Мюрид - Русская Каморра, или Путин в окружении
Нововведения
В скором времени будет рассмотрен законопроект, который в том числе дополняет основания, по которым может вводиться режим контртеррористической операции.
В документе также предлагается расширить число случаев, при которых вводится режим контртеррористической операции. Сейчас КТО объявляется для предотвращения теракта. В законопроекте отдельно оговаривается режим КТО для предотвращения и раскрытия преступлений по статьям «Захват заложника», «Угон судна воздушного или водного транспорта либо железнодорожного подвижного состава», «Посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля», «Насильственный захват власти», «Вооруженный мятеж» и «Нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой».
Законопроект хотя и готовился по поводу теракта на Синае, тем не менее прекрасно ложится на сегодняшние события, когда власть во многом панически реагирует на угрозу госпереворота. Как при этом указанные мероприятия помогут от попытки верхушечного переворота — неясно.
Тем не менее, речь идет о более системных проблемах. Ужесточение режима идет на фоне полной беспомощности и нежелания ликвидировать причины, породившие кризис: экономическую катастрофу, тотальную коррупцию и беспредельное воровство, замкнутую на себя политическую систему, распадающиеся социальные гарантии и так далее. У власти нет ни ответа на эти проблемы, ни желания их разрешать. Поэтому вполне в рамках логики инстинкта самосохранения она начинает создавать запретительные нормы, превентивно зажимая любые способы выражения недовольства.
То, что это способно лишь отодвинуть во времени коллапс, понятно. Если огонь кипит, то как ни зажимай крышку кастрюли, пар выход найдет.
Скорее всего, в ближайшем будущем мы увидим еще много нововведений в плане запретов и создания разнообразных карательных механизмов. Правда, в случае коллапса самой власти все эти мероприятия не будут иметь никакого смысла, а точнее — все, как всегда, будет решаться на уровне личной инициативы на фоне общего бессилия.
Дура лекс
Темой дня стал закон, расширяющий права сотрудников ФСБ и позволяющий им применять оружие «…при скоплении людей «в целях предотвращения теракта, освобождения заложников и отражения группового вооруженного нападения»…
В принципе, особых новаций в этом законе нет. Сотрудникам ФСБ, по сути, вменили в обязанность то, что является обязанностью любого часового при охране и обороне охраняемого объекта. Теперь любой сотрудник ФСБ — это часовой, а охраняемым объектом стала вся территория страны, только и всего. Все находящиеся на территории объекта теперь рассматриваются как потенциальные нарушители и нападающие на него. Сам факт нахождения на территории Российской Федерации может рассматриваться как посягательство на ее безопасность, а кто именно посягает, теперь сотруднику ФСБ разрешили не размышлять.
В деле борьбы с терроризмом это поможет мало: задача террориста — сеять страх и ужас. И если он сам приложит к этому недостаточно усилий, ему в выполнении задачи помогут борцы с терроризмом, которым теперь разрешено поливать от живота, не слишком беспокоясь о присутствии людей.
Борьбе с массовыми волнениями это тоже не слишком поможет, хотя разгонять толпу теперь можно будет не только полицейскими методами. Достаточно предположить, что толпа испытывает потребность в совершении теракта, как она немедленно превратится в разрешенную мишень для любых антитеррористических мероприятий. Но что делать с толпой в 10–20 тысяч человек? А если это выйдут требовать свою зарплату обычные работяги? Из пулеметов их, чтобы пресечь теракт против самих себя?
В общем, посмотрим, что выйдет из этого закона. Возможно, что он больше направлен на устрашение, чем на реальные репрессии — в конце концов с той стороны ствола будут такие же люди, и расстреливать сограждан все-таки должны будут они. С реальными же террористами и без того особо не церемонятся, так что и здесь этот закон не станет особенным подспорьем.
Каратель
Монструозного типа бронетехника продемонстрирована Путину после коллегии ФСБ. На ней он призвал готовиться к внешним угрозам уже этой осенью, прямо говоря о выборах в Думу.
