Александра Коллонтай - Чего хотят женщины? (сборник)
Предложение женщин для разврата растет быстрее, чем спрос. Постоянно ухудшающиеся социальные условия, нужда, соблазн, стремление к блестящей с внешней стороны и якобы свободной жизни – все это способствует появлению проституток из разных общественных слоев.
Трудно решить, какой город больше походит на древний Вавилон: православный ли Петербург или католический Рим, христианско-германский Берлин или языческий Париж, пуританский Лондон или жизнерадостная Вена. Одинаковые социальные условия порождают одинаковые явления.
При таких условиях торговля женским телом достигла громадных размеров. Она организована наилучшим образом, и ее редко замечает полиция, хотя она совершается в огромных размерах в самой середине очагов цивилизации и культуры.
Революция в домашней жизни
Хотя современный порядок вещей и погубил миллионы браков, он, с другой стороны, благотворно повлиял на развитие брака. Немного десятилетий тому назад в каждом бюргерском и крестьянском доме считалось само собой понятным, чтобы женщина не только шила, вязала и стирала, хотя и это уже давно вышло из моды, но и пекла хлеб, пряла, ткала, белила, варила пиво, мыло и свечи. Считалось безграничным расточительством сшить одежду вне дома. Водопроводы, газ, газовые или керосиновые кухни и т. д., не говоря уже об электричестве, наряду с многочисленными другими существующими ныне устройствами для дома и кухни были неизвестны.
Конечно, и теперь еще существуют устарелые порядки, но они – исключения. Большинство женщин не выполняет многих домашних дел, считавшихся прежде необходимыми, так как промышленность устраивает это лучше, практичнее и дешевле, чем это может сделать хозяйка, и потому в домах нет, по крайней мере, в городах, надлежащих для этого устройств.
Итак, в течение немногих десятилетий в нашей семейной жизни совершилась великая революция, на которую мы только потому обращаем так мало внимания, что считаем ее чем-то само собой понятным. Изменения, происходящие, так сказать, на глазах человека, не замечаются им, если они не предстанут перед ним внезапно и не нарушат его обыденного порядка, но он восстает против мнений, грозящих вырвать его из старых привычек.
В Соединенных Штатах общество хотя и стоит на буржуазной почве, но ему не приходится бороться ни со старыми европейскими предрассудками, ни с отжившими порядками, и оно поэтому более склонно принимать новые идеи и порядки, если они обещают выгоду. Там давно уже смотрят на положение женщины иначе, чем у нас. Там, например, в более обеспеченных кругах уже пришли к мысли, что не только утомительно и хлопотливо, но даже невыгодно для кошелька, если жена сама печет хлеб и варит пиво, там считают излишним, чтобы она готовила в собственной кухне. Центральные кухни обеденных товариществ с их всевозможными машинами и целесообразными вспомогательными средствами заменили частную кухню; женщины товарищества поочередно несут службу, и пища приготовляется дешевле и вкуснее, в ней больше перемен, и ее приготовление причиняет гораздо меньше хлопот.
Отрицательное отношение особенно зажиточных и богатых женщин к возне в кухне точно так же не говорит за то, чтобы эта деятельность была «естественным призванием» женщины, а тот факт, что княжеские и аристократические фамилии, точно так же как и большие отели, для приготовления кушаний всегда нанимают поваров, мог бы говорить даже за то, что варка кушаний – занятие мужское. Это к сведению тех, которые не могут представить себе женщину без кухонной ложки в руках.
Нет ничего проще, как соединить с центральной кухней центральную прачечную и сушильню для всеобщего пользования, и это уже устроено во всех больших городах богатыми частными лицами и спекулянтами; далее, с центральной кухней можно соединить центральное отопление вместе с проводом холодной и горячей воды, и этим устраняется масса тяжелых и отнимающих много времени работ. Большие гостиницы, многие частные дома, больницы, школы, казармы, общественные здания всякого рода и т. д. имеют все эти и подобные им устройства – электрический свет, ванны и т. д.; ошибка лишь в том, что этими преимуществами пользуются только общественные учреждения и зажиточные классы, а между тем если бы их сделать доступными всем, то было бы сохранено много времени, усилий, рабочей силы и материала, жизненное же положение и благосостояние всех значительно поднялось бы.
