Наталья Гриб - Газовый император. Россия и новый миропорядок
Россия не заставила долго себя ждать. Стратегия национальной безопасности РФ до 2020 года, одобренная в феврале 2009 года, предусматривает «превращение Российской Федерации в одну из лидирующих держав… по влиянию на мировые процессы». По мнению разработчиков документа, «международной безопасности все больше угрожает несовершенство ee глобальной и региональной архитектуры», особенно «… в Евроатлантическом регионе, ориентированной на Организацию Североатлантического договора». Россия и впредь будет считать «неприемлемыми планы продвижения военной инфраструктуры НАТО к российским границам».
Стратегия даже предполагает «вероятные рецидивы односторонних силовых подходов в международных отношениях, противоречия между основными участниками мировой политики». А поскольку международная политика «в долгосрочной перспективе будет сосредоточена на обладании доступом к источникам энергоресурсов, в том числе на Ближнем Востоке, в Центральной Азии, на шельфе Баренцева моря и других районах Арктики», то «в условиях конкурентной борьбы за ресурсы не исключено. применение военной силы».
Далее в стратегии прямо рассматривается, в каких случаях Россия готова расчехлить «пушки». Это произойдет, если будет «нарушен сложившийся баланс сил вблизи границ РФ и границ ее союзников». Под это определение попадают как Украина и Грузия, так и США, имеющие на северо–западе морскую границу по Берингову проливу и арктическому шельфу. Расстояние между островами Малый и Большой Диомид, принадлежащими США и России, не превышает 4 км, а битва за Арктику только начинается.
Более того, Россия в своей стратегии выражает готовность помочь Европе приобрести большую самостоятельность в переговорах с США и поменять расстановку сил в Евроатлантике. В качестве главной цели Кремля в отношениях с ЕС называется «формирование общего экономического и энергетического пространства, развитие системы региональной безопасности… на принципах укрепления самостоятельности европейской политики… и формирования открытой системы коллективной безопасности в Евроатлантике».
В условиях усиления противостояния двух энергетических империй, вооруженных по последнему слову техники, Евросоюз сдвинулся с мертвой точки и начал защищать свою энергобезопасность конкретными мерами. В 2008 году, незадолго до учреждения «газового ОПЕК», Еврокомиссия приняла новую энергостратегию под условным названием «20:20:20». Расшифровывается она просто – сокращение потребления электроэнергии на 20% к планам Международной энергетической ассоциации (МЭА) на 2020 год, снижение выбросов парниковых газов на 20% и повышение доли альтернативных видов топлива до 20%.
В настоящее время страны Евросоюза импортируют 61% объема потребляемого газа, в котором 42% приходится на Россию. По оценкам Еврокомиссии, к 2030 году Европа увеличит импорт газа до 84%. «Цены на энергоносители выросли в ЕС за 2008 год в среднем на 15%. При этом они обходятся в €700 для каждого гражданина Евросоюза. Мы должны срочно принять меры по сокращению нашей зависимости от импорта», – пояснил председатель Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу. Общая стоимость мер, направленных на снижение газовой зависимости, составляет €2 трлн. Кроме Южного газового коридора Евро–комиссия предлагает построить парк ветряных электростанций и парк электростанций на солнечной энергии.
13 ноября 2008 года Еврокомиссия опубликовала конкретный «План солидарных действий по энергетической безопасности Евросоюза». Согласно документу, новая энергополитика предусматривает сокращение строительства газовых, мазутных и угольных электростанций в пользу создания сети АЭС. Энергомощности ЕС планируется нарастить к 2020 году только на 5–6,3% вместо 20%, в первую очередь за счет энергосбережения жилых домов (см. табл. 1).
В плане пять направлений. Это строительство ре–газификационных терминалов и газопроводов; повышение интеграции внутри ЕС; активная внешняя энергополитика; создание нефтяных и газовых резервов; увеличение эффективности потребления энергии. Итогом должно стать снижение импорта газа по сравнению с прежними прогнозами на 25%, нефти – на 13%, угля – на 36–46%. При таком раскладе России есть о чем беспокоиться. Ее доля в импортных потоках в Европу снизится на 10–30% от существующих 42% газа, 33% нефти и 26% угля (см. табл. 2).
Таблица 1. Прогноз импорта энергоносителей в ЕС на 20.11.2008
Источник: Еврокомиссия.
