Журнал Наш Современник - Журнал Наш Современник №1 (2002)
Известно, что в школах должны быть лаборатории и практикумы. В 60-х годах министр просвещения М. А. Прокофьев ввел приказом правило, что 16 процентов учебного времени по предметам естественнонаучного цикла занимают опыты, проводимые самими детьми. Не надо объяснять, как это важно и нужно. Но теперь прежнее правило попросту забыто. Не только из-за нехватки денег, но и из-за нехватки часов в расписании. Ученик зазубривает химические формулы, ничего не проверив на собственном опыте. И саму химию сократили в школьном расписании в 8 раз. Учебник стал легче по весу, но химия не стала понятней для школьников. Еще сократят — дети вообще перестанут хоть что-то усваивать.
В 90-х годах министр Е. В. Ткаченко (по специальности химик, как и М. А. Прокофьев) уже и не вспоминал о школьных лабораториях. Он рекомендовал покупать для школьных библиотек не бумажные учебники, а микрофиши, где на площади размером с почтовую марку помещаются 72 страницы текста, а в кассете 200 микрофиш. Догадывался ли министр, что в подведомственных ему школах — в большинстве — нет специальной аппаратуры для чтения микрофиш? О компьютеризации образования решение принимали еще в СССР, в 1985 году. С 2001 года действительно проводится интенсивная компьютеризация, на нее есть в бюджете деньги, программа считается президентской, так что не хватает только Шойгу, вылезающего из вертолета с компьютером в руках. Но политика — политикам, а компьютер очень нужен школе. И в особенности — сельской.
Компьютер нужен сегодня в каждом классе для того же, для чего служили старинные громадные счеты, что стояли в классах начальной школы с давнишних времен и стоят посейчас. Школьное пособие, помогающее детям лучше усваивать школьную программу, больше знать, больше понимать. Выход в Интернет — современная образовательная технология: лекции ученых, путешествия. И знающие педагоги уже сегодня предупреждают, что школьный компьютер не для того предназначен, чтобы вытеснить опыты, проводимые самими детьми в лабораториях и на пришкольных участках. “Объектом изучения естественных наук является реальный, а не виртуальный мир, и в школе нужно изучать не только модели явлений, но прежде всего сами явления и на этой основе обучать школьников моделированию как методу познания”, — пишет академик РАО В. Г. Разумовский. Но тем временем заместитель министра образования Е. Е. Чепурных, курирующая учебные издания, объявляет, что выпуск школьных электронных пособий следует начать именно с практикумов и виртуальных лабораторий.
При нынешней российской демократии и свободе слова Академия наук, педагогическая общественность, учителя могут говорить свое, а власть будет делать свое. Ученые — про перегрузку учебного плана “паразитарными” предметами в ущерб фундаментальности и гуманитарности, а власть про то, что 50 процентов школьников усваивают только 50 процентов программы, и потому ее надо расширить за счет коммуникативных предметов. Это — не разговор глухих, а прекрасно отработанная на Западе технология. Когда в США наконец подсчитали, какой вред нанесло обществу и государству равенство перед законом взрослых и детей (а его там долго добивались и добились), то был подведен и такой итог: в США непроверенная гипотеза, к сожалению, нередко может быть навязана обществу в качестве непреложной истины — и делается это весьма недемократическим путем.
Олигархи пошли в школу
Тысячу стипендий для студентов учредил глава холдинговой компании “Интеррос” Потанин. Вот уж, действительно, давно пора. Как говорил Лифшиц, “надо делиться”. По случаю учреждения Потанинских стипендий умилилась правительственная “Российская гaзета” (24.10. 2000): “Отрадно, что на пороге нового тысячелетия в России находятся люди, за которыми стоят десятки и сотни хорошо работающих предприятий, которые платят налоги, уверенно держат позиции на мировом рынке, развиваются, да еще и решают проблемы, с которыми государству трудно справиться из-за нехватки денег”. Красиво пишут. Впору подумать, что олигарх и в самом деле неусыпно трудился, создавая помянутые в статье десятки и сотни предприятий. Новый Савва Мамонтов. Напомню, что меценат Мамонтов строил железные дороги, немало сделал для экономического развития России. А капиталы Потанина нажиты даже не на эксплуатации труда рабочих артелей, пробивших железную дорогу на Мурманск. Предприятия достались олигарху путем умыкания и присвоения.