Развитие нашей социальной жизни идет, таким образом, не к тому, чтобы снова заключить женщину в тесный круг домашней обстановки, как этого хотят наши фанатики домашнего очага и о чем они плачут, как евреи в пустыне плакали о потерянных мясных горшках Египта, – нет, это развитие требует выхода женщины из узкого круга домашней обстановки и ее полного участия в общественной жизни, – которая тогда будет принадлежать не одним мужчинам, – оно требует ее участия в разрешении культурных задач человечества. Лавеле прав, говоря следующее: «В той же степени, в какой увеличивается то, что мы обыкновенно называем цивилизацией, в той же степени ослабляются благочестие и семейные связи, и вместе с тем уменьшается их влияние на поступки людей. Этот факт так всеобщ, что в нем можно видеть социальный закон развития».
Духовные способности женщины
Женщины стремятся идти вперед, хотя вначале это только меньшинство, среди которого только у части вполне определенные и ясные цели. Они хотят померяться своими силами с мужчиной не только в производственных и индустриальных областях, они не только хотят занять в семье более свободное и независимое положение, но они стремятся также применить свои духовные способности в более высоких сферах общественной деятельности и в общественной жизни вообще. Если социальные условия развития будут одинаковы для обоих полов и этому развитию не будет ставиться никакого препятствия, если общество будет находиться в здоровом социальном состоянии, то и женщина подымется на высоту полного совершенства, о котором у нас еще нет никакого правильного представления, так как до сих пор в истории развития человечества не было такого состояния.
То, что по временам проявляли отдельные женщины, дает основание ждать очень многого, ибо эти женщины выдвигаются над массою своего пола так же значительно, как мужские гении над массою остальных мужчин. Если мерить тем масштабом, которым обыкновенно измеряют, например, коронованных особ, то женщины в среднем показали больше таланта в правлении, чем мужчины. Как примеры, можно упомянуть Изабеллу и Бланку Кастильских, Елизавету Венгерскую, Екатерину Сфорца, герцогиню Милана и Имолы, Елизавету английскую, Екатерину русскую, Марию-Терезию и т. д. Опираясь на тот факт, что женщины у всех рас и во всех частях света превосходно управляли даже самыми дикими и буйными племенами, Бурбах замечает, что, по всей вероятности, женщины более способны к политике, чем мужчины. Когда в 1901 году умерла королева Англии Виктория, то одна большая английская газета предложила ввести в Англии исключительно женское наследование трона, так как история Англии показывает, что королевы лучше управляли страной, чем короли.
Если даже предположить, что в среднем женщины не так способны к развитию, как мужчины, что между ними нет гениев и великих философов, то разве имело значение для мужчин то обстоятельство что по букве закона для них создавалось полное равноправие с «гениями» и «философами»? Те же ученые, которые отрицают у женщины высшие способности, склонны делать это и по отношению к ремесленникам и рабочим. Если дворянство ссылается на свою «голубую» кровь и на свою родословную, то эти ученые насмешливо улыбаются и пожимают плечами; но по отношению к человеку низшего сословия они считают себя аристократией, которая тем, чем она теперь стала, обязана не благоприятным жизненным условиям, но единственно свойственным ей талантам. Те же мужчины, которые в одной области принадлежат к людям, вполне свободным от предрассудков, и порицают людей, думающих не так свободно, как они, в других областях, как только дело касается их сословных или классовых интересов, их тщеславия или себялюбия, оказываются ограниченными до тупости и враждебными до фанатизма.
Мужчины высшего света отрицательно судят о мужчинах низшего круга, и точно так же почти все мужчины судят о женщинах. Большинство мужчин видит в женщинах лишь средство, служащее их пользе и удовольствию; смотреть на женщин как на равноправных они не могут, так как это противоречит их предрассудкам. Женщина должна быть покорной и скромной, должна ограничивать свою деятельность домашними заботами, а все остальное предоставлять «господину мира». Женщина должна сдерживать всеми возможными способами свои мысли и наклонности и выжидать, что решит ее земное провидение, ее отец или супруг. Чем больше она подчиняется этим требованиям, тем сильнее она восхваляется, как «разумная, нравственная и добродетельная», хотя бы она вследствие этого насильственного положения погибла под тяжестью физических и моральных страданий. Если говорить о равенстве всех людей, то нелепо исключать из него половину человеческого рода.
