Владимир Бортко - Мне не стыдно быть патриотом
Владимир Бортко: Молодцы.
Мужчина-4: В забое как раз были — сказали, что ГКЧП. Коммунисты попрятались все.
Мужчина-3: Жаль сейчас, на самом деле жаль тех миллион телезрителей, которые сейчас сидят у телевизора и видят вот этот вот паноптикум. На самом деле, мы бы хотели показать серьезный разговор, который могли если аргументировать. У нас вы начали, у нас великолепные эксперты, которые… Олимпийский чемпион, который Иваницкий, и когда мы получаем…
Владимир Жириновский: Это что? Бортко говорит, что все плохо. Да кто плохо-то сделал? И мы вам за это спасибо говорим!
Владимир Бортко: Взрослый человек, Владимир Вольфович. Перестаньте кричать.
Мужчина-1: …вы верили в это? Верили?
Владимир Жириновский: Прочь идите! Гнусные, наглые уголовники и преступники!
Мужчина-1: Вы верите в то, что вы снимали?
В: Напоминаем, наш третейский судья — директор Государственного исторического музея Алексей Левыкин. Алексей Александрович, я понимаю, что на вашем месте было бы уютнее чувствовать себя врачу-психиатру потому что иногда дискуссия приобретает откровенно ярко выраженный медикаментозный оттенок.
Алексей Левыкин: Да вы знаете, что самое интересное, очень часто вот в этом достаточно странном споре, который уже вроде как далеко ушел от темы первоначальной дискуссии. Иногда звучат такие вот достаточно, может быть, иногда энергичные, но правильные нотки, да, по отношению к государству. Почему же такое прекрасное государство прекратило существование за одну ночь. А если бы так было все хорошо, с точки зрения, я думаю, что не очень удачную роль сыграли советники и участники, потому что те вопросы, которые они задавали, причем это очень часто выглядело как высказывание своей позиции. Вот именно они далеко увели дискуссию от той темы, которая так в принципе интересно начиналась.
В: Ну, тем не менее, почему же в одну ночь рухнуло такое государство?
Алексей Левыкин: Вы знаете, это интересный вопрос. Я думаю, что очень многое зависело именно от того, что те события, которые произошли в 1917 году, даже не события, а те идеи и те лозунги, которые были заявлены в 1917 году, так справедливо, так ярко, и которые, так сказать, увели за собой широкие массы, они так и не были выполнены.
В: Спасибо. Ну что же, сейчас власть поступает проще: она не дает никаких лозунгов. Исходя из этого, и не стремится их выполнять. Сразу после рекламы продолжим.
В: Прошу вернуться на позиции. В этом раунде вопросы вам буду задавать я. Владимир Владимирович, вы очень убедительно показали, что де-факто большевики взяли власть, которая сама уже падала в руки.
Владимир Бортко: Да, это так.
В: То есть вы убедительно показали, что проблемы, которые были в стране, достигли такого уровня, что принципиально уже не так сложно было их схватить. Да, конечно история обросла легендами, но, тем не менее, факт остается фактом. 200 человек, вооруженные идеей, смогли построить уникальное государство, как тогда говорили, рабочих и крестьян. Но вот у меня только один вопрос.
Владимир Бортко: Въедливый, наверное.
В: Въедливый, да. Почему же спустя в историческом масштабе совсем немного лет, эти идеи не привели к тому, что государство, построенное для рабочих и крестьян, пережило бы отнюдь не самый тяжелый экономический удар. Пережило бы приход к власти не самых масштабных людей.
Ну, не самых масштабных людей. Почему же вдруг в этой гигантской идее, которая вначале позволила взять страну, не оказалось достаточно жизни, чтобы пережить даже одного века?
Владимир Бортко: Вы задаете очень сложный вопрос из русской истории. Могу сказать вам ответный. Почему тысячелетнее государство, которое очень удачно развивалось, не сохранило царскую власть? Вопрос.
В: Очень простой ответ.
Владимир Бортко: Какой же.
В: Конечно. Мало этого, не только это государство. Первая мировая война, что понимают немногие, но естественно, знают многие историки, это был ключевой момент, когда практически во всей Европе произошло изменение формы управления. Когда рухнули практически все монархии, в том числе абсолютистские. Потому что система управления, при которой все было заключено на одного человека и на аристократию невыборную, не смогло пережить тот взрыв…
Владимир Бортко: Почему же пострадала только одна Россия.
В: Вот это интересный вопрос и у меня на него есть ответ.
Владимир Бортко: И у меня тоже.
