Александр Севастьянов - Победу не отнять! Против власовцев и гитлеровцев!
Однако к русским как представителям «низшей расы» официальное отношение в Рейхе изменилось только после Сталинграда, когда специальные комиссии антропологов и расологов были направлены для измерения и изучения массы русских военнопленных, чтобы выяснить загадку столь ослепительной победы «унтерменшей». Исследования этих комиссий показали, что русские в гораздо большей степени, чем немцы, являются носителями признаков арийской расы. Парадоксально, но для самолюбия разгромленных гитлеровцев этот вывод оказался целительным.
Однако инерцию расизма остановить уже не удалось. Геноцид по отношению к русским на оккупированных территориях, а также в концлагерях и на предприятиях, где использовался принудительный труд славянских рабов, продолжался. В основе действий оккупантов по-прежнему лежало убеждение, согласно которому война ведется против «азиатских недочеловеков». Даже 26 октября 1943 г., то есть уже после Курской битвы, начальник по делам военнопленных при Верховном Главнокомандовании генерал Греневитц объявил в своем очередном приказе: «Слабодушные, которые будут говорить о том, что при теперешнем положении надо обеспечить себе путем мягкого обращения „друзей“ среди военнопленных, являются распространителями пораженческих настроений и за разложение боеспособности привлекаются к судебной ответственности».
Основная цель оккупантовОсновная цель оккупантов декларировалась ими столь часто, что стала нарицательной: «жизненное пространство» . И это было правдой.
В своей речи к немецкому народу 22 июня 1941 г., оправдывая вторжение вермахта в СССР, Гитлер приводит много объяснений, в основном политических и дипломатических, ни одно из которых не является ни правдивым, ни истинным. Там он представил Германию воплощением угнетенной невинности. Как если бы к тому времени она уже не была бешеным хищником, показавшим ужасающую силу и напугавшим до смерти весь мир разделом Чехии, аншлюсом с Австрией, оккупацией Мемеля, Судет, Моравии, Богемии, Польши, Франции, Дании, Голландии, Бельгии, Люксембурга и Норвегии. Как если бы она не продемонстрировала Советам свою военную мощь и свои аппетиты в Испании… А чего стоила провокация на польско-германской границе накануне 1 сентября 1939 г., которую прекрасно раскусили в Кремле?
Гитлер попросту врал, самозабвенно, как всегда. Шедевром завирательства был его вопль: «Никогда германский народ не вынашивал в себе враждебных чувств по отношению к народам России!» [64].
На самом деле каждый, кто читал «Майн кампф», знает, что еще в этой, написанной в 1924 г. книге Гитлер предлагал решить проблему избыточной плотности населения Германии за счет территории России. С 1870 г. население Германии стремительно росло, увеличившись к 1925 г. на целых 23 млн человек (более чем на треть за каких-то 50 лет!) и составив 63 млн, а к 1939 г. — все 80 млн, из которых 70 % уже переместилось в города, «раздувшиеся» от такого количества «лишних людей». Решимость быстро размножавшихся немцев воевать была обусловлена по большей части именно тем, что мир к тому времени уже был в основном поделен, и невоенным образом получить новые земли для оттока миллионов людей стало невозможно.
Когда-то кайзер Вильгельм, мечтавший о самой большой армии в мире, специально запретил немцам эмигрировать, после чего взрыв немецкого демографического котла стал неизбежен. И Гитлер смотрел в корень проблемы, когда в той же «Майн кампф» отмечал ежегодный прирост народонаселения Германии в 900 тыс. человек и заявлял: «Нас, немцев, проживает по 150 человек на квадратный километр: разве это справедливо?» В своей главной книге он многократно пишет о необходимости территориальных завоеваний на Востоке, в России [65]. Процитирую самые яркие мысли фюрера:
«Мы, национал-социалисты… хотим приостановить вечное германское стремление на юг и запад Европы и определенно указываем пальцем в сторону территорий, расположенных на востоке. Мы окончательно рвем с колониальной и торговой политикой довоенного времени и сознательно переходим к политике завоевания новых земель в Европе. Когда мы говорим о завоевании новых земель в Европе, мы, конечно, можем иметь в виду в первую очередь только Россию и те окраинные государства, которые ей подчинены» [66].
