Лев Сирин - Зачем возвращается Путин? Всё, что вы хотели знать о ВВП, но боялись спросить
Подобная искренность Путина больно полоснула Семью по сердцу. До сих пор все назначаемые Ельциным фавориты старались демонстрировать близость к близким президенту людям и наперебой обещали оправдать доверие, а Путин, нимало не смущаясь, демонстрирует свою независимость от Семьи!
И было бы полбеды, если бы делал он это кулуарно, а то — в книге, которую прочитают сотни тысяч и которая, главное, останется в истории. И на семейном совете было решено срочно написать «Президентский марафон» вослед путинской крамоле.
Татьяна Борисовна и Валентин Борисович перестраховались на будущее. А ну как Путин забудет, кому всем обязан? А книжечка — вот она. Не бог весть какая интересная, но ведь книжечка самого Ельцина, ее, небось, весь мир читал. Защитить — не защитит, но Путина кому надо уесть повод будет, ежели что.
Логично, согласен. Зачем Путину лишние козыри в руках недоброжелателей, проще оставить новоиспеченную семейную пару в покое, пускай прожигает жизнь на Лазурном берегу, тем более что и в политику она не лезет.
Да и справедливо ли было бы на месте Владимира Владимировича, прочитав «Президентский марафон», выкинуть из головы, как счастливо всплакнула Татьяна, когда узнала об уходе папы, а Юмашев «как человек творческий, сразу оценил красоту события» (так в мемуарах. — Авт.), хотя могли и отговорить Бориса Николаевича. И правил бы он страной еще полгода на законных основаниях. А за полгода столько воды, пардон, премьеров у него могло утечь…
И ведь как утекали!..[36]
Вот, кстати, и уважаемый Рой Александрович Медведев подтверждает тот факт, что Путина Ельцин своим преемником даже в мыслях не держал фактически вплоть до отставки Степашина в августе 1999 года. А ложь в мемуарах призвана придать выбору Ельцина основательность, а главное, выглядеть в глазах народа добрым политическим дедушкой, проведшим несмышленого внучка незаметно для всех (прежде всего для него самого) по сложным политическим тропам на самый олимп власти.
Деликатно осчастливил, то бишь. Ну как об этом не упомянуть?
Но как бы там ни было, в считаные месяцы Путин стал из семейного выдвиженца на редкость самостоятельным политиком. И этот факт сыграл с Семьей дурную шутку. Потому что вопрос стабильности положения Семьи отныне был обусловлен не какими-то там абстрактными опасениями Владимира Владимировича перед проблемами с политическими конкурентами в случае разборок с Семьей, а исключительно банальным человеческим чувством долга перед ней. Путин неожиданно для Семьи вошел в такую силу, что «Президентский марафон» стал для нее не охранительной грамотой, а компрометирующим обстоятельством. Свидетельством «семейной» исторической мелкотравчатости и дешевой перестраховки.
А страстное желание Татьяны Юмашевой исправить посредством интернет-оговорок так недальновидно продуманную хронологию событий в мемуарах своего отца есть прямое доказательство, что писательское рыльце Семьи перед Владимиром Владимировичем в пушку.
Создавая в 2000 году «Президентский марафон», скурпулезно выстраивала Семья на бумаге выгодную ей версию последних дней декабря 1999 года, особо выделяя в ней место Владимира Путина. Вернее, двусмысленность положения Путина в сакральный день — 28 декабря 1999 года. Его якобы непосвященность в детали собственной же судьбы.
Сочиняли это всей Семьей, как мы уже говорили, на всякий случай. Не справедливости ради, а Семейного спокойствия для. Желая нивелировать эффект от излишней откровенности Путина с журналистами в «Беседах от первого лица».
Впрочем, стоит ли сегодня упрекать Семью в глумлении над историей?
По-моему, это пустая трата времени. Ибо что отцовская ее интерпретация, что дочерняя не имеют к реальности никакого отношения.
Ельцин хотел в преемники Лужкова
Только не надо думать, что на Путине Ельцин остановился исключительно от избытка политических или личных симпатий к Владимиру Владимировичу. Этот выбор Ельцина вообще никогда так и не был продуман.
Возбужденный идеей преемственности власти, в свойственной ему партийной горячке в 1998–1999 годах Ельцин спешит и меняет премьер-министров как перчатки: Черномырдин — Кириенко — снова Черномырдин — Примаков — Степашин… Все не то! Черномырдина на дух не выносит Дума, да он и двух слов не может связать по телевизору: привык, понимаешь, к мату, а без него все слова врастопырку. Что это за президент будет? Кириенко? Одно слово — киндерсюрприз. Степашин? Характер не тот. Бордюжа? Глуповат.
Открою читателю сенсационную тайну. Сегодня это может показаться невероятным, но одно время Семья примеривала ельцинскую шапку Мономаха… на Юрия Лужкова!
