейкер писал: «Страны Латинской Америки принуждались к избавлению от их задолженности Европе с помощью займов, полученных от банков США… Центральная Америка и Куба были аннексированы, если не физически, то в финансовом отношении. Чтобы защитить свои займы, долговые претензии или нефтяные интересы, мы (т. е. США. — Авт.) высаживали морскую пехоту и брали в свои руки управление таможнями на Гаити, в Санто-До-минго и Никарагуа; устраивали революцию в Гондурасе; вели войну с Мексикой; смотрели сквозь пальцы на флибустьерские экспедиции, организованные ради выгоды финансовых кругов; признавали правительства, посаженные этими кругами; активно поддерживали режимы, которые мы признали. К 1924 году финансы почти половины латиноамериканских республик находились под большим или меньшим контролем США».
Политика «большой дубинки» и «дипломатия канонерок» не ограничивалась Западным полушарием. Со времен своих военных экспедиций к берегам различных стран Африки и Ближнего Востока в начале XIX века США продолжали высаживать свои десанты в этих регионах. В июле 1882 года американские вооруженные части были высажены в район Александрии в ходе англоегипетской войны. С 7 по 12 сентября американские войска находились в Бейруте под предлогом того, что там возникла «опасность мусульманского восстания».
В 1904 году на весь мир прогремели грозные слова Рузвельта: «Или верните Пердикариса живьем или вы получите мертвым Райсули». Причиной этого заявления стало похищение кочевниками во главе с неким Райсули греческого купца Пердикариса с целью его выкупа. Похищенный уверял своих похитителей, что он американский гражданин. (Как потом оказалось, без всяких на то оснований.) Правительство США не было намерено платить за грека, но сообщение о судьбе Пердикариса послужило удобным поводом для Рузвельта вмешаться в дела Марокко, поскольку в это время там велась острая борьба между Францией и Германией и каждая из них угрожала направить свои войска в эту страну. Пердикарис был отпущен, но слова Рузвельта запомнились: они означали, что США намерены и впредь активно участвовать в разделе и переделе стран обоих полушарий земного шара.
В то же время в ту пору мало кто рассматривал США как одного из ведущих агрессоров планеты. Когда говорили о милитаризации и империализме, то вспоминали о воинственном германском кайзере, Британской империи и других европейских державах и их государях. То обстоятельство, что США нападали на малые, а то и совсем крохотные страны Латинской Америки или ввязывались в локальные конфликты с небольшими странами Африки и Азии, позволяло скрывать глобальные амбиции этой державы.
К тому же, прибегая к военной силе, США видели не в ней, а в долларе основной инструмент своей экспансии. Наиболее ревностным проводником так называемой «дипломатии доллара» стал Теодор Рузвельт, умело сочетавший вооруженное вторжение с долларовой интервенцией. Сменивший его президент Уильям Тафт, который также прибегал к военному вмешательству в дела соседних стран, заявлял, что «дипломатия доллара» должна проводиться таким образом, чтобы «заменить штыки долларом». Американские капиталовложения за рубежом стремительно росли. Если в 1900 году они составляли полмиллиарда долларов (90 % из них приходилось на Канаду и Латинскую Америку), то к 1912 году они составили 2 миллиарда долларов, а к 1914 году — 2,5 миллиарда долларов. И все же США оставались страной-должником, так как иностранные капиталовложения в США составляли 5 миллиардов долларов. Однако «долларовая дипломатия» США быстро меняла такое положение.
Глава 15
«Америка слишком горда, чтобы воевать»?
В течение 15 лет после окончания испано-американской войны США развивались стремительными темпами, существенно опередив по своей экономической мощи Англию и Германию. Однако в 1914 году в США разразился экономический кризис. Сталелитейная промышленность, например, работала только на 50 %. Не в лучшем состоянии находились и другие отрасли промышленности. Положение США как лидера мирового хозяйства пошатнулось. Начало Первой мировой войны открыло возможности для США поправить положение.