Но... Потанин все же вложил нажитые на приватизации деньги не в пропагандистов и агитаторов с НТВ, не в телекиллера Доренко, не в премии для тусовки имени Швыдкого, а в безвестных пока молодых людей. Хотя и самому приятно увидеть Потанинскую стипендию рядом с Пушкинской или Менделеевской. Ну, а каков порядок присуждения Потанинских стипендий? В советские годы Сталинскую стипендию давали за отличную учебу и активную общественную деятельность, решение выносил ученый совет вуза при участии комитета комсомола. В дореволюционной России благотворительные стипендии доставались беднейшим студентам — и не обязательно при блистательных успехах в учении. Порядок присуждения стипендий, учрежденных в честь великих деятелей науки и культуры, традиционен: за открытия, сделанные студентами, за талант.
Для отбора Потанинских стипендиатов была выработана стратегия открытых конкурсов. Как сообщали СМИ, эти конкурсы не направлены на выявление знаний по предметам. Проверяется личностный потенциал претендента, причем даже на чувство юмора (над чем смеетесь?). В числе главных критериев — наличие лидерских качеств, высокий интеллект, умение нестандартно мыслить, организаторские способности. Конкурс проводится не за закрытыми дверями, где заседают ученый совет с комитетом комсомола, а прозрачно, если воспользоваться любимым термином правительства. В большом зале. Что-то вроде КВН или телевизионной игры на миллион.
Пройдя через такой прозрачный конкурс, студенты Петербургского университета, добившиеся Потанинских стипендий, называли в беседе с журналистами главной целью своей жизни “реализацию себя в профессии” и “самореализацию личности”. Наивных мечтателей, желающих перевернуть мир, среди них не оказалось. Хотя, может, и были, но себя не выдали — такие идеалы не в моде. Ведь характерно, что среди требований к Потанинскому стипендиату нет условия остаться по окончании университета в России и поработать в науке или непосредственно на производстве — такое условие должно вроде бы быть естественным для крупного промышленника и владельца “Норильского никеля”.
А Потанин, прибыв в Петербургский университет на церемонию вручения дипломов своим стипендиатам, сказал ясно и понятно, что Россия нуждается в формировании элиты — эту элиту он перед собой и видит.
Элита (применительно к людям, а не семенам или скоту) — понятие, может быть, и не новое, но по-новому применяемое в современном контексте. Его невозможно приложить к ярким личностям XIX века и даже XX. Не так давно Владимир Бондаренко загорелся мечтой, что хорошо бы сформировать русскую национальную элиту, но продолжения не последовало. Эти слова все больше приобретают значение клановости: слово-пароль. Как считают исследователи глобализма, для элит во всех странах характерно отторжение от своих наций и даже от интересов национальных государств. Наднациональное, глобальное сообщество. И это не обязательно люди с выдающимися способностями, выдающимися достижениями в науке, искусстве. Элиту выращивают в “инкубаторах” и “питомниках”, ее “раскручивают” политтехнологи. Создан коммуникативный слой, общность модели поведения, образа жизни и образа мыслей, повышенная проводимость целенаправленной информации.
В этом отношении характерно поведение элиты, составившей верхушку КПСС в последние годы. Какие фигуры, какие зигзаги судьбы!.. Члены Политбюро Горбачев, Яковлев, Шеварднадзе, кандидат в члены Ельцин, местные царьки. И, конечно, вся их обслуга, один из представителей которой экономист Отто Лацис опубликовал мемуары под заглавием “Тщательно спланированное самоубийство” — о конце КПСС. Для самоубийц все они слишком упитанны. Элита КПСС с поразительной легкостью стала элитой новой общественной формации, была востребована глобальной элитой со всем наработанным партийным и комсомольским опытом. Так что слова, сказанные Потаниным в Петербургском университете, и следует истолковать в таком смысле. Сегодня олигархи, фактические правители России, озабочены формированием собственной элиты.
При советской власти никто не называл МГУ элитным вузом. И сегодня не называют. Зато МГИМО был под боком у КПСС элитным вузом для их детей. Правда, время от времени устраивался призыв в МГИМО молодых людей рабочего происхождения. В наше время в этом элитном институте учатся внук Ельцина и обе внучки Горбачева, дочь Потанина и сын Хакамады... Желтая пресса охотно публикует списки “венценосных детей”. Никто и никогда не считал, что МГИМО дает самое лучшее образование. Но и сегодня в рейтинге престижных вузов, которые публикуются в газетах, список открывает МГИМО. А вторым номером идет ВШЭ, Высшая школа экономики. И дальше: Финансовая академия при правительстве, Университет дружбы народов, Московская государственная юридическая академия. Почему эти?.. Почему нет в первой пятерке Бауманского, бывшего Императорского технического училища, альма матер русской технической интеллигенции? Бауманский поставлен в новой иерархии ценностей ниже недавно созданной юридической академии, которая по происхождению не из юрфака МГУ, а бывший ВЮЗИ — для заочников.