Слово эксперту — Юрий Прокофьев, 1-й секретарь Московского городского комитета КПСС: «В 1999 году, когда Юрий Михайлович в тандеме с Примаковым решил выиграть выборы и прийти к власти в России, ко мне пришли люди, которые тогда в известной мере определяли будущего президента России, и попросили дать характеристику Лужкову. Я им рассказал только одну историю о Юрии Михайловиче. Будучи руководителем Главмосплодовощпрома, Лужков ездил в Сингапур, знакомиться с тем, как в этой стране поставлена соответствующая отрасль, а по возвращении поделился со мной общими впечатлениями от поездки: «Юрий Анатольевич! Вот ты ратуешь за коммунизм, а я там побывал! Знаешь, как в Сингапуре? Плюнул на тротуар — пять долларов. Упал мусор с машины — пятьдесят долларов. Употребляешь наркоту — вешают. Порядок — как при коммунизме!» «Мы поняли характер Лужкова», — сказали мне эти люди и больше никаких вопросов не задавали. Так что, что такое демократия, Юрий Михайлович никогда не представлял».
Люди, «определяющие будущего президента России» — это, как понял читатель, члены Семьи. Принюхивались, значит, даже к кепке. Но… волюнтаристский запах головного убора мэра Москвы Семье отчего-то не понравился. Лужкова это разозлило страшно. Тогда-то он и закричал, что Ельцина ждет участь Чаушеску, а приход Путина в Белый дом — агония Кремля.
Так когда же Ельцин поставил на Путина?
Я поинтересовался мнением на этот счет Роя Медведева.
— Ельцин решил делать ставку на Путина, лишь только увидев слабость Степашина. До этого Ельцин убрал Примакова — сильного человека. Ельцин очень боялся команды Примакова, про которую ему и Семья, и все окружение твердили: «Примаков нам опасен!» Примакова надо было убрать, поскольку с Семьей он не общался, они его боялись, а Ельцин уже едва-едва волочил ноги. Надо было назначать кого-нибудь из своих: поставили на Степашина.
Но что такое Степашин? Тоже из Санкт-Петербурга; генерал, а не полковник, как Путин; имел опыт работы в федеральной власти, но не имел смелости. Степашин не обладал сильным характером — это было видно даже по его телевизионным выступлениям; не обладал решительностью, настойчивостью, теми качествами, которыми должен обладать руководитель большой страны. Степашин был удобен как второй человек в государстве, но Ельцину в тот момент нужен был тот, кто смог бы его полностью заменить, оставить его заслуженным президентом на пенсии и быть ему там прикрытием. Сегодня уже очевидно, что у Ельцина был невелик выбор: Аксёненко и Путин».
…То есть президентом России легко мог стать и Аксёненко. Это был такой косноязыкий семейный железнодорожный министр, если кто не помнит. Объективности ради, стоит отметить, что первым своим преемником Ельцин во всеуслышание назвал Бориса Немцова еще в 1997 году.
Сам Борис Ефимович, правда, в беседе со мной категорически отрицал, что воспринял слова Ельцина всерьез:
— Всерьез стать президентом вместо Ельцина я никогда не рассчитывал. Когда в 1997 году Таня Дьяченко приехала в Нижний Новгород и стала уговаривать меня ехать в Москву на должность первого вице-премьера правительства, я уже понимал, что это путь камикадзе. Я и ей об этом сказал.
Я долго не соглашался, говорил: «Я — молодой человек, меня народ избрал, у меня куча планов в Нижнем Новгороде, и в вашей клоаке я с олигархами разбираться не хочу…» Много часов объяснял Дьяченко, почему я не хочу в Москву, и аргументы у меня были вполне веские. Татьяна сказала только одно: «Папа к тебе всегда хорошо относился, помогал. Сейчас он очень болеет, и необходимо помочь ему». Все это было правдой, и чисто по-человечески отказать я не смог.
На мой взгляд, Борис Ефимович немного лукавит.
Впрочем, речь сейчас не о нем. А о Путине. Сегодня, не без помощи Семьи, гуляет множество баек о том, что Ельцин, мол, дав добро на переход Путина из Смольного в свою Администрацию, стал за ним пристально следить, едва ли не пестовал как будущего своего сменщика.
Чушь, да и только…
— Ельцин не мог следить за Путиным с момента приезда его в Москву, — объяснял мне Рой Медведев. — Это Ельцину вписали в книгу задним числом. Ельцин признался, что впервые обратил серьезное внимание на Путина, когда тот спасал Собчака, совершенно не проинформировав об этом Ельцина. Когда Ельцину об этом доложили, он вызвал Путина, и тот откровенно признался Ельцину, что действительно это он, Путин, организовал бегство Собчака из России за границу. Ельцин размышлял: убрать или не убрать Путина. Ельцин ведь был самодуром, поэтому, по логике, должен был немедленно уволить подчиненного, действовавшего без его разрешения. К тому же Ельцин не любил Собчака. И это он — не организовал — но потворствовал преследованию Собчака.
