Василий Песков - Окно в природу-2003
Прокопович сделал изобретение великое. И сам он хорошо понимал это. Первым своим ульям он давал имена. Самый первый был назван «Петербургом». Был улей «Гоголь», «Шевченко».
Авторитет и слава знаменитого пчеловода были очень большие. Ему посвящали статьи в петербургских, парижских, берлинских журналах, помещики всей России посылали на знаменитую пасеку к Прокоповичу учиться молодых пчеловодов. С открытием специальной школы (1828 год) сюда приезжали учиться венгры, поляки, чехи, итальянцы и немцы. Прокоповича назовут основателем отечественной пчеловодческой науки. Но уже при жизни учение пасечника перешло к народу, разошлось по России сотнями учеников и последователей.
Большую роль в этом сыграла «царская пасека» в Измайлове. Некогда «цветущий хутор» царя Алексея исчез. Но именно тут «Русское общество акклиматизации животных и растений» решило устроить пасеку, назвав ее «Царской». Она открылась в 1865 году и почти сразу стала «университетом» по изучению и пропаганде обновленного пчеловодства. Старые дуплянки-колоды были тут уже музейными экспонатами. Разборные ульи! Вот что требовалось внедрить в пчеловодство. Пожелтевшие фотографии сохранили нам облик той пасеки. Всюду рамочные ульи и деревянные терема построек. При пасеке были образованы курсы молодых пчеловодов, сюда приезжали «хоть на недельку» из дальних российских мест. При «царском пчельнике» был создан музей пчеловодства и организована передвижная пасека на речной барже. Сначала она плавала по Москве-реке до Бронниц, позже - по Оке до Коломны, Серпухова, Калуги. Повсюду колоды на пчельниках вытеснялись рамочными ульями...
После революции 17-го года измайловское «медовое место» было заброшено. Где стояли постройки царя, был создан рабочий поселок. Пасеки в нем не было, а сохранившиеся деревянные строения сгорели недавно, в 1972 году.
И вот пришла мысль возродить в Измайловском парке «царскую пасеку». Работа начата. Уже стоят под липами близ пруда несколько десятков разноцветных ульев. Побывав в Измайловском парке неделю назад, я застал молодого энтузиаста возрождения пасеки - пчеловода, окончившего Тимирязевскую академию, Кирилла Полякина. Пуская дымок, пасечник осматривал ульи, перед тем как поставить их на зимовку в омшаник. А под крышей управления пасекой директор Измайловского парка Валерий Михайлович Герасимов угостил меня прозрачным, янтарного цвета медом этого года. За чаем поговорили о пасеке.
«Школой она стать не может, для этого есть сейчас курсы и техникумы. Наша задача - напомнить: была в этом месте знаменитая пасека. Возрожденная полтораста лет назад, она сыграла большую роль в становлении современного пчеловодства. Если сумеем создать тут музей, история пасеки и пчеловодства в России в нем будет показана. Пасека важна нам также для опыления пчелами парковых насаждений. Городские дети приходят сюда на экскурсии - важно им показать, где и как рождается мед»...
Во время чаепития несколько пчел залетели в окно, немедленно сели на блюдечко с медом и, как следует нагрузившись, отправились в улей. Так же работают пчелы и на цветах, собирая нектар. Так работали они при Алексее Тишайшем и при Царе Горохе, и раньше, когда царей еще не было, и еще раньше, когда и людей на Земле не было. Человек, все кругом обращая себе на пользу, стал обкрадывать пчел, потом приспособил их жить рядом с собою и делит с этими трудолюбивыми летунами законную их добычу. Пчелам это не нравится. Они сердито могут ужалить, потому пасечник надевает на голову защитную маску и пугает обитателей ульев дымком. Пчелы, пережившие в своей истории много лесных пожаров, дыма боятся. Под его покровом и происходит дележка меда: «Это на зиму вам, а это нам...» - балагурит пасечник, стараясь не взять лишнего из улья.
18.09.2003 - Серпуховской страусятник
Сразу видно: очень рассержен. Нас разделяет высокая изгородь. Чтобы стать с птицей вровень, балансирую на ведре, перевернутом дном кверху. Все равно голова страуса выше, и обычным объективом я снимаю его снизу вверх. Птица не убегает, наоборот, старается клюнуть мой объектив. Он кажется ей глазом противника. Глаза самого страуса не меньше круглой моей стекляшки. Они лишь более выпуклы и похожи на крупные спелые сливы.
Огромные глаза, голенастые ноги и длинная шея - главные приметы экзотической птицы. На равнинах саванн и полупустынь первейшее средство себя уберечь - вовремя увидеть опасность и быстро от нее удалиться.
Страусов я видел и снимал много раз. Но впервые вижу голову птицы так близко. Природа позаботилась, чтобы выпуклая нежная оболочка глаза не страдала ни от колючек, ни от частиц почвы, поднятых групповым бегом страусов, - глаза прикрывают длинные, темного цвета ресницы, очень похожие на приклеенные нынешних модниц.