При этом речь вовсе не шла о превращении России в немецкий доминион, протекторат или даже колонию. Нет, Гитлер хотел ликвидировать «расово неполноценное» русское население и заменить его истинными арийцами — немцами. Он писал недвусмысленно: «Наша задача — не в колониальных завоеваниях. Разрешение стоящих перед нами проблем мы видим только и исключительно в завоевании новых земель, которые мы могли бы заселить немцами» [67].
И уж меньше всего есть оснований для изображения немецкого нашествия как «крестового похода против еврейского большевизма». Против этого возражал сам Адольф: «Наша задача, наша миссия должна заключаться прежде всего в том, чтобы убедить наш народ: наши будущие цели состоят не в повторении какого-либо эффективного похода Александра, а в том, чтобы открыть себе возможности прилежного труда на новых землях, которые завоюет нам немецкий меч» [68].
* * *Вожди Германии всегда знали, чего хотят.
Выступая перед генералами рейхсвера 3 февраля 1933 г., только-только ставший рейхсканцлером Гитлер, например, уже заявил прямо и недвусмысленно: «Как следует использовать политическое могущество, когда мы приобретем его?.. Возможно, отвоевание новых рынков сбыта, возможно, — и, пожалуй, это лучше — захват нового жизненного пространства на Востоке и его беспощадная германизация». Не менее откровенно Геринг еще на заседании кабинета министров в сентябре 1936 г. проговорился, что «столкновение с Россией является неизбежным».
Но конкретное решение было принято немного позднее.
5 ноября 1937 г. в Имперской канцелярии состоялось совещание, на которое Гитлер пригласил высшее военное руководство и министра иностранных дел. Здесь он впервые открыто назвал конкретные цели германской экспансии. Переход к политике завоеваний, по его словам, обусловлен тем, что посредством автаркии невозможно обеспечить Германию достаточным количеством сырья и продовольствия. Поэтому в «эпоху хозяйственных империй», заявил Гитлер, «захват большего жизненного пространства» является единственным спасением, добиться которого «можно только путем насилия, что всегда сопряжено с риском». Сделать это необходимо к 1943–1945 гг., и первыми жертвами станут Чехословакия и Австрия, откуда должны будут выехать 3 млн человек, что даст возможность прокормить 5–6 млн немцев. После чего настанет черед Польши. В качестве противника, с которым в дальнейшем придется вступить в борьбу, был также упомянут СССР.
Когда победы Германии в войне против Англии и Франции окончательно вскружили ему голову, 2 июня 1940 г. Гитлер объявил генералитету, что скоро придется приступить к решению «главной и непосредственной задачи — борьбе против большевизма». В ответ на это заявление Генеральный штаб Сухопутных сил вермахта во главе с Ф. Гальдером взялся за разработку планов стратегического развертывания войны против СССР. И вот 25 июня 1940 г., когда капитуляция Франции позволила высвободить войска, Гальдер предложил создать из выводимых с Запада дивизий ударную группировку для использования на Востоке. Его предложение было принято, и немедленно началась передислокация в восточные районы Германии и на территорию Польши 15 пехотных дивизий, находившихся в подчинении у командования 18-й армии. Вслед за ними на Восток двинулась «особая группа Гудериана» (танки).
31 июля 1940 г. на совещании с военным руководством в Бергхофе Гитлер приказал приступить к подготовке нападения на СССР и установил срок начала военной кампании — май 1941 г. Гитлер ставил задачу: «одним стремительным ударом» разгромить «все государство целиком. Только захвата какой-то части территории недостаточно… Цель — уничтожение жизненной силы России» [69].
Но еще до этого приказа в первых разработках германских генштабистов в качестве целей вермахта уже значились Киев и Минск и предполагался прорыв к Москве. А 5 августа 1940 г. был представлен первый оперативный план военной кампании против СССР. Он предусматривал захват советской территории до условной линии Ростов — Горький — Архангельск.
18 декабря 1940 г. Гитлер подписал директиву № 21, называвшуюся «Операция Барбаросса». Война Германии и России была предрешена.
В дневнике главного пропагандиста рейха Йозефа Геббельса осталась откровенная, не оставляющая никаких сомнений запись 1941 г.: «22 июня… Тема России перекрывает все другие темы… В 3 часа 30 минут — начало наступления. 160 укомплектованных дивизий. Фронт наступления 3000 км… Самый большой поход в истории… С июля прошлого года фюрер готовил акцию против России, и вот время подошло».