Трудно сказать, насколько такая техника способна противостоять настоящим террористам — пока справляются с помощью проверенных БТРов — и вроде ничего. Вот для безоружных или очень слабовооруженных демонстрантов такая техника — самое то. От грозного внешнего вида и названия «Каратель» до возможного арсенала средств — вплоть до вынесенного наверх пулемета. Логично, что этой техникой будут командовать чекисты — в случае действительно серьезных волнений полиция может и сплоховать, тогда придется задействовать уже убедительные аргументы — тем более что вариант перехода полиции на сторону демонстрантов в случае массовых волнений вполне возможен.
Вряд ли сейчас власти опасаются столь экстремального развития событий — скорее всего, речь идет о заранее сделанном заявлении: дескать, мы готовы ко всему. Я бы вообще предположил, что упомянутая угроза со стороны коварного Запада сейчас вообще ни при чем: здесь больше предупреждение «своим» — не вздумайте устроить под видом народных волнений маленький переворот. Задавим любого, кого вы выведете на улицу.
Кстати, предательство — наиболее вероятный вариант любого развития событий. Буквально сегодня начальник милиции Киева рассказал, кто именно организовал разгон студентов (которые «онижедети») в Киеве, чем спровоцировал начало второй фазы событий на Майдане. Им, понятно, назван бывший руководитель администрации Януковича Левочкин. В общем-то, секрет полишинеля — эта фамилия называлась еще в 2013 году. Но технология вполне показательна — одна часть элиты стояла на Майдане, вторая часть — саботировала его разгон и дезинформировала и стращала Януковича.
Путин, взяв сразу максимально жесткий тон, предупреждает «своих» — он не будет Януковичем и разгонит любых титушек с любой стороны — кто бы их не организовывал.
Правда, если дело действительно дойдет до необходимости уйти Путина, сделать это можно будет самыми разными способами. И далеко не со всеми из них можно будет справиться такими большими и страшными машинами.
Армия и «цветные революции»
Начальник Генерального штаба Герасимов заявил, что армия рассматривает «цветные революции» как особую форму вооруженной борьбы и готовится к отражению нападения извне и в этом компоненте.
В принципе, никакого открытия Герасимов, конечно же, не сделал. Как и предсказывали еще два с лишним десятилетия назад американские военные теоретики, современные войны ведутся под вывеской гражданских протестов, а война очень мало отличима от мирной жизни. В этом смысле Герасимов прав, и армия обязана быть готовой к любому повороту событий. Хотя есть и нюансы.
Одно из предельно строгих определений «цветной революции» было сделано А.В. Манойло в журнале «Мировая политика» № 1 за 2015 год:
«…Цветные революции — это технологии осуществления государственных переворотов и внешнего управления политической ситуацией в стране в условиях искусственно созданной политической нестабильности, в которых давление на власть осуществляется в форме политического шантажа с использованием в качестве инструмента шантажа молодежного протестного движения…»
Строгие определения хороши тем, что они буквальны. Шаг вправо, шаг влево — и мы имеем дело с совершенно иным явлением, чем то, о котором идет речь.
Что делать, если политическая нестабильность создана не искусственно, а более чем естественно в результате дурного управления страной действующей властью? Что делать, если недовольство людей вызвано реальными проблемами, несправедливостью, скотским отношением к ним? Естественно, власть крайне заинтересована в том, чтобы в такой ситуации «перевести стрелки» на неведомого супостата, который трясет лодку и пассатижами вырывает из нее скрепы. Будет ли готова армия в такой ситуации расстреливать людей под вывеской борьбы с вражьими происками?
Вопрос непраздный — к примеру, совсем недавно в Ереване люди, возмущенные алчностью электромонополиста, вышли на улицу. Это возмущение не отвечало критериям «цветной революции», однако видные политики и политологи и тут, и там стращали электорат Госдепом, который спит и видит… (далее у каждого открывался безбрежный простор для творчества).
В России достаточно причин, по которым люди могут высказать свое непочтение властям. Есть механизмы, с помощью которых удается решать проблемы, как, к примеру, удалось сегодня отстоять Исаакиевский собор от фактически рейдерского захвата. Немалую роль в этом сыграли десятки тысяч подписей под обращением к местным властям. А что делать, если желание людей было бы проигнорировано? Это злобный госдепартамент или алчные захватчики стали бы причиной роста напряженности? В другом случае — в Севастополе — мнением людей власти подтерлись и отдали землю другим захватчикам. Как быть в этом случае, когда механизмы не работают?