Сами страусы хорошо знают уязвимость своих удивительных глаз и в драках противнику целятся в око. В этом загоне есть сейчас страус по прозвищу Одноглазый. Он потерял око в драке. Но стал еще большим задирой, и на счету его смерть одного из собратьев, сбитого с ног и затоптанного. («Сила удара ногой страуса такова, что может переломить ногу лошади».)
Вот с этим взъерошенным героем мы мирно расходимся. Гася возбуждение, страус начинает щипать траву у линии загородки.
Происходит все это почти в Подмосковье, на коммерческой страусиной ферме. В Африке такие фермы - обычное дело. Проезжая по Южно-Африканской Республике, там, где земли не пригодны для обработки, то и дело видишь огороженное сеткой пространство величиной с три-четыре футбольных поля и десятка два страусов - самки в сером наряде, самцы - в черном с пеною белых перьев сзади. Ни разу мы не видели, чтобы за птицами кто-то присматривал. Молчаливые, малоподвижные, как перископы, держат над телом свои глазастые головы, наблюдая от скуки за проезжающими.
Сто с лишним лет назад белые страусиные перья пользовались большим спросом - на шляпы дамам, на пушистые юбочки танцовщицам в кабаре, для съемки в фильмах о старине, когда шлемы воителей украшали перьями страусов. В 1910 году из Африки на рынок было поставлено 400 тонн нежных перьев. Это грозило полным истреблением больших нелетающих птиц. Тогда-то и родились фермы. Самую давнюю (ЮАР, городок Оудехорн) мы посетили и увидели, как живут в неволе три тысячи голенастых бегунов Африки.
Сегодня хозяйственный интерес одомашненных страусов не в потребности перьев - в мясе. Годовалый страус дает более ста килограммов (вес хорошей свиньи), как считают, очень ценного продукта. Мясо рекламируют, как вкусное, не содержащее холестерина. В ближайшем от фермы ресторанчике мы соблазнились отведать экзотическое блюдо из страусятины и нашли, что предпочтительней все же свинина. Но, видно, не все так считают, либо экзотика делает свое дело - фермы рентабельны, больше того, уже лет пятнадцать одна за другой они появляются в странах Европы. Только в Швейцарии их больше шестидесяти, а в Польше есть ферма, где держат полторы тысячи птиц. И у нас сначала как диковина наряду с павлинами появились страусы в загородных «замках» разбогатевших людей. И вот теперь делаются попытки извлекать прибыль от страусиных ферм. Выглядит это курьезно - повсюду заброшены, порушены коровники, овчарни, свинарники, но вот, пожалуйста, - страусиная ферма. Спросил хозяина: «Рентабельна?» Улыбается, сохраняет коммерческую тайну: «На хлеб зарабатываем...»
Ферма эта находится в двадцати километрах от Серпухова в приспособленном для нелетающих птиц коровнике. Самый первый вопрос к тем, кто кормит и стережет «африканцев»: «А как зимой?» Оказывается, зима страусам не помеха. «При морозах за двадцать градусов прячутся в помещеньях, а снег и холод градусов в десять их, кажется, только бодрит». - «Корм?» - «Летом даем обильно всякую зелень: клевер, люцерну, овес, едят капусту и одуванчики. Зимой - сухие травы и комбикорма. И во всякое время - обилие камешков. Они нужны не только для размола пищи в желудке, но и для образования яичной скорлупы. Тут если не уследишь, яйцо появляется мягким, как в пластиковой оболочке».
На ферме, поскольку снесенные яйца, так же, как и у кур, забираются, каждая страусиха приносит до шести десятков яиц. «Насиживает» их инкубатор. Бывают яйца неоплодотворенные (есть способ это определить). Такие немедленно идут на продажу. Спрос хороший. Каждое яйцо - это яичница сразу на десять персон. Вкус такой же, как из куриных яиц. А, например, имениннику остается на память еще и скорлупка с отверстием, из которого содержимое вылито. Яйцо впечатляет размером. (Для побывавшего в Африке это лучший из всех сувениров.) Но если учитывать огромные размеры птицы, то яйцо ее надо считать небольшим - одна сто пятидесятая часть веса, тогда как у некоторых птиц она составляет одну десятую.
Малыши в инкубаторе появляются через шесть недель и весят 750 граммов. Растут скоро - через год их вес достигает 120 килограммов. Страусята пугливы. Держат их в отдельных помещениях и группируют по возрасту. Сейчас на ферме около ста сереньких страусят разного возраста, все удивительно походят на ежей-великанов с головой-«перископом». Воспитание страусят для фермы (знаю: и для зоопарков тоже) - дело тонкое, во многом малоизвестное. Отход молодняка - до 70 процентов. Это сильно снижает рентабельность фермы.