В: Потому что не только Россия, но и Германия, две страны, которые отошли от своей религии и попытались ее заменить псевдо…
Владимир Бортко: Извините, в Германии недолго было, и она в итоге вернулась на круги своя. А в России было. Позвольте ответить.
В: Но там было благодаря кому, солдату, который выбил штыками. Прошу вас конечно.
Владимир Бортко: Я хочу ответить вот о чем, вот о чем, я говорил много раз, скажу еще раз, Россия уникальная страна совершено не потому, что здесь Достоевский и крестятся вот так, она уникальна по своему устройству, составу. Здесь 180 народов, здесь много государств внутри, а это бывает достаточно редко, их немного таких стран. Китай, например, который сейчас коммунистический и не дай бог, ему не быть коммунистическим, развалится через 20 минут. Такие страны тоже есть, например это Испания, в которой вы знаете, что сейчас происходит. Более того, это даже Великобритания, в которой начинается вся самая эта история. Понимаете, да? Поэтому, что случилось в России в это время? Появился очень замечательный человек, под влиянием, кстати сказать, либерала Горбачева. Который сделал все правильно, только наоборот. Он убрал идеологию, которая скрепляла страну, и оставил старую экономику.
В: Один человек?
Владимир Бортко: Один человек.
Владимир Жириновский: Что же такая партия?
В: Может такую страну…
Владимир Бортко: Да. Почему? Потому что вся страна всю жизнь, от Владимира Ясно Солнышка была ориентирована на одного человека.
В: Вы же только что рассказывали…
Владимир Жириновский: Так оставляйте царя. Царь бы и был бы.
В: Вы ж только что рассказывали, что царскую Россию, ну скажем Временное правительство, тряхнуло 200 человек, и 70 лет развития, и хватило одного человека?
Владимир Бортко: Ну, секундочку, простите меня. Вот здесь очень… взяли власть 200 человек, да. А разрушали ее либералы, которых было очень много, они были даже в царской семье. Вы это знаете? Знаете. Вот это и было тогда, одну секундочку, когда контрэлита пытается взять власть, она борется с элитой. Если элита не будет защищать свою страну, элита потеряет к ней интерес, она развалится мгновенно. Именно это и произошло.
В: Ну мы же с вами жили, мы же с вами хорошо помним разговоры на кухнях, омерзение от постоянной лжи, четкое понимание, что все выдохлось. Ну, так что же мы себя-то сейчас обманываем, молодое поколение, которое видит те легенды?
Владимир Бортко: Какие?
В: Ну, великую легенду космоса.
Владимир Бортко: Стоп, это легенда?
В: Легенда в хорошем смысле, это не значит, что это неправда. Великая легенда победы.
Владимир Бортко: Подождите, это легенда?
В: Конечно легенда. И правда, и легенда. Но вместе с этим мы не показываем людям обратную сторону.
Владимир Бортко: Какую?
В: При которой каждый человек чувствовал себя ничтожным, колесиком и винтиком общего пролетарского дела.
Владимир Бортко: А вот теперь…
В: Где человек, которого поднимали, а потом мордой в грязь.
Владимир Бортко: Так, одну секунду, а теперь я возвращаюсь опять к тому же. Для кого? Для кого? Так вот ни для одного человека. Говорил Иосиф Виссарионович Сталин, когда его дочка спрашивала «А почему у нас не шьют такие вот, как во Франции?», он говорит: «Понимаешь, в чем дело, когда у нас начнут шить лучше, чем во Франции, мы будем шить. А сейчас, когда мы не умеем, мы будем носить то, что мы носим, потому что ткачиха должна работать, она должна рожать детей. И это в тысячу раз важнее, чем личная свобода.»
В: Понятно. Вот прозвучал очень важный момент. «В тысячу раз важней, чем личная свобода», есть через океан страна, которая прошла через многие испытания, хитрым образом поучаствовав в разных войнах, всюду оказалась сразу победителем, которая начинала как глубоко аграрная, в ХГХ веке практически ничтожество. В XVIII ее вообще смешно вспоминать.
В: Не было никакой (невнятная речь), но где всегда в первую очередь была личность, и вдруг весь XX век выясняет, что это век, когда Америка победила Советский Союз, две идеологи, одна идеология резко христианская, потому что Америка очень христианская страна, очень набожная. Америка страна при этом индивидуалистская, где в первую очередь и Россия, которая отказалась от традиционного тысячелетнего христианства, которая поменяла все на лениниану которая сказала, не человек, а государство. Почему же тогда Россия проиграла?