Таблица 2. Прогноз зависимости ЕС от импорта энергоносителей.
Источник: Еврокомиссия.
На саммите ЕС в ноябре 2008 года Еврокомиссия представила более масштабный «План действий в энергетике в 2010–2050 годах». В рамках нового «Плана» Еврокомиссия уже предложила самостоятельно закупать газ в Средней и Центральной Азии, координировать инвестиции в развитие добычи нефти и газа в регионе и строительство Транскаспийского газопровода в обход России. Реализовать проект должна новая компания – Caspian Development Corporation. То, что эта инициатива не будет отложена в долгий ящик, продемонстрировала осенью 2008 года и канцлер Германии Ангела Меркель, пообещав президенту Туркмении Гурбангулы Бердымухаммедову финансовую помощь в модернизации инфраструктуры нефтегазовых производств.
Следует сказать, что агрессивная энергополитика России может вернуться бумерангом – сокращением перспективных газовых контрактов «Газпрома». Пока трудно себе представить, что кто–нибудь из крупных потребителей откажется от заключенного на этот момент контракта. Однако я допускаю, что все имеющие возможность купить энергоресурсы в других странах, в том же Алжире или Иране, сделают это без посредничества «агрессора» или «монстра», как полушутя назвал в 2007 году Алексей Миллер вверенный ему в управление «Газпром».
В качестве положительного примера стоит привести опыт строительства газопровода Blue Stream мощностью 16 млрд кубометров в год из России в Турцию по дну Черного моря. Когда его начинали строить, пессимисты также предрекали проекту провал, поскольку это был период после дефолта 1998 года . Однако Blue Stream успешно продемонстрировал скептикам, что российские газовики способны прокачивать энергоресурсы по дну моря (900 км без компрессоров) и выходить на новые рынки, диверсифицируя маршруты поставок. Именно этот газопровод наряду с веткой Ямал—Европа позволил «Газпрому» снизить риски газовой блокады в ходе кризиса с Украиной в 2009 году. Он неоднократно выручал и в других ситуациях, когда экстренно требовалось увеличить прокачку газа из России, скажем, в Грецию. «Технические условия этого проекта до сих пор остаются уникальными, что позволяет „Газпрому“ создавать и другие подводные газопроводы – Nord Stream и South Stream», – пояснил исполнительный директор Blue Stream Pipeline Company BV (Голландия) Сергей Емельянов.
Энергоресурсы как основа жизни
«Все мы научились говорить на языке глобальной энергобезопасности, однако каждый из нас зачастую продолжает преломлять его принципы через призму „национальных наречий“ для обретения новых или охраны старых преимуществ. Новое понимание и новые знания в основном используются как аргументы борьбы, а не сотрудничества. А газетные заголовки по поводу многих наших встреч напоминают сводки с полей боевых действий», – сказал министр промышленности и энергетики Виктор Христенко на 11–м Международном энергетическом форуме 21 апреля 2008 года в Риме.
«Энергетические войны бесперспективны. В них нет победителей. Пора сделать решающий шаг в сторону „энергетического мира“ и начать превращать достигнутое понимание в реальные устойчивые конструкции будущей мировой энергетики, – говорил Виктор Христенко. – Поэтому мы участвуем в операциях по обмену энергоактивами и создании новых направлений поставок ресурсов на рынки. Если энергетике предстоит вступить в „зону турбулентности“, надо, чтобы мы не сбились с главного курса на повышение глобальной энергобезопасности. Для этого необходимо обеспечить объективную, непредвзятую, не зависящую от односторонних и блоковых предпочтений оценку происходящих процессов».
В «Стратегии безопасности России» сказано, что последствия мирового финансового кризиса 2008–2009 годов будут сопоставимы с разрушениями, которые могла бы принести война. Это достаточное основание для переориентации принципов энергобезопасности России на мудрость, понимание, терпимость.
Когда книга была уже написана и мне оставалось перечитать последнюю главу, я засомневалась: может быть, в книге об энергобезопасности не следует останавливаться на общечеловеческих ценностях, на базе которых люди строят свою частную жизнь? Но в этот момент позвонил коллега из киевской редакции «Коммерсанта» Олег Гавриш и спросил: «Ты знаешь, что в этом году обсуждают в Давосе?» «Наверное, мировой финансовый кризис», – предположила я. «Да, но тут все в один голос говорят, что в основе кризиса лежат не экономические проблемы, а духовные».