К этому времени правящие круги США отдавали себе отчет в том, что «дипломатия доллара» может приносить большие выгоды для страны, чем расточительные военные интервенции, даже если их предпринимать против заведомо слабых противников. Продажа товаров и особенно вооружений воюющим странам приносила огромные прибыли, позволяя Штатам оставаться вне вооруженных конфликтов. Кроме того, такая позиция открывала возможность руководителям США читать мораль воюющим странам, рядиться в тогу миротворца и лишний раз говорить американскому народу и всему миру о преимуществах «американской демократии».
После начала Первой мировой войны президент Вильсон и другие ведущие политические деятели страны обвиняли в развязывании войны «милитаризм» Европы, подчеркивали отсутствие такового в США и отказывались присоединиться к воюющим странам. По словам историка Барбары Тачмэн, «для Вильсона нейтралитет был противоположностью изоляционизму. Он хотел не вступать в войну для того, чтобы сыграть большую, а не меньшую роль в мировых делах. Он стремился к «великой постоянной славе» для себя, а также для своей страны и он решил, что может этого достичь, если будет удерживать Америку от вмешательства в спор и позволить сыграть ей роль беспристрастного арбитра».
18 августа 1914 года Вильсон сделал заявление, в котором он призвал своих соотечественников «быть нейтральными в делах и словах, быть беспристрастными в мыслях и действиях». Он утверждал, что цель нейтралитета состоит в том, чтобы позволить США «говорить на совещаниях о мире» и «сыграть роль беспристрастного посредника». В последующем заявлении он выразил надежду на то, что в европейском конфликте США выполнят миссию «морального судьи». Он объявил, что хотел бы «послужить человечеству… моральной силой», что «Новый Свет готов спасти Старый Свет от его безумств» и, исходя из «стандартов праведности и человечности», принести мир путем посредничества под флагом, который является «не только флагом Америки, но и всего человечества».
Война открыла Соединенным Штатам возможность наверстать потери, вызванные экономическим кризисом. Хотя начало войны привело к резкому сокращению товарооборота США с Германией и другими центральными державами (с 169 миллионов долларов в 1914-м до 1 миллиона в 1916 году), торговля со странами Антанты выросла за эти годы с 824 миллионов до 3 миллиардов долларов. Б. Тачмэн писала: «Американский бизнес и промышленность США производили товары, чтобы обеспечить потребности союзников. Для того чтобы они могли оплатить американские поставки, союзникам был предоставлен американский кредит. А в конечном счете Соединенные Штаты стали кладовой, арсеналом и банком союзников и по сути стали вкладчиком в дело победы союзников». До апреля 1917 года страны Антанты получили от США около 2 миллиардов долларов, а Германия — лишь около 20 миллионов долларов.
Производство промышленной продукции США быстро возрастало. Выплавка стали в 1916 году составляла 180 % от уровня 1914 года. Росло и благосостояние значительной части населения. В то время как в России число легковых автомобилей не превышало 25 тысяч, в США их было более 1 миллиона. Прибыв в США в разгар Первой мировой войны, Л.Д. Троцкий, проживший до этого несколько лет в разных странах Западной Европы, был поражен тем «комфортом», который его окружал в его новой квартире в Нью-Йорке для лиц со средним достатком: «Квартира за 18 долларов в месяц была с неслыханными для европейских нравов удобствами: электричество, газовая плита, ванная, телефон, автоматическая подача продуктов наверх и такой же спуск сорного ящика вниз». (В своих воспоминаниях Троцкий назвал Нью-Йорк «ска-зочно-прозаическим городом капиталистического автоматизма, где на улицах торжествует эстетическая теория кубизма, а в сердцах нравственная философия доллара. Нью-Йорк импонировал мне, так как он полнее всего выражает дух современной эпохи».)
В стране быстро росло военное производство. В 1915–1916 годах пороховые заводы Дюпона ежемесячно производили около 30 миллионов фунтов взрывчатых веществ по сравнению с 500 тысячами фунтов в 1913 году. У. Фостер писал: «Потоки крови, пролитой в годы Первой мировой войны, создали благодатную почву для процветания и роста промышленности США в военный и послевоенный период… Так, например, торговый флот США, несмотря на тяжелые потери, нанесенные ему в годы войны германскими подводными лодками, увеличил свой тоннаж с 1066 тысяч тонн в 1914 году до 11 077 тысяч тонн в 1919 году».
